копошиться в стопке предложенных дисков.
Машина ехала по загородной дороге. Солнце и снег позитивно блестели за лобовым стеклом.
— Гляди, чего нашел — группа «Амега» — я есмь альфа и омега: саунд трек к Библии… Ну, что ж, послушаем. — водитель взял CD — диск и засунул в автомагнитолу.
Рабочий день заканчивался, как впрочем, и рабочая неделя, и было желание отдохнуть. Василий взял книгу и начал читать. Музыка тихо играла фоном.
Однажды он сказал, что твой полет всего лишь сон
И ты летать не стал — стал таким, как он
И по земле ходить научился как ребенок ты
Но все не мог забыть той прозрачной высоты
И лететь по белому свету, став одним движением ветра
Лететь куда-то вдаль
И не думать, как приземлиться, а у птиц свободы учиться
Оставить всё то, что жаль.
Машина заехала на территорию городской больницы, где базировался морг и скоропомощная подстанция.
— И совершил Бог к седьмому дню дела свои, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал. — вслух прочел Василий и оглянулся.
— Вот мы и дома.
Выйдя из машины, фельдшер потянулся и подождал, пока выйдет его помощник. Вместе они зашли за машину и потянули за ручки дверей с крестами.
— Опачки, а куда он девался? — вырвалось у медика.
На носилках одиноко лежала мятая простынь.
— Наверное, очнулся, схватил вещи и свалил по дороге. — стал рассуждать Василий. — или воскрес. В любом случае: нет тела — нет и дела. Я сейчас позвоню в дурку, а ты давай, ставь тачку и подходи — будем отпускные твои обмывать.
Закрыв двери, водитель сел за руль и отжал кнопку «PAUSE» на магнитоле. Сняв чёрные очки и опустив капюшон, Виктор Прохоров широко улыбнулся своему отражению в зеркале заднего обзора. Странно было себя чувствовать на месте водителя, да ещё чесалась недавно набитая татуировка.
Однажды ты привык и почти не стал мечтать
Но только чей-то крик вдруг позвал летать
И поднял ты глаза в высоту, где голоса плывут
Там люди в небесах и тебя с собой зовут
Полететь по белому свету, став одним движением ветра
Лететь куда-то вдаль
И не думать, как приземлиться, а у птиц свободе учиться.
Оставить всё то, что жаль.
Машина подкатила к гаражу и встала на привычное место. Рядом стояла другая скорая помощь. С домкратом на перевес суетился Мишаня.
— Чё случилось? — вылезая из машины, поинтересовался Виктор.
— Да вот собрался на моей сан. Саре заменить колеса. Судя по выпавшему снегу, старую резину уже пора скидывать. А ты, как я погляжу, уже успел переобуться? Иш, шустрый какой. Решил перед отпуском все дела доделать? Завершение, так сказать- отец учения. А мне сейчас Паша Москвитин звонил, у него только что пацан родился. Просит его в понедельник заменить. Я бы помог, только не могу же я двое суток подряд рулить. Может ты выручишь молодого отца? А я попрошу в твою честь пацана назвать. Ну, чего, Витек, договорились? — спросил Мишаня и протянул руку.
— Хорошо — отозвался ответ в голове у Мишани.
— Ну, вот и ладушки — эхом послышалось в голове у Виктора.
Двое коллег пожимали друг другу руки и еле заметно улыбались.
И лететь по белому свету
Став одним движением ветра
Лететь куда-то вдаль
И не думать, как приземлиться,
А у птиц свободы учиться
Оставить всё то, что жаль.
Однажды Он сказал…
