Ознакомительная версия.
Но до того, как это событие произойдет, они будут вынуждены отказаться от «доктрины Рузвельта» и вернуться к «доктрине Монро», разумеется, на совершенно другом понятийном и идейном уровне — по этой причине этот сценарий мы будем в этой книге называть «изоляционистским».
Необходимо отметить еще, что сообществу американских экономистов пока не удалось более или менее исчерпывающе описать реальные причины кризиса. По нашему мнению, уже неоднократно высказанному в этой книге, причина в том, что монетарная экономическая теория, которую исповедует подавляющая часть американских экспертов, вообще не рассматривает структурные проблемы экономики. Аналогичных монетарных позиций придерживаются и те «эксперты» в различных странах мира (включая Россию), которые в рамках своей профессиональной деятельности предпочитают не исследовать реальную действительность, а повторять оценки своих американских «патронов» (разумеется, за адекватное вознаграждение в виде грантов, приглашений на конференции и т.д.). Поэтому, несмотря на то, что во многом под влиянием публичных выступлений авторов этой книги, мнение о структурном характере американского кризиса стало в России достаточно распространенным, близкие к монетарно-либеральным кругам эксперты, чиновники и политики (в том числе те, кто на сегодня причастны к руководству российской экономикой) отказываются признавать, что реальные причины кризиса имеют далеко не чисто монетарный характер.
Несмотря на такое «единство мнений» во всем мире, в рамках Республиканской партии США еще оставалось крыло, которое открыто призывало к переходу на изоляционистские рельсы. И хотя его лидер П. Бьюкенен не смог в середине 1990-х годов стать лидером партии, его активная работа в этом направлении дала свои плоды и хорошо видна в рамках деятельности администрации Дж. Буша-младшего (подробнее речь об этом пойдет ниже).
Альтернативный антикризисный сценарий, напротив, исходил из продолжения старой политики монетарного управления мировой экономикой, с тем уточнением, что США должны принять чрезвычайные меры с целью вынудить все страны мира направить свои ресурсы на вывод Америки из кризиса. Причем приверженцы этого сценария в процессе его развития отдавали себе отчет в том, что экономических мер воздействия на мировое сообщество в его реализации уже может не хватить. Это хорошо видно на примере новой военной доктрины, принятой в конце 2002 года в США. Эта доктрина, которая предполагает, что США имеют право наносить военные удары по любой стране, которую они сочтут угрожающей их интересам, была впервые разработана на рубеже 80-х -90-х годов XX века на волне эйфории от гибели «вечного» врага — мировой системы социализма. Но в тот момент руководители США сочли ее недостаточно «политкорректной» — скорее всего потому, что на тот момент у США были и другие ресурсы, кроме откровенно силовых, для решения своих экономических проблем. Сегодня, как уже понятно, других рычагов, кроме военных, у США не осталось…
О том, какие вынужденные внутренние метаморфозы претерпевал этот сценарий в процессе развития кризисных процессов в США, будет подробнее сказано ниже.
В рамках реализации своих планов США в 1990-е годы прошлого века сталкивались с тремя регионами мира. Первый — Европа, которая после объединения Германии и разрушения СССР все более и более начинала выходить из своего состояния «ограниченного суверенитета». Вторая — зона Персидского залива и вообще Ближний Восток.
Но в середине 1990-х годов, как уже отмечалось, главной проблемой стала Юго-Восточная Азия. Как уже отмечалось выше, именно в ней сосредотачивались основные финансовые потоки от «новой экономики», что позволило ей, начиная с 1980-х годов, совершить колоссальный экономический рывок. И эта ситуация стала представлять опасность для американской экономики, поскольку стал нарушаться один из главных принципов, положенный в основу послевоенного экономического механизма: самые доходные и надежные в мире финансовые рынки должны находиться в США.
Для решения этой проблемы США в последний раз эффективно применили экономический (а не военно-силовой) рычаг: осенью 1997 года были обрушены валюты стран Юго-Восточной Азии. Но именно тогда этот, до сей поры универсальный, инструмент дал первую осечку — китайскую экономику обрушить не удалось. (Хотелось бы отметить, что кризис российской экономики в августе 1998 года к азиатскому кризису имел слабое отношение — он в основном был следствием проводимой либеральным правительством России монетарной политики и случился бы независимо от событий в ЮВА.)
Однако главную задачу США решить удалось: надежность финансовых рынков ЮВА резко упала, что существенно обесценило и их доходность. Что касается рынков Китая, то они находились под полным контролем коммунистического государства, которое в своих действиях меньше всего руководствовалось интересами США.
Сразу после этого центр тяжести потенциальных геополитических проблем США вновь переместился в Европу. Реальной проблемой для США стало рождение единой европейской валюты. Заметим, что здесь вероятность появления высокодоходных рынков, альтернативных американским, была достаточно мала (во всяком случае, на первом этапе). Дело в том, что хотя общий объем экономики, обслуживаемый евро, был, даже по формальным оценкам, сравним с экономикой США, в то же время степень ее виртуализации (доля чисто финансовых активов в противовес материальным в их общем объеме) всегда была намного меньше.
Действительная опасность исходила из того, что евро мог стать конкурентом доллара, то есть вытеснить его в качестве средства расчетов на мировых рынках, в результате чего общий спрос на доллары упал бы. С учетом того, что степень виртуальной мультипликации экономики в США уже достигла запредельных величин, уменьшение долларовой базы (то есть реальных активов, выраженных в долларах) неминуемо вызвало бы финансово-экономическую катастрофу.
Однако устойчивость и защищенность европейской экономики была много выше, чем в ЮВА. А возможности по расширению финансового рычага, с учетом сложившейся в 1999 году ситуации, тоже были существенно ограничены. И США пришлось срочно организовывать войну в Югославии с единственной целью — максимально ограничить влияние и роль евро в мире. При этом цена, которую заплатили американцы за решение этой проблемы (отметим, далеко не окончательное), оказалась очень высока с точки зрения тех проблем, которые обсуждаются в этой книге (мы не говорим о тех родильных домах, которые целенаправленно бомбили самолеты НАТО).
Ознакомительная версия.
