Что касается внешнеполитического статуса, следует отметить, что страна не является постоянным членом Совета Безопасности ООН. Приводя аргументы в пользу получения постоянного членства, Индия подчеркивает, что она: а) является крупнейшей демократией в мире, б) стремительно развивающейся экономической державой и в) участвует в миротворческих операциях. Несомненно, в Индии должны испытывать острое недовольство оттого, что ее соперник Китай является постоянным членом Совета Безопасности.
Говоря о внутренней ситуации в Индии, заметим, что страна страдает от повальной коррупции и множества факторов, которые мешают ей максимально реализовать потенциальные возможности. Большинство сельского населения Индии живет в условиях вопиющей нищеты и неграмотности. Напряженность в отношениях между кастами, а также региональные и религиозные конфликты, подпитываемые эпизодическими террористическими вылазками, продолжают потрясать моральный дух нации.
Спор о Кашмире: надо ли нам беспокоиться?
В этот конфликт вовлечены Индия и Пакистан, ведущие нескончаемый спор за власть над территорией Кашмир, расположенной к северу от Индии и к востоку от Пакистана. Конфликт начался в 1947 г., когда Индия была провозглашена государством, независимым от Великобритании. В те времена Кашмиром правил махараджа, пользовавшийся поддержкой англичан. Великобритания предоставила этому правителю право выбрать, к какой из стран присоединяться, к Индии или к Пакистану. Но махараджа не мог принять решения. Он был правителем-индуистом (и потому был склонен присоединить свое владение к Индии), а его подданные были преимущественно мусульманами (и предпочли бы присоединиться к мусульманскому Пакистану). В общем, махараджа играл в интересах обеих сторон вместо того, чтобы принять ясное и неоспоримое решение. Не будем вдаваться в детали 50‑летней истории вооруженных конфликтов и ожесточенных споров между Индией и Пакистаном. Обе страны и поныне продолжают предъявлять требования на Кашмир. Однако многие кашмирцы стремятся к независимости, но ни Индия ни Пакистан не готовы рассматривать этот вариант (по крайней мере, пока). В настоящее время Кашмир разделен на две половины: одной управляет Пакистан, другой – Индия.
Кашмирская конфронтация имеет все отличительные признаки неразрешимого конфликта: территориальные притязания, выдвигаемые сторонами, имеют исторические корни; подозрительность и вражда, замешенные на религии; религиозные гонения и терроризм, мотивированный религией; массовые миграции населения, бегущего из горячих точек.
Обе страны обладают ядерным оружием, так что худший сценарий развития конфликта – ядерная война. Поскольку на Индийском субконтиненте проживает более 20 % населения мира, это может привести к неисчислимым жертвам. Регион никогда не исчезает надолго из новостных сообщений, поэтому каждое усиление напряженности накаляет обстановку.
Более того, хотя Пакистан терпит поражение в этом неразрешимом конфликте, возвышение его положения до «главного союзника США вне НАТО» в марте 2004 г. позволит стране обновить военный потенциал. Это может усилить самоуверенность Пакистана и, как следствие, повысить вероятность регионального конфликта.
Более того, если нынешнего непопулярного президента Пакистана генерала Первеза Мушараффа убьют или свергнут (а несколько раз это уже почти случалось) в результате переворота или на его место придет какой-нибудь исламский экстремист, особый статус Пакистана может ударить по США. Если это произойдет, обладающий ядерным оружием Пакистан может стать новой базой для «Аль-Каиды», о чем и подумать страшно. Как известно, Усама бен Ладен в настоящее время скрывается где-то в диком пограничном районе на северо-западе Пакистана. В случае прихода к власти в Пакистане исламистов Западу не останется ничего другого, как вновь вступать в войну.
Третья мировая война уже идет: «война с терроризмом» – первый в своем роде конфликт, который не направлен на конкретную страну или регион. Возможно, ближайшей аналогией «войны с терроризмом» служит «маккартизм». Впервые этот термин был использован во время холодной войны 50‑х годов XX в. Маккартизм стал ярлыком, которым американское правительство обозначало страх, недоверие и подозрение ко всем коммунистическим элементам американского общества. Даже если человека всего лишь подозревали в том, что он коммунист, такое подозрение пятнало его.
Примером интенсивности паранойи, существовавшей во времена маккартизма, был запрет на профессиональную деятельность актеров, сценаристов и режиссеров. Даже великому комику Чарли Чаплину (переехавшему в Голливуд из Англии) возбранялся въезд в США по возвращении с состоявшейся в Лондоне премьеры одного из его фильмов. Хотя Чаплин никогда не был коммунистом, его необычные взгляды и отказ осудить коммунизм вызвали такую озабоченность в правительстве США, что впоследствии ему не разрешили снимать в Голливуде. Поскольку Чаплину временно запретили въезд в США, он переехал в Швейцарию.
Некоторые утверждают, что сегодня страх перед террористической угрозой достиг в США степени, сопоставимой со страхом перед коммунизмом во времена холодной войны. Война с терроризмом схожа с идеологической битвой времен холодной войны тем, что является скорее войной против убеждений или идеалов, нежели традиционной войной, вызванной стремлением к территориальным захватам. В силу природы конфликта обнаружение врага – задача очень трудная, так как ячейки террористов разбросаны по всему миру. В основном они сосредоточены в мусульманских странах, но есть и в странах Запада.
Как уже отмечалось, первая военная операция в рамках войны с терроризмом началась в Афганистане. Было решено, что группа боевиков, несущих ответственность за террористические акции 11 сентября, принадлежала к пользующейся дурной славой сети «Аль-Каида», штаб-квартира которой находилась в Афганистане. Цель стала ясна. Эту угрозу следовало устранить, а лидера «Аль-Каида» Усаму бен Ладена взять в плен. За первым ударом в войне с терроризмом последовала военная акция против Ирака. Накануне вторжения в Ирак президент Джордж У. Буш и его советники выступили с противоречивыми заявлениями, в которых упоминали об «оси зла», включающей Ирак, Иран и Северную Корею.
Сегодня Иран и Северная Корея остаются под прицелом американской военно-дипломатической машины. Нам еще предстоит увидеть конкретные военные действия против этих стран, и, конечно, в операциях по зачистке Афганистана и Ирака еще долгое время будет занята немалая часть военных сил США. Иран же и Северная Корея в глазах администрации США остаются государствами-изгоями, с которыми придется «разобраться» позднее.
