Поймать вора
В ходе следующего эксперимента мы изучали, что может произойти, если участникам казалось, что в случае попытки смошенничать их поймают с достаточно большой вероятностью. В сущности, мы добавили своего рода эквивалент камеры слежения.
Мы попросили одну группу участников уничтожить половину своего листа с ответами – иными словами, это позволяло нам найти подтверждение в случае их мошеннических действий. Вторую группу мы попросили уничтожить весь лист с ответами, что означало полное уничтожение возможных улик. И, наконец, мы попросили третью группу уничтожить лист с ответами, покинуть комнату, в которой проводилось тестирование, а затем самостоятельно взять себе вознаграждение из большой коробки, в которой лежали мелкие купюры и монеты на сумму свыше 100 долларов. При этом последнем условии участники могли не только смошенничать и уйти безнаказанными, но и взять больше денег, чем им причиталось.
И вновь мы попросили другую независимую группу предсказать, о каком количестве решенных матриц заявят участники. Наши эксперты вновь предсказали, что склонность к нечестным поступкам будет следовать теории SMORC и что участники заявят, что решили больше матриц, чем на самом деле, ведь вероятность попасться для них снизилась.
Что же мы обнаружили в реальности? Как и прежде, множество людей решило смошенничать, однако ненамного, и уровень мошенничества оказался одинаковым при всех трех условиях (уничтожение половины листа, уничтожение всего листа и уничтожение всего листа с самостоятельной выплатой себе вознаграждения).
Возможно, вы задаетесь вопросом, действительно ли участники верили, что в условиях нашего эксперимента они смогут смошенничать и при этом избежать наказания. Для того чтобы убедиться в этом, мы с Рашель Баркан (преподавателем Университета имени Давида Бен-Гуриона в Негеве), Эйнав Махарабани (учащейся магистратуры, работавшей с Рашель) провели еще одно исследование. В роли экспериментаторов выступили сама Эйнав и еще одна наша ассистентка, Тали. Эйнав и Тали во многом похожи, однако Эйнав незрячая (и это сразу же заметно) – иными словами, ее проще обмануть. Когда для участников наступало время взять деньги из кучи, лежавшей на столе перед экспериментатором, участники могли взять столько денег, сколько хотели, и Эйнав не могла видеть, что именно они делают.
Итак, стали ли участники обманывать Эйнав? Они взяли чуть больше денег, чем заслуживали, но ничуть не больше, чем когда экспериментом руководила Тали.
Эти результаты показывают, что вероятность попасться не оказывает значительного влияния на масштаб мошенничества. Разумеется, я не хочу сказать, что на действия людей вообще не влияет вероятность быть пойманным, – в конце концов, никто не собирается угонять машину, когда рядом с ней стоит полицейский, – однако результаты говорят о том, что вероятность быть пойманным мало влияет на наши ожидания (и совершенно не играет никакой роли в наших экспериментах).
Не исключено, что участники нашего эксперимента следовали примерно такой логике: «Если я смошенничаю при ответе всего на несколько вопросов, то меня никто не станет подозревать. Однако если я смошенничаю по-крупному, то это может вызвать подозрение и кто-то может начать задавать мне вопросы».
Мы протестировали эту идею в следующем эксперименте. На этот раз мы сказали, что половина участников эксперимента решает обычно около четырех матриц (что было истинной правдой). Другой половине мы сообщили, что средний студент находит решение для восьми матриц. Для чего мы это сделали? Если бы уровень мошенничества был связан с желанием не особенно выделяться, то наши участники приписывали бы себе чуть больше матриц, чем среднее количество (по их мнению). Иными словами, если бы они думали, что среднее количество составляло четыре, то заявляли бы о шести, а если бы думали, что среднее значение равно восьми, то заявляли бы о десяти.
Так как же начали вести себя наши участники? Оказалось, что знание о результатах других участников практически не влияло на их действия. Они приписывали себе два лишних ответа (решив четыре матрицы, они заявляли о том, что решили шесть) вне зависимости от того, решали ли остальные в среднем по четыре или восемь матриц.
Этот результат дает основания предполагать, что мошенничество не связано с опасением слишком сильно выделиться. Скорее, он показывает, что ощущение моральности наших действий связано с объемом мошенничества, который мы считаем комфортным. По сути, мы мошенничаем лишь до того уровня, который позволяет нам сохранять мнение о себе как о сравнительно честных людях.
Вооружившись этими свидетельствами против SMORC, мы с Рашель решили выбраться из лаборатории и посмотреть, что происходит в условиях реальной жизни. Мы захотели воссоздать ситуацию, с которой каждый человек может столкнуться в любой день. Кроме того, мы хотели изучить поведение «реальных людей», а не только студентов (хотя, как показала практика, студентам не нравится, когда их противопоставляют «реальным людям»). Кроме того, у наших лабораторных исследований был и еще один недостаток: лучшее, что могли сделать наши участники, – это воздержаться от мошенничества. Однако во многих ситуациях в реальной жизни люди могут не только демонстрировать нейтральное поведение, но и вести себя благородно, щедро. С учетом этого дополнительного нюанса мы захотели найти ситуации, в которых могли бы протестировать как светлые, так и темные стороны человеческой природы.
Представьте себе огромный фермерский рынок, тянущийся по всей длине улицы города Беэр-Шева в Южном Израиле. Торговцы, невзирая на жару, разложили товары перед магазинами. Вы чувствуете запахи свежих трав и маринадов, только что испеченного хлеба и спелой клубники. Ваши глаза блуждают от блюд с оливками к тарелкам с сырами. Повсюду слышны крики торговцев: Rak ha yom! («Только сегодня!»), Matok! («Сладость!»), Bezol! («Недорого!»).
Придя на рынок, Эйнав и Тали разошлись в разных направлениях, причем Эйнав шла с белой тростью, позволявшей ей ориентироваться на рынке. Каждая из них подходила к торговцам овощами и просила их взвесить и упаковать два килограмма помидоров, пока они сами будут ходить за другими покупками. После этого наши экспериментаторы уходили на десять минут, затем возвращались, чтобы забрать помидоры, расплачивались и уходили. Они относили помидоры другому торговцу, который соглашался оценить качество каждой покупки. Сравнивая качество помидоров, купленных Эйнав и Тали, мы могли сравнить действия каждого их контрагента.
