class="p1">Льву Николаевичу Толстому было гораздо проще – род графов Толстых известен с давних пор, и присутствие многочисленных побочных ветвей на генеалогическом древе, лишённых графских привилегий, его достоинств ничуть не умаляет. И вот представьте, присылает некто в редакцию журнала «Современник» свою рукопись, там видят на титульном листе фамилию Толстой и думают: «А что, может быть, и в самом деле граф?» Попробуй такому отказать, тем более что написано неплохо.
Куда сложнее было добиться популярности Борису Пильняку – мало того, что нет никакого титула, так ещё и фамилия изрядно подкачала. Ну кто во время первой мировой войны станет издавать в воюющей России рассказы никому не известного автора по имени Бернгард Вогау? Пришлось фамилию и имя изменить, рассказы напечатали, но этого ему показалось мало – в апреле 1921 года Пильняк приезжает в Петроград в надежде найти себе влиятельных покровителей в столице. Там он каким-то образом знакомится с Горьким и Луначарским, и вот что позже писал о Пильняке нарком просвещения большевистского правительства: «Если обратиться к беллетристам, выдвинутым самой революцией, то мы должны будем остановиться прежде всего на Борисе Пильняке, у которого есть своё лицо, и который является, вероятно, самым одарённым из них». Что уж тут говорить, если даже Сталин с одобрением отозвался о романе «Голый год», опубликованном в 1922 году. А в трудные времена, когда Пильняк попал в опалу, на его защиту встал сам Лев Давидович Троцкий. Возможно, эта связь и стала причиной трагической развязки, так что выбирать покровителя нужно с крайней осторожностью.
Но даже в том случае, когда нет нужды толику таланта у кого-то занимать, без благосклонности властей предержащих трудно продвинуться по карьерной лестнице. Режиссёрское дарование Мейерхольда проявилось ещё в начале прошлого века, когда он поставил множество спектаклей на сценах театров Петербурга и Херсона, но приглашение в Александринку в 1908 году состоялось только благодаря директору императорских театров Владимиру Теляковскому. Мейерхольд был весьма признателен благодетелю и уже гораздо позже, при советской власти, предоставил бывшему директору постоянное место в своём театре – Теляковский пользовался этой привилегией вплоть до своей кончины в 1924 году. Однако существование театра Мейерхольда было бы невозможным без поддержки Троцкого и Луначарского. Рассчитывая на покровительство властей, Мейерхольд даже сформировал при театре художественно-политический совет из партийно-правительственной верхушки во главе с тем же Троцким. «Первому красноармейцу» он посвятил и свой спектакль с весьма впечатляющим названием «Земля дыбом». Тучи стали сгущаться в 1936 году, когда уже не было рядом с Мейерхольдом ни Троцкого, ни Луначарского.
Юрию Герману повезло несмотря на неблагозвучную фамилию. Причина в том, что он нашёл покровителя в лице человека с непререкаемым авторитетом, стоящего вдали от политических интриг. Во время работы в фабричной газете юный журналист набирался новых впечатлений, но так уж случилось, что судьба столкнула его с неким инженером. Словоохотливый немец много рассказывал Герману о своей жизни, о работе, о семье, оставшейся в Германии, и вот Герман решил написать роман об иностранном специалисте, как тогда говорили – об инспеце. Роман «Вступление» напечатали, но реакция прессы была ужасной – роман назвали «вылазкой классового врага». Это и понятно, поскольку главный герой не принадлежал ни к пролетариям, ни к беднейшим слоям русского крестьянства. Вот состоял бы в партии большевиков, тогда другое дело, а тут вроде бы ни к селу, ни к городу. Припомним, что аналогичные претензии предъявляли автору «Собачьего сердца» и «Белой гвардии». К счастью, Германа надоумили обратиться к Горькому, показать ему своё последнее творение, и случилось так, что молодой журналист чем-то приглянулся пролетарскому писателю. Алексей Максимович высказал немало претензий к тексту сочинения и предложил Герману заново переписать роман, однако нашёл возможность похвалить начинающего литератора. В то время пролетарский писатель в основном занимался тем, что пытался улучшить быт литераторов, помогал им, чем только мог, так что визит Германа к нему оказался очень кстати – Юрий Павлович, что называется, попал в струю.
Думаю, не надо пояснять, что протекция, заступничество или рекомендация влиятельных людей играют огромную, если не решающую роль и в наше время. Писателей сейчас хоть пруд пруди, однако далеко не каждому удаётся покрасоваться на телеэкране: вот он я, прошу меня любить и жаловать! Правда, «экранное время» можно и купить, но мало кому такая роскошь по карману – приходится рассчитывать лишь на протекцию политических соратников, единомышленников и приятелей. У Юрия Германа не было ни денег, ни влиятельных знакомых. Да и основным средством информации в те времена были не телевидение и интернет, а обыкновенная газета. Но если похвала начинающему автору напечатана в центральной прессе, да ещё и со ссылкой на мнение знаменитого писателя – такую путёвку в жизнь не сможет дать даже телевидение. Мало того, что реклама, это ещё и указание для тех, кто только для того и поставлен на своё место – чтобы слушать и читать распоряжения, ну и конечно исполнять. Вот как рассказывал об успехе своего отца Михаил Герман:
«После похвалы Горького отец получил все мыслимые и немыслимые блага, пайки и пропуска – его удачные и не очень – вещи издавались и переиздавались и массовыми тиражами, и в "подарочных" вариантах в роскошных переплётах и с иллюстрациями, шли фильмы по его сценариям».
Восшествие Юрия Германа на пьедестал началось после речи Горького весной 1932 года. На встрече в Московском до¬ме учё¬ных с ту¬рец¬ки¬ми пи¬са¬те¬ля¬ми он за¬явил:
«Всё ча¬ще и ча¬ще мы име¬ем яв¬ле¬ния ис¬клю¬чи¬тель¬но¬го ха¬рак¬те¬ра. Вот вам при¬мер: де¬вят¬над¬ца-ти¬лет¬ний ма¬лый на¬пи¬сал ро¬ман, ге¬ро¬ем ко¬то¬ро¬го взял ин¬же¬не¬ра-хи¬ми¬ка, нем¬ца. На¬ча¬ло ро¬ма¬на про¬ис¬хо¬дит в Шан¬хае, за¬тем он пе¬ре¬бра¬сы¬ва¬ет сво¬е¬го ге¬роя в сре¬ду удар¬ни¬ков Со¬вет¬ско¬го Со¬ю¬за, в ат¬мо¬сфе¬ру эн¬ту¬зи¬аз¬ма. И, не¬смо¬т¬ря на мно¬гие не¬до¬стат¬ки, по¬лу¬чи¬лась прекрасная кни¬га. Ес¬ли ав-тор в даль¬ней¬шем не свих¬нёт шеи, из не¬го мо¬жет вы¬ра¬бо¬тать¬ся круп¬ный пи¬са¬тель. Я го¬во¬рю о Юрии Гер¬мане».
Понятно, что речь пролетарского писателя была опубликована в газете «Правда», а потому все чиновники от литературы при обращении к ним Германа если не брали услужливо под козырёк, то уж во всяком случае, не препятствовали публикации его произведений.
Итак, неуемная жажда славы вовсе не обязательно приводит к отклонениям от нормальной психики ввиду отсутствия жизненных перспектив – надо лишь найти верный ход, точнее подход к будущему покровителю. Дмитрию Быкову это не сразу удалось, поэтому какое-то время талантливый журналист был занят тем, что пытался привлечь к себе внимание самыми разными способами – ещё немного и мог бы выбежать на Тверскую голышом. Впрочем, это из разряда ничем не обоснованных предположений. К
