Ознакомительная версия.
К стигматам относятся две группы: врожденные и приобретенные. К первой относятся родимые пятна, очень большой (Петр I) или очень низкий (Наполеон Бонапарт) рост, необычная худоба (Александр Суворов) или полнота (Уинстон Черчилль), а также всевозможные уродства: горбы, щели между зубамии так далее. Ко второй – элементы одежды и аксессуары (Че Гевара, Иосиф Сталин), растительность на лице и прическа (Юлия Тимошенко, Адольф Гитлер), а также увечья (есть даже понятие «харизма ущербности») – шрамы и другие поражения кожи (Виктор Ющенко), отсутствие каких-либо частей тела (Михаил Кутузов, Борис Ельцин). Сильнее эффект, когда мы видим сочетание этих элементов.
Основатель «Евросети» Евгений Чичваркин неизменно появлялся перед подчиненными, прессой и на переговорах с партнерами в яркой, вызывающей одежде. Чичваркин бросал вызов общественному вкусу. Но таким образом он построил и очень характерный имидж. Отношение к одежде – сначала, может быть, и не очень сознательное – помогло Чичваркину стать такой узнаваемой персоной. Сама внешность Евгения не имеет ничего особенного. Однажды мне пришлось лететь с ним одним самолетом. Пока мы шли по аэропорту, тут и там раздавался шепоток: «Чичваркин… Чичваркин». Узнают! Разумеется, Евгений был разряжен во все пестрое. Уго Чавес прославился своей красной рубахой, Стив Джобс – черными водолазками, Марк Цукерберг – простыми футболками. К «стигматам» могут относиться и головной убор, трубка (Сталин) или сигары, которые постоянно курит лидер (Черчилль), украшения, четки и так далее.
Существует и особый род «стигматов», которые, вместо того, чтобы подчеркивать индивидуальность конкретного харизматика, обозначают целую категорию лидеров. Как правило, это униформа, знаки отличия и знаки власти: корона, скипетр, жезл, крест, посох, тиара, мантия, церемониальные кинжалы и тому подобное.
В отличие от бородки Германа Грефа или, скажем, шутовских костюмов Чичваркина, «стигматы» этого рода не свидетельствуют об уникальной харизме их обладателя, а подчеркивают власть и авторитет как таковые. С одной стороны, они упрощают передачу власти: «стигматы» в каком-то смысле сохраняют, переносят частицу харизмы своих прежних обладателей на новых последователей. С другой – такое овеществление харизмы означает, что с помощью стигматов власть может имитировать и человек посторонний, случайно завладевший символическими предметами.
Как правило, харизматическая внешность складывается сразу из нескольких примечательных особенностей. «Стигматы», взятые по отдельности друг от друга, работают слабее. И наоборот, когда их действие соединяется, харизма усиливается. Появляется дополнительный эффект – цельный образ, который потом рисуют себе последователи и потомки.
Черчилля, помимо неизменной сигары во рту, отличали полнота и склонность носить цилиндры. Сталина – трубка, усы и френч. Че Гевару – борода и берет с красной звездой, а еще шейный платок, в котором он запечатлен на знаменитом портрете работы Джима Фитцпатрика. Герой Италии Гарибальди запомнился своим революционным стилем в одежде: красная рубаха, пончо и шляпа-сомбреро. Горбачева больше всего вспоминают по родимому пятну на лбу. Но, кроме этого, он носил очки заметной, узнаваемой формы и яркий красный галстук. Приметами Виктора Цоя можно было считать азиатскую внешность и черную одежду.
А Емельян Пугачев демонстрировал целый ряд «стигматов», причем в смысле, близком к изначальному значению этого слова: отсутствие верхнего зуба, белое пятно на левом виске, красные не то пятна, не то рубцы на груди, оставшиеся после болезни. Их Пугачев предъявлял другим как «царские знаки». Они, по его словам, доказывали, что никакой он не крестьянин, а царь Петр III в изгнании.
«Стигматы» – вещь упрямая. У них есть неудобная оборотная сторона. Харизматик становится в каком-то смысле заложником своего внешнего облика. Появляясь перед своими адептами или потенциальными последователями, он непременно должен демонстрировать знакомые всем «стигматы». Кто знает, признали бы последователи Че Гевару с усами, но без бороды и беретки, или нет. Но даже если бы и признали, то неизвестно, воспринимали бы его так же, как прежде. Ведь могли бы и задуматься: а что с нашим вождем не так? Когда люди видят харизматика без каких-нибудь «стигматов», они начинают тревожиться. Они начинают искать этому объяснения. Не подделывается ли кто-нибудь под их лидера? Не случилось ли с ним что-то страшное, какой-нибудь надлом в душе? И не слишком ли он сдал в последние годы?
Соответственно, чтобы нанести удар по харизматическому влиянию, зачастую достаточно продемонстрировать харизматика без стигматов. Когда российские власти захватили Салмана Радуева, его лишили большинства атрибутов харизматической внешности. Перед читателями газет и телезрителями Радуев появился побритым, без темных очков, в простой клетчатой рубашке. Бывший полевой командир казался обычным, непримечательным, даже, может быть, жалким человеком. Это был рассчитанный и осознанный удар по харизме. Саддама Хусейна после поимки переодели в гражданскую одежду и вынудили отрастить бороду. Мол, не дадим лезвие, чтобы он с собой не покончил.
Без «стигматов» лидер утрачивает часть своего влияния. Изображение харизматика «при полном параде» еще может сохранять силу, а харизма живого, реального человека страдает. Алла Пугачева, на мой взгляд, очень потеряла в харизматичности, когда отказалась от рыжей копны волос и балахона, заделала щель между передними зубами. Зачем только ее надоумили?
Входит ли привлекательность в число непременных внешних черт харизматического лидера? Мы знаем, что харизматиков часто считают более привлекательными, чем обычных людей. Харизматические лидеры, очевидно, чаще притягивают внимание противоположного пола. Многие политические лидеры, даже в возрасте, даже с физическими изъянами, оказываются сексуально привлекательными. Согласно опросам общественного мнения, секс-символами не раз оказывались Владимир Жириновский и итальянский премьер Сильвио Берлускони или, скажем, не соответствующие никаким канонам внешней красоты музыканты Кейт Ричардс и Игги Поп.
И даже если вывести за скобки сексуальный интерес, любой проведенный по всем правилам эксперимент покажет: на харизматиков и на их изображения приятнее смотреть, чем на лица других людей. Они притягивают внимание, их хочется разглядывать.
Однако внешняя привлекательность – не обязательная черта лидера. Принято считать, что самое сильное сексуальное влечение возникает у нас к людям, соответствующим какому-то внешнему шаблону, эталону привлекательности. Но практика это опровергает: писаные красавицы или красавцы при близком контакте вдруг оказываются совсем непривлекательными. Была картинка – и пропала. Наоборот, исследования давно уже показывают, что идеальная внешность не гарантирует сексуальную привлекательность.
Ознакомительная версия.
