Я волочу свои ноги вниз по лестнице.
Может мне надо написать гневную записку об этих читателях газеты. Думаю, это всего лишь снимет мое напряжение, но не решит проблемы.
Через некоторое время я наконец направляю свои ноги в офис. Уже больше пяти часов и все люди, которые могли меня ждать, уже ушли. Фран, скорее всего одна из первых свалила отсюда. Но она должна была оставить мне все ее сообщения. Я могу просто посмотреть их около телефона. Половина сообщений от Билла. Я догадываюсь, что он заметил мое исчезновение.
С неохотой я снимаю трубку и набираю его номер. Бог миловал. Телефон звонит две минуты - никого. Я вздыхаю с облегчением и вешаю трубку.
Сидя в своем кресле и наблюдая за вечерним небом цвета червонного золота, я думаю о показателях и всех способах, которыми мы оцениваем производительность: выполнение графика и планируемые сроки, оборачиваемость запасов, общие продажи, общие издержки. Есть здесь простой способ понять зарабатываем ли мы деньги?
Легкий стук в дверь.
Я поворачиваюсь - это Лау. Я вспоминаю, что Лау заводской контролер. Это пузатенький старикашка, которому два года осталось до пенсии. В лучших традициях бухгалтеров он в двухфокусных роговых очках. И хотя он одет в дорогой костюм, выглядит он старомодно. Он пришел из корпорации сюда 22 года назад. Его волосы белые как снег. Я думаю, что он до сих пор жив потому, что мечтает доложить на съезде коммунистической партии Америки о нашем банкротстве. Большую часть времени он вежливый и обходительный, до тех пор, пока ты не попытаешься что-то от него добиться. Тогда он превращается в Годзиллу.
- Привет, - говорит он с порога.
Я махаю ему рукой, показывая, чтобы он вошел.
- Только хотел напомнить, что после обеда звонил Билл Пич, - говорит Лау. - Разве вы были не у него на встрече?
- Что он хотел? - спрашиваю я, проигнорировав его вопрос.
- Ему нужно некоторые уточнения некоторых цифр, - говорит он. - Похоже, он рассердился, что тебя там не было.
- Ты дал ему, что он просил?
- Да, я почти все отослал ему, он должен был получить это еще утром. Практически все из этого я тебе дал.
- А что осталось?
- Несколько вещей, которые еще надо свести вместе. Я думаю, сделаю это завтра.
- Дай мне посмотреть перед тем, как отправишь это, хорошо? Чтобы я знал.
- Да, конечно.
- Послушай, ты сейчас не сильно занят?
- Да, что случилось? - он спрашивает, вероятно, ожидая, что я расскажу ему, что произошло между мной и Биллом.
- Садись.
Лау отодвинул стул.
Я на секунду задумываюсь, пытаясь правильно сформулировать. Лау терпеливо ждет.
- Это все лишь простой фундаментальный вопрос, - сказал я.
- Я такие люблю, - улыбается Лау.
- Можешь ли ты сказать, что цель компании - делать деньги?
Он взорвался от смеха.
- Ты меня разыгрываешь или экзаменуешь?
- Нет, только ответь мне.
- Конечно же, делать деньги!
- Значит цель компании - делать деньги, правильно? - повторил я ему.
- Да. Мы должны производить продукцию.
- Подожди, производить продукцию - всего лишь способ достигать цель.
Я излагаю ему основные моменты своего сегодняшнего рассуждения. Он слушает. Он чертовки умен. Мне не приходится разжевывать ему все подробно. И в конце он соглашается со мной.
- К чему ты ведешь?
- Как мы можем узнать зарабатываем ли мы деньги или нет?
- Ну, есть много способов.
Следующие несколько минут Лау пустился в объяснения об общих продажах и доле рынка, прибыльности и дивидендах выплачиваемых на акцию и так далее. В конце концов, я поднял руку.
- Избавь меня от этого, - говорю я. - Представь, что ты собираешься переписать все учебники. Представь, что у тебя нет всех этих терминов и тебе нужно разработать их по мере необходимости. Какое минимально необходимое количество показателей, даст ответ на вопрос: делаем мы деньги или нет?
Лау приложил указательный палец вдоль щеки и покосился на свою обувь.
- А, ты хотел бы получить какой-то абсолютный показатель, - говорит он. - Что-то что скажет тебе, сколько в долларах, иенах или другой валюте ты делаешь денег.
- Что-то похожее на чистую прибыль, правильно? - спрашиваю я.
- Да, чистая прибыль, - говорит он. - Но тебе нужно что-то большее, чем это. Абсолютный показатель не сможет дать тебе достаточно информации.
- Да? Если я знаю, сколько денег я сделал, зачем мне знать что-то еще? Понимаешь? Если я возьму и вычту из тех денег, которые я заработал, свои расходы, я получу чистую прибыль. Что мне еще надо знать? Я заработал 10 миллионов или 20, или сколько бы там ни было.
На некоторую долю секунды Лау взглянул мне в глаза как будто я полный идиот.
- Ладно, - говорит он, - Допустим, я скажу тебе, что ты заработал 10 миллионов… в абсолютной величине. Хотя, это выглядит как большой заработок, как ты экспромтом все обобщил. Но сколько ты вложил?
Он театрально замолчал.
- Ты понимаешь? Как много ты потратил, чтобы заработать эти 10 миллионов? Всего миллион? Тогда ты заработал в 10 раз больше, чем инвестировал. Десять к одному. Это умопомрачительные деньги. Или допустим, ты инвестировал биллион. Тогда ты заработал каких-то жалких 10 миллионов баксов. Хуже не бывает.
- Хорошо, хорошо, я только спросил, чтобы убедиться.
- Поэтому тебе нужны и относительные показатели, - продолжает Лау. - Тебе нужно что-то типа возврата на инвестиции… ROI [9], какое-то сравнение заработанных денег с вложенными.
- Отлично, но с этими двумя показателями мы уж точно должны сказать, как хорошо работает компания, или нет?
Лау почти кивнул, но потом посмотрел вдаль.
- Ну…
Я тоже задумался над этим.
- Ты знаешь, - говорит он, - компания может показывать большую прибыль и ROI и при этом быть банкротом.
- Ты имеешь в виду, что у них нет свободных денег?
- Точно. Плохой кэш-фло [10] приводит большинство компаний к банкротству.
- Значит необходимо учитывать денежный поток в качестве третьего показателя.
Он кивает.
- Да, а предположим, что у нас достаточно денег каждый месяц, чтобы покрыть все расходы, - говорю я ему, - Значит, денежный поток не важен.
- А если не хватит, то все остальное не важно, - отвечает он. - Это показатель жизнеспособности: если ты выше линии, все нормально, ушел вниз - ты уже мертв.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
- Это происходит с нами, да? - спрашивает Лау.
Я киваю.
Лау куда-то смотрит. Он молчит.
- Я знал, что это случится. Это был всего лишь вопрос времени.
Он замолкает и смотрит на меня.
