• Вопрос героического подхода.
• Прими совет.
• Разомни спину.
• Работай с другой скоростью.
• Посмотри на наиболее смущающие детали и усиль их.
• Механизируй некую странность.
• Подчеркни недостатки.
• Вспомни спокойные вечера.
• Прервись.
• Левый канал, правый канал, центральный канал.
• Используй старую идею.
• Не разрушать ничего – самое главное.
• Ничего не меняй и продолжай с безупречностью.
• Теперь музыка.
Несколько лет назад я придумал, как можно использовать кубик Рубика для инициации мыслительного процесса. Допустим, вы пишете книгу и зашли в тупик. На одной грани кубика можно написать имена героев, на другой – их отношения, на третьей – место действия, на четвертой – артефакты, на пятой – варианты будущего... Покрутив вслепую кубик, можно получить возможные (неожиданные) варианты развития сюжета. Непонятному можно придать любой смысл.
Если повезет, случайность может творить чудеса. Виагра была открыта, когда ученые искали средство от высокого давления. Процесс вулканизации резины появился в результате неудавшегося опыта. Джеймс Берк в книге «Пинбол-эффект» пишет: «Все знают, что пенициллин был открыт случайно. Но интересно, какое количество факторов должно было совпасть для этого. Ключевую роль в открытии сыграла неряшливость Флеминга: после исследований он не стерилизовал чашки Петри, а раскидывал их где попало. Только раз в две недели он разгребал завалы и мыл чашки антисептиком. Однажды, в начале сентября 1928 года, вернувшись из отпуска, он зашел в лабораторию и увидел там обычный разгром. До отъезда он посеял пару десятков культур стафилококка из нарывов, абсцессов, а также воспаленных тканей носа, горла и кожи. Чашки так и лежали в ванночке, наполовину залитые лизолом. Перед тем как взяться за мытье, он заметил странность. В середине одной из чашек выросло пятно плесени, а по краям не было бактерий. Выглядело это так, будто плесень уничтожила их. Это открытие принесет Флемингу Нобелевскую премию – плесень позже стала пенициллином.
Череда случайных совпадений, приведших к тому, что плесень выросла, а Флеминг ее заметил, крайне маловероятна. Прежде всего, было открыто окно и споры плесени проникли с улицы; у стафилококка в чашке, как ни странно, не прошел инкубационный период; с 27 июля по 6 августа на улице стояла идеальная для роста плесени температура – от 16 до 20°С; затем наступил довольно длинный период теплой погоды, достаточный для того, чтобы стафилококк размножился; вернувшись из отпуска, Флеминг взял именно эту чашку. Наконец, именно эта чашка не соскользнула в антисептик, который уничтожил бы и плесень, и бактерии».
Если поместить пчел и мух в бутылку, положить ее набок и направить донышком к окну, то пчелы будут стремиться в «правильном» направлении – к свету – и в итоге погибнут, а мухи «без лишних раздумий» будут метаться повсюду и в итоге найдут выход. Пчелы умнее, они делают все по правилам. Мухи пробуют все подряд и часто находят прорывные решения.
Иногда, зайдя в тупик, вместо того чтобы постараться сосредоточиться, можно, наоборот, расслабиться. Этой техникой хорошо владеют фотографы. Часто не нужно старательно искать сюжет, можно дать возможность сюжету найти тебя. Этому же учили самураев перед поединком: разум должен быть ясен и чист как зеркало, способное отражать малейшие изменения разума противника. Лучше всего Луну отражает спокойная вода. Об этом же писал американский психолог Джон Гоуэн:
«Мы слишком долго рассматривали мозг как устройство для решения проблем... А его правильнее рассматривать как приемное устройство, которое при тщательной настройке может принимать сигналы, всегда наличествующие, но доступные лишь для самых тонких приборов».
Не бойтесь делать странные вещи. Это всего лишь действие, не предусмотренное системой. Это прекрасная возможность увидеть, попробовать, почувствовать что-то новое.
В 1842 году миссис Симон путешествовала на поезде по Англии. Внезапно начался сильный ливень. Пожилой джентльмен, сидевший напротив нее, встал, открыл окно, высунул голову и смотрел минут десять вперед. Потом, мокрый насквозь, закрыл окно и долго сидел с закрытыми глазами. Не в силах сдержать свое любопытство женщина тоже открыла окно и стала смотреть вперед. Через год на выставке миссис Симон долго стояла перед картиной Тернера «Дождь, пар и скорость». У нее за спиной раздался чей-то голос:
– Похоже на Тернера, не правда ли? Кто еще мог «увидеть» такую нелепую мешанину?
И тогда она ответила:
– Я смогла.
Мы живем в языке, а не в стране.
Эмиль Чоран
Мышление очень сильно зависит от языка. Если в слове «славянин» вы слышите «слава», то англичанин, возможно, услышит «рабство» (slave – slavery).
Если вы испанец и ничего даже не слышали о пользе ядов, в слове «кураре» вы услышите curar – выздоравливать, лечить.
Русский язык прекрасно приспособлен для языковых игр. Знаете, сколько разных фраз можно получить, если записать в разном порядке слова: я, вчера, пришел, домой, вечером? 120. И комбинаторика в нас заложена с детства. Это вовсе не значит, что другие языки хуже. Строгий порядок английского как будто специально создан для языков программирования. А иероглифы прекрасно развивают образное мышление. Император Карл V предпочитал говорить по-испански с Богом, по-итальянски с женщинами, по-французски с мужчинами, а по-немецки с лошадью.
Вполне возможно, то, что происходит у вас в голове, происходит и в голове вашего соседа. Сколько раз в компании вы только открывали рот, чтобы остроумно пошутить, как эту шутку произносил ваш сосед. Не увлекайтесь каламбурами. Это слишком просто. Любой человек, который по-настоящему любит буквы, умеет их переставлять.
У Юрия Карабчиевского в «Воскресении Маяковского» было хорошее наблюдение:
«Нет более скучных и унылых людей, нежели упорные каламбуристы. Вот ты разговариваешь с ним, разговариваешь и вдруг замечаешь по особому блеску глаз, что он тебя совершенно не слышит, что он слушает не тебя, а слова, да и то не все, а одну только фразу. Он случайно выхватил ее из текста и теперь выкручивает ей руки и ноги, тасует суффиксы и приставки, выворачивает наизнанку корни. Лихорадочная механическая работа совершается в его усталом мозгу. И когда наконец каламбур готов, он выпаливает его как последнюю новость, огорашивая тебя в середине слова, и приходится вымучивать вежливую улыбку, тихо сожалея о смысле недосказанного».
