Ознакомительная версия.
Перелет занял всего час. Когда мы приступили к снижению, повсюду заблестели светло-зеленые поля, покрывавшие прибрежную равнину. Среди них виднелось несколько темных пятен – все, что осталось от тропического леса. Местами от плантаций поднимался дым там, где жгли стерню, – дело было в ноябре, в самом разгаре уборки урожая. Вокруг нового аэропорта заросли тростника доходили до стоянки самолетов. По дороге в город мы пересекали одну сахарную плантацию за другой, а мимо нас катили грузовики, доверху нагруженные срезанными бурыми стеблями, которые они везли на рафинадные заводы. Тут и там, посреди полей или на погрузке грузовиков, виднелись тощие сакадас с мачете в руках – сезонные сборщики сахарного тростника, самые низшие в иерархии сельских тружеников.
Баколод давно пережил времена своего расцвета в 1970-х гг. Тогда огромная квота на импорт сахарного тростника, предоставленная Соединенными Штатами, открыла производителям в этой бывшей американской колонии доступ к надежно защищенному таможенными барьерами рынку США, где цены на сахар – несмотря на все заявления Штатов о выгодах свободного рынка – остаются среди самых высоких в мире{71}. В 1960-х и начале 1970-х «сахарные короли» разъезжали по окрестностям Баколода в новейших американских стретч-седанах с открытым верхом. На фотографиях той эпохи центр города напоминает больше Калифорнию, чем Азию. В современном Баколоде по-прежнему действуют казино с охранниками, вооруженными обрезами, но прежнее чванство уже улетучилось.
Сохранились нетронутыми, однако, основные реалии сельского хозяйства третьего мира: землевладельцы господствуют, большинство сельхозработ выполняют безземельные крестьяне{72}, фермеры, получившие земельные наделы через плохо задуманные и неподготовленные инициативы по проведению земельной реформы, в своем большинстве продали участки землевладельцам, чтобы снова взять их в аренду, или же потеряли над ними контроль из-за долгов. Урожаи низкие, и во многих хозяйствах ниже, чем в 1970-х гг., а обычная ставка зарплаты сельскохозяйственного работника составляет 120 филиппинских песо ($ 2,60) в день{73}.
Замышлялось же все иначе. Нигде в Азии не составляли больше планов земельной реформы, чем на Филиппинах. Но равным образом ни одна правящая элита в Азии не изыскивала столько способов избежать проведения реальной земельной реформы, чем на Филиппинах. Еще в 1904 г. новое колониальное правительство, приведенное к власти США после их победы над Испанией в войне 1898 г., пообещало оказать помощь арендаторам в проведении земельной реформы, которая посягнула бы на поместья, принадлежавшие католической церкви. Однако американцы настояли на выплатах полной рыночной стоимости каждого участка, сделав тем самым бессмысленным право первого выбора арендаторов – у них попросту не было на это денег. Таким образом, почти все 165 000 га спорной земли оказались в руках у бизнесменов{74}.
В 1930-х гг. периодически возникавшие массовые волнения крестьян, вызванные их обнищанием и продолжавшиеся на протяжении столетий, переросли в непрерывное вооруженное сопротивление по мере развития возглавляемого коммунистами повстанческого движения «Хук» на острове Лусон, крупнейшем во всем архипелаге. Местные политики, которым Вашингтон передал власть в 1916 г., ответили на восстание новым законом об арендаторстве (однако он не был введен в действие) и предприняли переселение нескольких тысяч безземельных крестьян. Тогда восстание разрослось и в итоге распространилось по всей стране. После Второй мировой войны, когда генерал Дуглас Макартур отвоевал Филиппины у японцев, многие землевладельцы создали собственные вооруженные отряды (страна тогда была переполнена оружием) и вернули себе земли, захваченные повстанцами. После получения Филиппинами независимости сопротивление коммунистов разгорелось с новой силой. США, по-прежнему крепко привязанные к Филиппинам своими военными базами, дважды (в 1950 и 1951 гг.) заказывали исследования, в обоих случаях подтвердившие, что только перераспределительная земельная реформа способна остановить крестьянские бунты{75}.
Хотя радикальная земельная реформа поддерживалась американским посольством в Маниле, она не снискала одобрения в Вашингтоне – в отличие от реформ в Японии, Южной Корее и на Тайване. Было основано «Движение за восстановление сельского хозяйства на Филиппинах» (Philippine Rural Reconstruction Movement), финансируемое рядом американских организаций, включая Центральное разведывательное управление, но оно не способствовало принудительному перераспределению земель. В 1954–1955 гг. правительство Филиппин наделило производителей риса и кукурузы правом требовать письменный договор об аренде, узаконило экспроприацию частных арендованных поместий площадью свыше 300 га и запустило более агрессивную программу расселения безземельных крестьян и повстанцев на государственных землях, даже несмотря на то что это зачастую приводило к перемещению беззащитных местных племен. В сочетании с обучением американцами филиппинских военных и борьбой с повстанцами этих крайне ограниченных сельскохозяйственных реформ оказалось достаточно для того, чтобы обуздать бунтовщиков из «Хук». В 1963 г. состоялось дальнейшее «продвижение» реформ, начатых в 1950-х: лимит площади, начиная с которой избыток земли подлежал экспроприации, был снижен с 300 до 75 га. Однако принудительное отчуждение земли происходило лишь тогда, когда конкретная местность объявлялась «территорией земельной реформы»{76}.
Была выработана схема, посредством которой правительство предпринимало лишь самые малые шаги по реализации реформы, необходимые для того чтобы предотвратить открытую гражданскую войну. Перехода к более продуктивной в своей основе сельской экономике не произошло, и вышеназванной схемы страна придерживается до сих пор. В 1969 г. опять вышли на поверхность остатки движения «Хук», вкупе с реформированной Коммунистической партией Филиппин создавшими Новую народную армию (New People's Army, NPA). В начале 1970-х NPA стала взаимодействовать с активистами Партии христианских социалистов, которые, отчаявшись в проведении реформ мирным путем, организовали в сельской местности базовые районы по примеру китайских революционеров. NPA заставила снизить арендную плату и проценты по ней, а в контролируемых ею районах временами и перераспределяла земли, подобно тому как это делали китайские коммунисты в 1930-х и 1940-х гг.
Именно во время первоначального подъема NPA президент Фердинанд Маркос объявил военное положение в сентябре 1972 г. Он постоянно оправдывал власть военных на том основании, что только авторитарное правительство способно провести земельную реформу. В речи, посвященной первой годовщине введения военного положения, когда Маркос заговорил о своем обещании создать в стране «Новое общество» (в 1930-х гг. Чан Кайши обещал китайцам нечто подобное со своим «Движением за новую жизнь»), он утверждал: «Проведение земельной реформы – это единственный способ, который приведет к успеху или краху "Нового общества" ‹…› Если земельная реформа провалится, "Новое общество" построено не будет». Однако, как и в случае с Чан Кайши в Китае, земельная реформа едва началась и никакого нового общества так и не возникло. Земельная реформа, проводившаяся Маркосом, свелась к посадкам риса и кукурузы, ограничилась высоким (в размере семи гектаров) лимитом на сохранение в собственности земельных владений и была нацелена главным образом на отъем земель у его политических противников{77}.
Ознакомительная версия.
