Ознакомительная версия.
Изречения неизвестных спартанок
Спартанка убила сына, покинувшего свой пост и опозорившего родину, сказав: «Не мое это порождение». О ней было написано стихотворение:
Прочь убирайся во тьму.
Ненавистен всему ты на свете.
Пусть и Еврот не течет для малодушных людей.
Жалкий негодный щенок!
Недостоин ты зваться спартанцем!
Нет, ты не мною рожден, прочь убирайся в Аид.
* * *
Одна спартанка, узнав, что ее сын пал в битве, сказала:
Плач пускай провожает трусливых, тебя же, мой милый,
Похороню я без слез. Ты же из Спарты, сынок.
Другая, услышав, что ее сын бежал от врагов и уцелел, написала ему: «Дурная о тебе слава: смой ее или умри».
* * *
Когда сыновья одной спартанки, бежав с поля сражения, явились к ней, она сказала: «Трусливые рабы! Куда вы бежите? Может, вы хотите спрятаться здесь, откуда появились на свет?» С этими словами она задрала платье.
* * *
Один спартанец рассказывал матери о доблестной смерти своего брата. «Не стыдно ли, — воскликнула она, — что ты упустил возможность разделить его участь!»
* * *
Спартанка, отправив в бой своих пятерых сыновей, стояла на окраине города, ожидая исхода битвы. Подошедший к городу человек на ее вопрос рассказал, что все ее сыновья погибли. «Не об этом я тебя спрашивала, — закричала женщина, — а о нашей родине». И когда тот сообщил, что спартанцы одержали победу, она воскликнула: «Раз так, я с радостью принимаю весть о смерти моих сыновей».
* * *
Одна ионянка хвасталась перед спартанкой своим великолепным нарядом, но та, показав на своих четверых хорошо воспитанных сыновей, сказала: «Вот что отличает хорошую и благородную женщину, только это возвышает, и лишь этим следует гордиться».
* * *
Хиосские изгнанники, прибыв в Спарту, обвиняли Педарета во многих проступках. Его мать Телевтия, пригласив их к себе и выслушав то, в чем обвиняли ее сына, убедилась, что он виноват, и послала ему письмо: «Мать — Педарету. Или исправься, или оставайся там, где живешь, отказавшись от возвращения в Спарту».
* * *
Другая мать сказала сыну, которого обвиняли в преступлении: «Сын мой, уничтожь или обвинение, или себя».
* * *
Одна спартанка, посылая хромого сына в бой, сказала: «Сын мой, с каждым шагом вспоминай о доблести».
* * *
Другая спартанка, когда к ней, страдая от боли, пришел раненный в ногу сын, сказала ему: «Помни о доблести, сынок, тогда боль пройдет и ты воспрянешь духом».
* * *
Спартанец, раненный на войне, не мог ходить и ползал на четвереньках. Он стыдился быть посмешищем, но мать сказала ему: «Разве не лучше, сын мой, гордиться мужеством, чем бояться глупого смеха».
* * *
Однажды спартанка, вручая сыну щит, внушала ему: «Или с ним, сын мой, или на нем».
* * *
Другая, протягивая щит сыну, отправлявшемуся на войну, сказала ему: «Твой отец сумел сохранить его для тебя. Так же и ты: сохрани его или умри».
* * *
Сын одной спартанки говорил, что его меч слишком короток. На это мать ответила: «А ты сделай лишний шаг».
* * *
Спартанка, услышав, что ее сын, храбро сражаясь, погиб в битве, сказала: «Да, это был мой сын!» Но когда она узнала, что другой сын струсил, но спасся, она воскликнула: «А этот был не мой».
* * *
Другая, узнав, что ее сын погиб в битве, на том самом месте, где он стоял, сказала: «Похороните его, и пусть брат займет его место».
* * *
Спартанка, участвовавшая в торжественной процессии, узнала, что ее сын, победив в сражении, умирает от полученных многочисленных ран. Не сняв с головы венка, она гордо обратилась к стоящим поблизости: «Насколько лучше, подруги, умереть, победив в бою, чем жить, даже одержав победу на Олимпийских играх».
* * *
Один человек велел спросить у спартанской женщины, склонна ли она вступить с ним в связь. Она ответила ему: «Еще девочкой я научилась слушаться отца и так и поступала всегда; став женщиной, я повинуюсь мужу; если этот человек делает мне честное предложение, пускай обратится с ним сперва к моему мужу».
* * *
Бедную девушку спросили, что она принесет в приданое. «Отцовский нрав», — был ответ.
* * *
Одну спартанку спросили, сближалась ли она с мужчиной. «Нет, — отвечала она, — но муж мой сближался со мной».
* * *
Когда спартанку продавали в рабство, покупатель спросил, что она умеет делать. «Быть верной», — ответила спартанка.
* * *
Другую, взятую в плен, спросили примерно о том же. Она ответила: «Хорошо хозяйничать».
В герусию на выборной основе входили 28 старцев (не моложе 60 лет) и 2 царя (не моложе 30 лет). В герусию выбирали на народном собрании (апелле) самых доблестных и самых мудрых пожизненно, и для них это была великая честь.
Бабика и Кнакион называются в настоящее время Энунтом. Аристотель говорит, что Кнакион — река, Бабика — мост. Между двумя этими пунктами происходили в Спарте народные собрания. Ни портика, ни другого какого-либо здания там не было: по мнению Ликурга, это не только не делало присутствующих умнее, но даже вредило им, давая им повод болтать, хвастаться и развлекаться пустяками, когда они во время народного собрания станут любоваться статуями, картинами, театральными портиками или роскошно украшенным потолком здания Совета.
Царю за общим обедом полагалось две порции и право председательствовать в герусии. Царей пропускали вперед и вставали, когда они входили в помещение или собрание.
Только в Спарте за нарушение закона цари подвергались суду, штрафовались и изгонялись, иногда их даже казнили.
Периеки — дословно: люди, живущие рядом, на периферии. Периеки были земледельцами и ремесленниками. Также назывались лаконцами, но не спартанцами.
Город Спарта был построен у реки Эврот.
Воспитание же самих спартанцев Ликург никогда не доверял иностранцам.
Когда спартанским мальчикам исполнялось 7 лет, их собирали в небольшие отряды, которые назывались агеллами. В этих отрядах они приучались проводить время вместе. Вместе есть, играть, заниматься развивающими тело и дух упражнениями.
Ознакомительная версия.
