Ознакомительная версия.
3. Российское рыболовство в морском районе Шпицбергена и Договор о разграничении. Морской район, подпадающий под действие Договора о Шпицбергене 1920 г. является традиционным районом российского рыболовства с годовым объемом вылова до 160–180 тыс. т стоимостью 8—10 млрд руб. Несмотря на то, что Норвегия ввела здесь в 1977 г. 200-мильную рыбоохранную зону, которую Россия не признает, российские рыболовные суда продолжают осуществлять здесь промысел, руководствуясь специальными указаниями своих федеральных органов основанных на ряде положений Договора о Шпицбергене 1920 г. Казалось бы, что такой режим будет закреплен в Договоре и останется и после вступления его в силу. Вместе с тем ст. 1 и 2 Договора со всей очевидностью передают обширный район к западу от линии разграничения между параллелями 74–81° с.ш., теперь уже с согласия России под непосредственную юрисдикцию Норвегии. Это в свою очередь приведет к невозможности осуществления здесь рыболовства без разрешения Норвегии и только при полном подчинении ее законодательству для этой морской акватории вокруг Шпицбергена включая и 200-мильную рыбоохранную зону. Под норвежский контроль переходят все рыбопромысловые операции, включая инспектирование наших судов и другие действия, такие как задержание, аресты и введение запретов на промысел в том или ином районе вплоть до полного вытеснения нашего рыболовства. Кроме того, создаются предпосылки к введению Норвегией вокруг Шпицбергена 200-мильной исключительной экономической зоны со всеми вытекающими экономическими и политическими последствиями не только для отечественного рыболовства, но и в целом для России.
Таким образом, положениями Договора создается реальная угроза вытеснения отечественного рыболовного флота из морского района Договора о Шпицбергене 1920 г. с потерей ежегодного вылова в 160–180 тыс. т стоимостью 8—10 млрд. руб.
4. Влияние Договора на границу полярного сектора России 1926 г. и сокращение промысловых площадей российского рыболовства Анализ прохождения линии разграничения морских пространств, вытекающей из ст. 1 Договора свидетельствует, что она почти на всем своем протяжении, за исключением одного небольшого участка, расположена восточнее границы полярного сектора установленного Постановлением ЦИК СССР от 15 апреля 1926 г. Отсюда следует, что, во-первых, Россия отказывается от западной границы полярного сектора. В то же время на востоке – в Чукотском море эта линия сохраняется. Более того, она подтверждена, хотя и не ратифицирована Россией, межправительственным Соглашением с США о разграничении морских пространств в Беринговом и Чукотском морях. Во-вторых, отказ от западной границы полярного сектора 1926 г. и проведение линии разграничения Россией по Договору восточнее упомянутой границы ведет к прямой потере рыбопромысловых площадей в 50–60 тыс. кв. км с возможным выловом на них по экспертной оценке около 30–40 тыс. т рыбы и ракообразных стоимостью не менее 1 млрд руб. в год.
5. О неточностях рыболовной и другой терминологии, алогизмах в тексте Договора
Несмотря на то, что сам текст Договора и Приложение 1. Вопросы рыболовства содержат ограниченное количество статей, касающихся рыболовства, в них имеются значительные погрешности в терминологии, а также алогизмы, что приведет, если не исправить, при их практическом применении не только по недоразумениям между российской и норвежской Сторонами, но может вызвать обострение отношений и даже конфронтацию.
Уже в самой преамбуле Договора и в частности в абзаце 6 употребляется невиданное ранее в договорной практике словосочетание: «… прибрежных рыбопромысловых сообществ…». Что это такое? Прибрежных понятно. А вот «… рыбопромысловых сообществ…»? Рыбопромысловым может быть район, судно. Но тогда причем – сообществ?
Далее в преамбуле используется термин «живые ресурсы», а в ст. 4 п. 3 «морские живые ресурсы». Это что разные или одинаковые понятия для целей Договора? В других пунктах этой статьи используется термин «рыбные запасы». А в Приложении № I еще используется термин «запасов рыб». Чем вызвана такая различная терминология?
В восьмом абзаце преамбулы термин «рациональное» почему-то относится к управлению «живыми ресурсами». Как правило, в международной договорной практике термин «рациональное» применяется в сочетании к «использованию морских живых ресурсов».
О погрешностях в ст. 4 пп. 1 и 2 отмечалось ранее, но они имеются и в п. 3 данной статьи. В ней подчеркивается «защита морских живых ресурсов и сохранение морской среды». В соответствии с международной договорной практикой все должно быть наоборот – «…сохранение морских живых ресурсов и защита морской среды…».
В ст. 2 Приложения 1. Вопросы рыболовства упоминаются «технические правила», а в ст. 3 – уже «меры регулирования». Это одно и тоже или разные понятия?
В этой же ст. 2 говорится о «размерах ячеи сетей (чего – тралов, неводов, плавных сетей и т. д.?) и минимального размера (опять чего – рыб, моллюсков, крабов, китов, тюленей, птиц и т. д.?)». Такие, мягко говоря, погрешности снижают уровень такого ответственного документа, каким является настоящий межгосударственный Договор.
Выводы.
Подписанный и подлежащий ратификации Договор, по которому регулируется целый ряд вопросов отечественного рыболовства, приведет, если не принять мер по их минимизации, к потере наиболее продуктивных западных районов Баренцева моря, включая морскую акваторию, подпадающую под действие Договора о Шпицбергене 1920 г.
Согласно положениям Договора норвежской Стороне передаются промысловые площади около 50–60 тыс. кв. км, расположенные восточнее границы полярного сектора 1926 г. с возможным ежегодным изъятием не менее 30–40 тыс. т рыбы и ракообразных, стоимостью около 1 млрд. руб.
Неоправданно занижен переходный период для осуществления рыболовства в Спорном районе (Смежном участке?), который к тому же не обозначен координатами и на карте-схеме Договора.
Договором вводятся новые критерии распределения общих допустимых уловов (ОДУ) основных объектов рыболовства на национальные квоты, что ставит, ввиду неизбежной потери западных районов промысла в Баренцевом море отечественным флотом, Россию в неблагоприятные условия по сравнению с Норвегией и в конечном счете приведет к перераспределению морских живых ресурсов в пользу Норвегии.
В перспективе потери российским флотом западных районов промысла, включая переданную акваторию Шпицбергена, отходящих по Договору к Норвегии, приведут к снижению объемов вылова Северного и Западного бассейнов около 350–370 тыс. т, стоимостью 15–20 млрд. руб.
Ознакомительная версия.
