городе? Он ответил, что здесь результат положительный, и его направляют на дополнительное обследование. Что за анализы, спрашиваю. Отвечает: «Да на СПИД». «Как на СПИД?» – я ошарашен. «Да, папа, у меня подозрение на СПИД».
Ну, вы представляете себе реакцию отца, узнавшего, что у его ребенка СПИД. Да у меня волосы дыбом встали! «Сынок, а что случилось? С кем же ты переспал?» А он говорит: «Я не переспал, я колюсь, – и добавил: – Героином…» У меня не было слов… Я знаю, что такое героин, что значит колоться. Мне говорили, что мой сын употребляет что-то плохое, я не верил. Раньше он жил у меня милая его проверяла, мы раздевали его догола, смотрели ему вены – ничего не было. Было только странно, что он слишком худой и какой-то сонливый. Думал, наговаривают на сына или завидуют, что мы хорошо живем, ведь бывает же такое, что завидуют люди. А тут он мне сам и говорит: «Папа, я колюсь». Ну, я, конечно, дал ему денег на поездку. Тут уж, естественно, у меня особенное расстройство – я закурил. По привычке. Думал, легче станет.
Через некоторое время встретился с сыном, после его поездки он сказал, что подозрения не подтвердились, реакция оказалась отрицательной. Гора с плеч. Но проблема-то все равно остается: наркомания. Спрашиваю: «Что делать-то будем?» Отвечает: «Ну что, это же зависимость, она уже руководит мной. Я не знаю…»
Я встретился с другом, у него сын тоже наркоманил. Он его возил везде, где-то кодировал, еще что-то делал. Говорю ему: «Вот, друг, такая ситуация у меня». На что он мне отвечает: «Это очень сложная ситуация, моему сыну ничего не помогает». Единственное, что могу посоветовать: в областном центре есть христианская программа «Двенадцать шагов», она помогает. Либо твоему сыну надо влюбиться, чтобы женщина хорошая ему попалась, вытащила его. Надо ехать в глухую деревню, чтобы никого рядом не было и негде было бы взять наркоты, тогда любовь их вместе держит, вместе они могли бы справиться с этой бедой».
Мы договорились с другом, что поедем отдыхать в санаторий, взяли своих сыновей с собой, там сходили на консультацию. Специалист-консультант указал нам на возможные сложности – что нужно будет ездить к ним и что я сам больной. Я удивился: «Как я сам больной?» «У вас сын колется, значит, и вы сами тоже больной». «Как это я болен? Не может этого быть!» – возражаю». «Вы со зависимый». Мы стали ходить на эти группы, сын на группу зависимых, я на группу со зависимых. Группы проходили один раз в неделю. И мы, каждый на своей машине стали ездить на них в Тюмень. В следующих главах расскажу подробнее об этом.
Еще перед поездкой в санаторий я говорил с другом, он мне сказал: «А что мы хотим от наших сыновей? Да, они у нас колются героином. А мы с тобой? Мы сами с тобой наркоманы. Мы же с тобой курим. «Хороший» же подаем пример…» и что такое никотин и героин? В то время уже опять начал курить постоянно. Мы договорились с ним, что бросаем. Я вспоминал про просьбу к Богу, но в этот раз стыдно было просьбу повторять. Вот уезжаем в санаторий, три недели там живем, бросаем, а по приезде уже не курим. Мы заключили пари. Я решил сам бросить курить. Я приехал туда раньше на два дня, отдыхаю, ничего меня не волнует, все хорошо, но курить мне все равно почему-то хочется. К вечеру я не сдерживаюсь, покупаю сигареты – и в номере выкуриваю одну сигарету… На следующий день терплю, но к вечеру это становится уже невыносимо, как говорится, уши трубочкой заворачиваются, – и опять вечером курю. А назавтра приехал друг, спрашивает: «Ты что, куришь?» Я же не мог сознаться, отрицаю. Друг сидит вечером у меня, мы, наверное, часов с шести до одиннадцати после ужина разговариваем, а я сижу и думаю: «Ну, когда же ты уйдешь, ушел бы ты быстрее. Мне уже курить хочется. Я уже не могу». В голове шумит, тошнит, и прочее, и прочее. А он сидит. И вот он, наконец, ушел. Я быстро бегу в туалет, хватаю пачку сигарет и закуриваю. Буквально две затяжки успел только сделать – стук в дверь. Я быстрее бросаю сигарету, зубной пастой быстро зубы чищу, открываю дверь, друг стоит: «Привет, я это… забыл вот что…» И ни о чем еще часа два со мной говорил. А потом ушел. Когда он ушел, я думаю: ну вот что я делаю? Есть же такая возможность – не нервничать, не курить, и я решил опять терпеть. Начал опять борьбу с собой. Злости на него не было, как раньше, была досада. Да, раньше мы тоже заключали с ним пари и я проигрывал. Иду я по городу курю, прохожу мимо дома, где у него квартира для сдачи в аренду. И он мне с балкона второго этажа кричит: – «Серёга, оставь покурить». И помню, такая злость на него была, что подловил меня.
И вот эти все три недели мне было так трудно, так сложно обходиться без курения. Я еще подумал, не попросить ли у Бога еще раз помощи в этом деле. Но мне было стыдно, и я не попросил. Решил: сам справлюсь. За три недели как-то попривыкнув, я приехал домой не курящим. Друг впоследствии сознался, что догадался о моем срыве: «Я же специально к тебе в номер вернулся, отсидел у тебя еще два часа. Хотел убедиться, что ты не куришь». Но ничего мне тогда не сказал. Вот такой он Штирлиц.
Все нормально. Я не курю. Сын ходит на «Двенадцать шагов». Я хожу. Да эта программа, здорово подвинула меня в понимании веры в Бога. Это все происходило осенью. Но наступила весна. Вот уже и мой день рождения в мае. Как всегда, мы отмечаем это мероприятие в нашем коллективе с менеджерами, бухгалтерами, кладовщиками, продавцами. Поехали в ресторан отдыхаем, едим, веселимся, танцуем, выходим на улицу покурить – некоторые курили, даже девчонки у нас курили. И вот они курят, а меня обносит дымом, я сам себе думаю: «Ммм, я же не курю, я не начну, так как знаю, что достаточно одной сигаретки – и все начнется сначала». Некая даже гордость была, что держусь. Два-три таких выхода на улицу я сдержался, а на четвертый подумал: «Что если попробовать курнуть не в затяг (не впуская дым в легкие)? Я же всю армию так
