Чрезвычайно сложная и филигранная технология изготовления не поддавалась тривиальной штамповке малоопытными сборщиками. Может быть, потому оружие Токарева незаслуженно подзабыто. Но вернемся к физиогномике. Оцените по достоинству сильно выпяченную нижнюю губу с явно обозначенным мышечным валиком. В сенсорике конструктора Токарева было трудно превзойти. Представьте или вдумайтесь – все свои опытные образцы Федор Васильевич самолично вытачивал на всевозможных станках без предварительных эскизов и дорогостоящих технических экспертиз. Работал наощупь, но отнюдь не наобум. Отсюда и неповторенный шедевр – его СВТ-40. Редкая винтовка, но те, кто с ней работал, от нее в восторге. Огромная дальнобойность и точность стрельбы. Аналогов в мировой практике пока нет. Длинный, выразительный и выступающий нос, отметьте, по ходу, с закрытыми ноздрями, позволял находить верные пути разрешения задачи. Фактически, скрытно и единолично. Пышные и тоже весьма волевые усы ощутимо компенсировали чисто рациональный подход в разрешении конструктивных проблем. Заметьте, у Токарева очень короткая стрижка при явно открытом выступающем лбе. Чего-чего, а волевой регуляции ему было не занимать. Уши тоже весьма примечательные – большие, длинные и заостренные. Токарев во многом предвосхитил тенденцию развития личного оружия – автоматические винтовки явно выгоднее и сильнее в современной войне, нежели пистолет-пулеметы.
Поэт СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
Простите, за такое вступление, но поэта Есенина сложно заподозрить в логическом левополушарном мышлении. Голая рационалистика ему также чужда. Челка густых волос с двух сторон прямо-таки наползает на лоб. Добавьте сюда очень чувственные с четким контуром губы. В страсти и душевных порывах он никак не мог быть «расплывчатым». По своей конфигурации и мышечному напряжению эти губы больше настроены на прием, нежели на захват. Нижняя губа максимально сведена к средине – Есенин явно человек одного желания, господствующего на данный момент. Носогубный желобок весьма длинный, нос далеко отставлен ото рта, поэтому авантюризма и эксцентричности Есенину было не занимать. Подбородок разделенный, сюда же пробор в волосах как раз в зоне «эго» – поэт сплошь жил в образах и чувствах и, пожалуй, редко прислушивался к рационалистическим доводам рассудка. Не та, как говорится, натура. Ноздри в меру развитого носа открытые – Есенин доверял, доверялся и нередко обманывался в людях. По краям рта – самоограничители, приходилось терпеть и страдать, но, в то же время, явственно обозначены и удлинители. Есенин был в этом плане двойственен – хотелось брать по максимуму страстей от жизни и в то же время себя ограничивать, и кому-то отдавать безвозмездно. Выраженные, хотя и небольшие, мешки под глазами свидетельствуют о том, что ему много пришлось пережить и перенести. Лидерских черт, мегаломании и стремления к власти у Сергея Есенина совершенно не наблюдается. Хотя на проблемы он смотрел в упор, глаза несколько впалые, и, как ни странно, относительно небольшие, точнее средние. Есенин все же жил чувствами, а не виртуальными, надуманными образами, в стиле, скажем, Блока. Красивые кустистые брови вразлет опускаются прямо на глаза. Длинные ресницы. Натура смелая, откровенная и очень тонко чувствующая. Уши небольшие, на уровне скул, да и скулы слега проглядываются – Есенин был общительным и компанейским человеком. А вот челюсть, хотя и выдвинута, но все же легковата – ранимость и чувствительность души приходилось компенсировать фрондерством. Что, однако, не избавляло от депрессий и печали. И все же свой жизненный путь, и, возможно, нарочно оборванный, поэт Сергей Есенин прошел очень достойно. Почтим, с уважением.
Философ СОКРАТ
Посмертные маски у древних греков были очень точны и предельно характерны. Что затем и отражалось в скульптурных изображениях. У Сократа мощный скошенный лоб с выраженными зонами «сборки» и «эго». Пожалуй, чистым альтруистом Сократ все же не был. Но ради торжества истины готов был всегда поступиться своим «эго». У него четко прослеживается морщина Юпитера и еще более – морщина Марса. В диалектических спорах Сократ не знал пощады к оппоненту. Череп ближе к брадицефальному типу, просто за счет бороды лицо визуально удлиняется. Выдающиеся вперед широкие скулы. Так что с коммуникацией, даже в навязчивом и провокационном стиле не было никаких проблем.
Отметим также чисто «оперативный» нос, приплюснутый и очень широкий, слегка вздернутый, с открытыми ноздрями. Сближаться в словесном споре с противником Сократ уж точно не боялся. К рукопашному бою также всегда был готов – челюсть у философа неслабая, уж точно! Мощные надбровные дуги с кустистыми бровями – экспрессия так и била через край. Сократ был явно правополушарным мыслителем, хотя и логикой владел безупречно. Чисто линейное мышление ему было совершенно не свойственно. Где только мог, он применял интуицию, догадки, провокацию, парадокс. Эмоциональные прозрения зачастую служили лишь на пользу диалектическому методу. Так что пышная «растительность» всей нижней части лица – отнюдь не только дань тогдашней моде. Вьющиеся усы и борода все же не могут скрыть полных губ, активно выпяченных. Ситуацию, в которой происходил диалог, спор, диспут Сократ чувствовал в совершенстве. Он всегда пребывал «здесь и теперь», и не увлекался спекулятивными проекциями. Что его ждет, он, безусловно, догадывался. Но на предложенный компромисс решительно не пошел. «Афиняне, вам будет стыдно за содеянное», – его последние слова после спокойно выпитого кубка смертоносной цикуты.
Поэт МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ
У Михаила Лермонтова огромные выразительные печальные глаза. Он был и оставался романтиком и идеалистом до последней минуты жизни. И, в отличие от своего героя Печорина, так и не смог стать циником. Очень чувственная и ранимая натура – обратите внимание на густые брови и полные губы. Рот небольшой, так что щепетильности и избирательности в характере Лермонтова должно было быть даже с избытком. А тут еще низко лежащие брови и взгляд в упор слегка навыкате глаз (повышенная гормональная возбудимость щитовидной железы?). К дуэльному барьеру шел, влекомый своей внутренней страстью. Хорошо развитое «эго», свободно проистекающее вниз через широкий мост переносицы не позволяло поэту склонять колени перед любым вызовом. Даже очень опасным. Отметим при сем, что у поэта генетически довольно слабая, облегченная челюсть. Поэтому волнений, стрессов и переживаний у него было предостаточно. Но вот смелости Михаилу Лермонтову было не занимать. Волевые челюстные тяжи четко обозначены. А от крыльев носа к нижним желвакам явно проглядывается длинная морщина. Так что встретиться в личном поединке с таким человеком было далеко не безопасно.
