Ознакомительная версия.
Это напоминает попытку заклеивать пластырем открытую рану – в данном случае сельское хозяйство Филиппин. Благотворительность способна сгладить остроту, но никогда не сможет компенсировать провалы государства в сфере экономического развития.
В Северо-Восточной Азии внушительный рост сельхозпроизводства стал следствием того, что государство само себя сначала эффективно мобилизовало для быстрого и справедливого перераспределения земли, а затем обеспечило кредиты, повышение квалификации и содействие сбыту, необходимые для облегчения деятельности и стимулирования домохозяйств к максимальной продуктивности. На Филиппинах никогда подобных целенаправленных усилий не предпринималось. Вместо того эта экономически слабейшая во всей Восточной Азии страна породила в пропорциональном отношении больше всего NGO в регионе – по оценкам, их от 60 000 до 100 000. Как правило, они очень невелики и вынуждены собирать средства по крохам в отчаянной попытке сгладить беспомощность государства.
Неэффективное по всем разумным меркам
Вернувшись на главную дорогу, мы направляемся на юго-восток в сторону городка Ла-Кастеллана и по пути пересекаем поместья еще нескольких элитарных филиппинских семейств. Мощные ирригационные насосы, орошающие посевы сахарного тростника, выделяют земли семейства Арройо, к которому принадлежит недавно покинувшая президентский пост Глория Макапагал-Арройо, у семейства несколько поместий на Негросе. Владеет землей муж Глории – Майк Арройо, а ее сводный брат Игнасио Арройо (Игги) – член национального конгресса от пятого округа Негроса, куда мы сейчас направляемся. В 2001 г. Глория пообещала, что земли Арройо подвергнутся аграрной реформе, но этого так и не произошло.
Путешествие по сельским районам Западного Негроса ведет вас мимо поместий, названия которых читаются как перечень семейств из справочника «Кто есть кто», помогавших правительству поставить страну на колени в эпоху, последовавшую за объявлением независимости Филиппин: Кохуангко, Бенедикто, Арройо, Куэнка, Лопес… Оперативная группа «Мапалад», крупнейшая организация из числа тех, что способствуют проведению земельной реформы на Филиппинах, в 2005 г. подсчитала, что более чем за 15 лет, прошедших со времени принятия CARL, 78 % посевов сахарного тростника на Западном Негросе до сих пор контролируется всего лишь 17 семействами{94}.
Сельское хозяйство Филиппин остается до смешного неэффективным. Вопреки утверждениям землевладельцев Негроса о том, что выращивание сахарного тростника может быть конкурентоспособным только на плантациях немалого размера, урожаи здесь всегда оставались более низкими, чем на семейных фермах Южного Тайваня и Китая: в среднем соответственно около 56 т и 85–90 т на га. Перераспределение земли в рамках закона о всеобъемлющей земельной реформе не привело к увеличению урожайности на Негросе потому, что государство не оказало никакой поддержки фермерским домохозяйствам, хотя и утверждало обратное, а также потому, что землевладельцы подорвали процесс реформы.
В исследовании, проведенном в провинции в 2007 г., отмечались «удручающе низкие доходы бенефициаров аграрной реформы и минимальное возрастание сельскохозяйственной продуктивности». Семь из десяти бенефициаров на Негросе утверждали, что им живется сейчас ничуть не лучше, чем до реформы{95}. Даже поддерживаемые Alter Trade группы на асьендах «Эсперанса» и «Изабель», чьи урожаи, хотя и составляют около 70 т на гектар, что на четверть выше, чем средние урожаи на Негросе, значительно уступают урожаям на Тайване и в Китае. Этим группам по-прежнему приходится копить средства на создание оросительной системы, которая в Северо-Восточной Азии стала бы типичной частью предоставляемых государством услуг по созданию инфраструктуры. Когда в сельской местности Негроса то и дело переправляешься через реки, кажется абсурдным тот факт, что большинство посевов сахарного тростника остаются неорошаемыми. Путешественнику как будто специально напоминают: бедность в сельских районах Восточной Азии достигает самого высокого уровня там, где самый высокий уровень природного изобилия.
Ошеломляющая нищета филиппинских крестьян не связана с дешевизной производимой ими сельскохозяйственной продукции. Конечная стоимость производства сахара на Негросе, включая затраты на очистку, составляет здесь 15 центов США за один фунт, в то время как средние оптовые цены на тростниковый сахар в мире колеблются в последние годы на уровне 12–15 центов, исключая резкое повышение цен летом 2009 г. Все 12 сахарных заводов, действующих на Негросе (их называют здесь «централами»), отличаются самым отсталым оборудованием во всей мировой сахарной промышленности: даже полвека назад объемы обессахаривания были в стране выше, чем сейчас. В свете того что в 2010 г. Филиппины ввели беспошлинный импорт сахара, перспективы местных производителей не выглядят обнадеживающими. Землевладельцы объединили усилия в поддержке сахарной промышленности на приемлемом уровне только потому, что у них есть доступ к официальной банковской системе и ко все еще существующей американской квоте на закупку сахара, которая гарантирует им как минимум 18 центов США за фунт. Как отмечает историк сахарной отрасли Филиппин Майкл Биллиг, плантатор, владеющий 60 га земли, по-прежнему может позволить себе иметь десяток слуг в своем доме в Баколоде и содержать квартиру в Маниле{96}.
Неэффективность сахарного производства на архипелаге характерна и для других культур. Средние урожаи риса и кукурузы – двух важнейших зерновых культур составляет здесь соответственно 3,8 и 2,6 т на гектар. Для сравнения, на Тайване эти показатели равны 4,8 и 3,8 т. Исследование совокупной условно чистой стоимости продукции сельского хозяйства в различных странах Азии в 1980-х гг. с подсчетом показателей производства риса и кукурузы, а также животноводства принесло следующие результаты в пересчете на один гектар: $ 665 на Филиппинах, $ 2500 в Китае, $ 5000 на Тайване, $ 7000 в Южной Корее и $ 10 000 в Японии. В тот момент показатели для государств Северо-Восточной Азии включали в себя значительные по объему субсидии, которые выплачивались с целью поддержания цен на сельхозпродукцию в обществах, уже достигших процветания. Но одна только огромная разница между Филиппинами и Китаем, вернувшимся к высокопроизводительному семейному фермерству в конце 1970-х гг., все объясняет{97}.
Вольф Ладежинский посещал Филиппины несколько раз и был свидетелем еще первых попыток провести там земельную реформу в сельской местности. Как всегда, его наблюдения отличались точностью. После поездки в декабре 1962 г. он писал: «Я не смог удержаться от того, чтобы сказать мистеру Пересу [тогдашнему министру финансов], что, пока я его слушал, наделенные истинным природным изобилием Филиппины напомнили мне зоны экономического бедствия в Индии». Ладежинский подметил те же самые сетования «в роскошных домах богачей Манилы», которые можно слышать и в наши дни, на то, что филиппинские крестьяне по природе своей «ленивы» и спасать их бесполезно. Он посетил также Международный научно-исследовательский институт рисоводства (International Rice Research Institute) в «городе природы и науки» – Лос-Баносе, провинция Лагуна. Именно этот институт начал «зеленую революцию» в Азии. Ладежинский пишет, что высокопроизводительные сорта риса, созданные в Лос-Баносе, изменили к лучшему жизнь миллионов людей в Северо-Восточной Азии, но принесли мало пользы на Филиппинах, где отсутствовали механизмы внедрения ирригации, удобрений, кредитов и маркетинговой поддержки. Что же касается истинной сути филиппинского фермера, то Ладежинский пришел к следующему выводу: «В тех условиях, которые преобладают на Филиппинах, арендатор повел бы себя иррационально с точки зрения экономики, если бы стал применять методы, ведущие к повышению урожайности, отчетливо при этом понимая, что львиная доля прибыли все равно перейдет к землевладельцу, заемщику или торговцу». Спустя полвека этот вывод остается верным{98}.
Ознакомительная версия.
