Имитации за границей
Немалое количество фильмов балансирует на грани небытия из-за претензий, относящихся скорее к проблеме имитаций, чем к нарушению прав. Имитация в самом широком смысле слова – это результат процесса, при котором некая подхваченная идея получает авторское выражение силами того, кто ее подхватил. Имитация – способ творчества таких авторов, как Шекспир. Вспомните, чем характеризовалось возрождение Средневековья в викторианской Англии, если не массовыми пересказами легенды об Артуре? Тем не менее произведения Шекспира, Теннисона и Уотерхауса занимают чрезвычайно важное место в нашей культуре.
В нормах общего права Великобритании и США наряду с преимуществами есть и бесспорные недостатки. Общее право смягчило жесткий закон об авторском праве в цифровую эпоху (DMCA), но вместе с тем открыло ящик Пандоры для процессов по изучению сходных выражений одной и той же идеи. Судебные разбирательства по поводу двух выражений с общим для них «обликом и ощущением» неизбежны, когда речь заходит о характере выражения. К примеру, индийский Болливуд зачастую придает фильмам явное сходство с американскими. Судебные процессы по этому поводу редки, и даже в случае разбирательств суды относят предполагаемые нарушения к категории идей. Вопрос о том, отнимают ли индийские римейки долю рынка у американских фильмов, остается спорным, однако вероятность вмешательства в функционирование рынка резко снижается, когда речь заходит о римейках более давних фильмов.
Да, по-прежнему существует небольшой рынок таких классических картин, как «Касабланка» или «Мост через реку Квай», хотя они – скорее исключение из правил, не только из-за своей популярности, но и потому, что их основными носителями являются DVD. Так какую же рыночную конкуренцию составляют болливудские римейки, показ которых ограничен кинотеатрами? В своей статье о якобы незаконных индийских римейках юрист и писатель Рачана Десаи упоминает несколько индийских картин, представляющих собой копии американских. Однако он ставит вышедший в 2002 году фильм Kaante (копию «Бешеных псов» Тарантино 1992 года) в один ряд с индийским релизом 1992 года Dil Hain Ke Manta Nahim – копией американского фильма 1934 года «Это случилось однажды ночью» (Desai, 2005). Скромный успех ленты «Это случилось однажды ночью», выпущенной на DVD, делает абсурдной любую попытку пренебречь пропастью между этим релизом и соответствующим болливудским продуктом. Почти так же абсурдно утверждать, что индийский рынок картины 1992 года, ставшей римейком американского фильма 1934 года, уменьшает размеры рынка последнего. Если уж на то пошло, римейк вызывает интерес к оригиналу.
Хотя Голливуд и прочие студии возбуждают мало исков против Болливуда, продолжительность действия авторских прав и нереалистичность их условий всегда оставляют место для возможных судебных разбирательств. Однако, как указывает Десаи, индийский и американский суды в вопросах нарушения закона разделяет ощутимый культурный барьер (Desai, 2005). В индийской киноиндустрии придерживаются гораздо более либеральных взглядов на дихотомию «идея – выражение». Кто скажет, на чьей стороне правда?
Строгие правила Голливуда, касающиеся творческой интерпретации, становятся объектом для критики со стороны самой «фабрики грез». Интроспективный фильм «Перемотка» (Be Kind, Rewind) с Джеком Блэком и Мосом Дефом в главных ролях вскрывает проблематичный характер «широкого охвата» авторского права. Персонаж Джека Блэка, Джерри Гербер, случайно размагничивает все видеокассеты в прокате, который и без того с трудом сводит концы с концами. В итоге бизнес лишается товара. Чтобы избежать взысканий, друзья начинают «варганить римейки» – на скорую руку, как попало переснимать известные и популярные фильмы с дешевыми эффектами и актерами-любителями, найденными по соседству. Между жителями обедневшего района возникают дружеские узы и чувство сплоченности. Все это приносит прокату финансовый успех и воодушевляет унылое сообщество, впадающее в энтропию.
Увы, однажды на пороге видеопроката появляется руководитель киностудии, блистательная и бессердечная мисс Лоусон, прекрасно сыгранная Сигурни Уивер. Она жаждет пресечь противоправные действия и объявляет работникам проката, что их долг киноиндустрии превышает три миллиарда долларов (1,8 миллиарда фунтов), на что Гербер отвечает: «Я выпишу вам чек». Кроме того, они с изумлением узнают, что в наказание должны отсидеть 63 тысячи лет в федеральной тюрьме, «и этот срок, разумеется, должен истечь, прежде чем вы получите право вновь открыть прокат». Особенно показательны следующие слова Лоусон: «Целая индустрия рушится из-за пиратов и бутлегеров, и мы намерены положить этому конец немедленно, прямо здесь». Можно подумать, бедный, захудалый район Нью-Джерси способен разрушить многомиллиардную индустрию или оказать хоть какое-то влияние на колоссальные доходы медиамагнатов.
Так, несмотря на бурный всплеск творчества в умирающем уголке США, предполагаемая потеря доходов и жестокий деспотизм закона об авторском праве препятствуют появлению новых «сварганенных» фильмов – по крайней мере в этой картине. Но если вернуться к действительности, то сегодня во многих маленьких кинотеатрах проводятся фестивали подобных фильмов, поощряющие стремление независимых кинематографистов следовать завету симпатичных персонажей «Перемотки» – чем глупее и дешевле, тем лучше. Режиссер «Перемотки», французский кинематографист Мишель Гондри, как-то сказал в интервью журналу GQ: «В финале… герои наконец снимают свой фильм. Вот о чем в нем говорится. О том, чтобы самостоятельно сделать то, что тебе хочется смотреть. Для себя. Не быть частью коммерческой структуры» (Friedman and Finke, 2008: 94). Высказанная здесь идея заключается в следующем: даже если первые, незрелые творения представляют собой лишь имитацию и мимесис, за ними нередко следует более самостоятельное творчество. Подтверждения тому есть в музыке, кино, литературе и изобретательстве.
Отголосок этого явления – еще одно зарождающееся направление кинематографической индустрии. В документальном фильме «Добро пожаловать в Нолливуд» нигерийский режиссер Милдред Окво говорит, что когда Нолливуд только создавался, он «представлял собой, по сути дела, группу людей, просто снимавших фильмы на радость другим людям, жившим по соседству. Никому и в голову не приходило, что они прославятся на весь Нигер» (Meltzer, 2007).
Между тем похоже, что сам Голливуд просто предпочел забыть о своем пиратском прошлом: по современным меркам, за множество фильмов ему грозило бы судебное преследование. Он забыл, как нарушал патентные права на кинопроектор Томаса Эдисона и позволил ускользнуть из нашей памяти случаям экранизаций популярных книг, осуществленных без разрешения правообладателей. Однако этой индустрии требуется среда, где появление фильма «Бой без правил» (Fighting) с Ченнингом Татумом в главной роли, представляющего собой практически пересказ «Самоволки» (Lionheart) с Жан-Клодом Ван Даммом, – в порядке вещей. Где «Агент» (Hitman) Чака Норриса выглядит настолько похожим на «Смерти вопреки» (Hard to Kill) со Стивеном Сигалом, что невозможно признать их независимыми и параллельными вариантами выражения одного и того же сюжета под названием «месть чудом выжившего полицейского».
