Ознакомительная версия.
Из совершенно неожиданных источников могут возникнуть новые идеи по спасению мира. Огромным достижением было бы нахождение способа сократить выбросы метана коровами и овцами, которые ответственны за одну десятую всех попадающих в атмосферу парниковых газов. Австралийские ученые обнаружили, что кенгуру не выделяют метан, и сейчас работают над тем, чтобы найти способ пересадки бактерий из кишечника кенгуру в пищеварительный тракт коров. Однако этот путь может оказаться тупиковым. Но как бы то ни было, правильная цена, установленная на парниковые газы, будет стимулировать весь спектр возможных решений, даже если один из вариантов – это заставить коров рыгать, как кенгуру.
Установление налога на углерод сработает хотя бы потому, что это отвечает глобальной цели – снизить выбросы парниковых газов. Такие люди, как Джефф, знают свои собственные обстоятельства и приоритеты. Предприятия понимают, откуда берутся расходы. Предприниматели и инженеры выдвигают мириады идей, только ждущих благоприятного для них климата, чтобы приносить прибыль. Правительства знают очень мало из всего этого, но у них есть долгосрочные перспективы и право делать то, что нужно обществу. Правительства не должны выбирать конкретные пути спасения нашей планеты, потому что уже сегодня экономика слишком сложна. Они должны создавать на игровом поле уклон в нужную сторону, чтобы мы принимали решения, постоянно помня о планете.
Глава 6
Предупреждение финансовых кризисов, или Разъединение
Мы оказались втянуты в колоссальную путаницу, неправильно управляя очень сложной машиной, работу которой мы не понимаем.
Джон Мейнард Кейнс
Любой смышленый дурак может сделать все более сложным и масштабным. Но лишь гению при наличии определенной смелости дано пойти в другом направлении.
Авторство приписывается Е. Шумахеру
1. Когда неудача немыслима
Утром 6 июля 1988 г. рабочие «Пайпер альфы», крупнейшей нефтяной и газодобывающей платформы на Северном море, разбирали запасной насос, чтобы проверить предохранительный клапан. Дело затянулось на весь день, и к вечеру рабочие отвинтили трубу, а в наряде отметили, что насос использовать нельзя. Инженер оставил записку в диспетчерской, однако там все были заняты и не обратили на нее внимания. Поздно вечером основной насос вышел из строя, и смена, не понимая, по какой причине запасной насос нельзя использовать, запустила его в полуразобранном состоянии. Произошла утечка газа и возгорание, а затем взрыв.
Взрыв сам по себе опасен, но за ним последовало еще несколько поломок. Обычно на платформе для добычи газа имеются взрывозащитные стены, однако «Пайпер альфа» изначально предназначалась для добычи нефти, которая хотя и горюча, но не взрывается. Из-за модификации диспетчерская оказалась слишком близко от источников опасности, и взрыв сразу вывел ее из строя. Пожарные насосы, которые были рассчитаны на подачу огромных объемов морской воды, не включились из-за действия средств безопасности, не допускавших засасывание водолазов. Систему безопасности можно было бы отключить из диспетчерской, но она была разрушена. Это означало невозможность организовать эвакуацию людей, поэтому рабочие укрылись в жилом блоке.
Две другие, ближайшие платформы продолжали добывать нефть и газ, наблюдая за пожаром на «Пайпер альфе». Их операторы, видя, что происходит у соседей, не решались принять решение о прекращении добычи, поскольку это означало бы большие убытки. Соответственно, в трубах содержалось много газа под очень высоким давлением. Когда этот газ взорвался, образовалась огненная сфера диаметром в половину Эйфелевой башни, и платформа скрылась в огне. Взрыв погубил даже двух спасателей, оказавшихся поблизости в катере, вместе с рабочими, которых они успели вытащить из воды. Другие трубопроводы потрескались от высокой температуры, поэтому пожар не утихал, заставляя пожарные катера держаться на расстоянии. К платформе нельзя было подобраться, поэтому через два часа после первого взрыва жилой блок соскользнул с расплавленной платформы в море. Погибло 167 человек. Многие из тех 55, кто сумел спастись, прыгали с высоты 10-этажного дома в ледяную воду. Пожар на платформе продолжался еще три недели.
Специалисты по технике безопасности разобрались в том, что случилось на «Пайпер альфе», и сделали все для того, чтобы предотвратить будущие трагедии. Однако почти никто не извлек никаких уроков из того, что произошло потом, когда из-за пожара на этой платформе случился обвал на финансовых рынках. Возникла LMX-спираль, из-за которой чуть не прекратил существование очень уважаемый страховой рынок Ллойда.
Страховщики часто подписывают контракты, в которых обязуются покрывать чрезвычайные убытки одного из страховщиков по конкретному страховому случаю. В таком «перестраховании» есть определенный смысл, и оно имеет долгую коммерческую историю. Тем не менее на ллойдовском рынке, где страховые синдикаты приобретают риски друг друга, перестраховочные компании стали страховать общие убытки других страховщиков, а не убытки по конкретным страховым случаям. Это небольшое различие оказалось очень важным. На основе перестраховочных контрактов убытки одного синдиката перекладывались на другой, а потом – на третий, а затем, не исключено, – с третьего синдиката вновь на первый. Страховые синдикаты не могли не обнаружить, что через целый круг посредников они оказывались перестраховщиками самих себя.
Образовалась спираль, которая на момент аварии на «Пайпер альфе» была готова вот-вот распрямиться. Страховые синдикаты, совершавшие сделки на ллойдовском рынке, по предварительному иску должны были выплатить порядка $1 млрд, что являлось самой большой страховой суммой в истории. Но среди перестраховщиков началась цепная реакция, и в итоге первичный иск вырос до $16 млрд. Некоторые несчастные страховые синдикаты обнаружили, что застраховали «Пайпер альфу» по нескольку раз. Некоторые кольца этой спирали не распрямились даже 20 лет спустя.
Это должно вам что-то напомнить. В первые дни кредитного кризиса 2007 г., задолго до того, как большинство людей осознало масштабы катастрофы, экономист Джон Кэй указал на сходство между ним и LMX-спиралью. В обоих случаях финансовые институты и регуляторы убеждали себя в том, что имеются новые сложные финансовые инструменты, понижающие риски и распределяющие их по тем игрокам, которые могут легче всего с ними справиться. Исторические данные убеждали в том, что пакетные перестраховочные контракты очень надежны. Сами участники не могли уже четко определить величину риска до того момента, когда дела пошли совсем плохо. В обоих случаях инновационные финансовые методы оказались дорогостоящими неудачами.
Тем не менее в этой книге утверждается, что неудачи не только необходимы, но и полезны. Прогресс – это множество экспериментов, многие из которых заканчиваются неудачей. Поэтому мы должны быть терпимы к неудачам, если хотим извлекать из них уроки. Однако финансовый кризис показал, что толерантное отношение к неудачам – это опасная тактика для банковской системы. Что же происходит, когда мы не можем себе позволить роскошь совершать ошибки, потому что они могут иметь катастрофические последствия?
Когда я изучал LMX-спираль в надежде обнаружить что-нибудь такое, что не дало бы разразиться будущим финансовым кризисам, я понял, что упускаю из виду скрытую, но очень важную параллель. Именно катастрофа на «Пайпер альфе», а не последовавший затем финансовый кризис может помочь нам лучше разобраться в финансовых ЧП. Если мы хотим понять, как работать с системами, в которых нет места для проб и ошибок, то должны начать с платформ для добычи газа, химических заводов и атомные электростанций.
2. «Банковское дело сложнее всех атомных электростанций, которые я когда-либо изучал»
Для большинства банкиров между банками и ядерными реакторами нет никакой связи. Но для специалистов, которые занимаются изучением техногенных катастроф, таких как аварии на «Тримайл-Айленде», на «Пайпер альфе», в Бхопале или гибель «Челленджера», т. е. для инженеров, психологов и даже социологов, эта связь очевидна. Джеймс Ризон, психолог, который всю жизнь изучал влияние человеческого фактора в авиации, медицине, на море и в промышленности, считает крах банка Barings очень показательным случаем. Barings был старейшим лондонским коммерческим банком, но в 1995 г. он рухнул после 300 лет успешной работы. Один из его сотрудников, Ник Лисон, потерял значительные суммы денег, совершая не разрешенные никем рискованные сделки с банковским капиталом. Он единолично разрушил банк, воспользовавшись тем, что вышестоящее начальство недостаточно его контролировало.
«Когда я разговаривал с банкирами и говорил им о рисках и ЧП, они относились ко мне, как к человеку, который колотит в рельс, – рассказывал мне Ризон. – По-настоящему они поняли, что такое риск, когда произошло ЧП по имени Ник Лисон».
Ознакомительная версия.
