Ознакомительная версия.
Кардинальная реструктуризация концессии
В данном случае речь идет не о расторжении концессионного соглашения, хотя куда уж радикальнее, а о замене стороны. Ведь зачастую в проектах могут сложиться ситуации технического или фактического дефолта концессионера, и в таком случае публичной стороне необходимо принимать решение о том, прекращает ли она соглашение или реструктурирует его, «назначая» нового концессионера. Требования к нему вполне лаконичные. Он должен соответствовать первоначальным условиям концессионного конкурса, установленным конкурсной документацией на основании, в свою очередь, концессионного законодательства, действовавшего на тот момент.
Кроме того, возможны отдельные случаи, когда замена концессионера происходит по причинам, не связанным с качеством его работы и прочими зависящими от него критериями (то есть не те случаи, когда он уже по всем направлениям опростоволосился), а вполне рыночные случаи. Подобная возможность, кроме прочего, закладывает перспективы возникновения вторичного рынка концессионных и ГЧП-проектов, который существует в других странах.
Стоит также не забывать, что одним из предназначений прямого соглашения, которое после концессионного подписывается между властями, частной стороной и финансирующим институтом, является возможность последнего вступить в права в том случае, если концессия в исполнении текущего концессионера начнет трещать по швам.
Предмет концессии, комплексные проекты, межрегиональные конкурсы
На настоящий момент значительный объем различного рода федеральной, региональной и муниципальной инфраструктуры может быть предметом концессии. Вместе с тем список сфер, в которых она возможна, является «закрытым» и описан в действующем законодательстве. Правда, стоит иметь в виду, что, несмотря на свою внешнюю жесткость, список предметов концессии зачастую трактуется несколько расширенно. И это вполне легально, поскольку термины типа «…и другой транспорт общего пользования», «иные объекты социально-культурного назначения», «объекты железнодорожного транспорта» не очень-то ограничивают креатив при структурировании проектов.
А еще есть имущество, которое технологически неразрывно связано с объектом концессии. С некоторой долей иронии можно сказать, что все то, что не удалось «расширительно» толковать в качестве объекта концессионного соглашения, становится тем самым «иным имуществом», которое «технологически неразрывно связано».
Несмотря на это, срабатывал такой подход не всегда. На практике существовала проблема, когда в рамках решения одной задачи необходимо было упаковать в единую концессию разного рода активы. Например, автодорогу, железную дорогу и электроэнергетику. Но поскольку это разные виды имущества, то невозможно было это сделать, так как по своей значимости для проекта ни один из них не тянул на статус вспомогательного имущества.
По мнению экспертов, в том числе и поэтому у нас в стране в инфраструктурно-инвестиционном бизнесе существовал перекос в сторону «монопроектов», а тех, которые объединяли бы разные типы инфраструктурных активов, было мало. Более того, в каждом из таких проектов все равно существовала «мажоритарная» инфраструктура, тогда как остальные объекты выполняли вспомогательную функцию.
С 2015 г. указанное ограничение деблокировано действующим законодательством. По большому счету, теперь между комплексными инфраструктурными проектами и запуском их в конкурсы стоит только умение и опыт подготовки концессий. Полагаю, что транспортно-логистические центры, транспортно-пересадочные узлы, центры обработки данных в интересах государства и многие иные могут быть весьма эффективно структурированы.
Если говорить о комплексных проектах, то зачастую им мешал еще один фактор, который тоже можно теперь не принимать во внимание.
Некоторые проекты выходят за пределы одного региона, а тем более муниципального образования. Небольшая дорога, которая идет из одного региона в другой, или обход города-миллионника, проходящий по территории муниципалитетов-соседей; энергетический объект, который избыточен для одного муниципалитета. Такие проекты зачастую весьма привлекательны, легко структурируемы и могут быть эффективно реализованы.
Регионы и муниципалитеты (и даже федералы, каждый на своем уровне) могут провести совместный концессионный конкурс, заключив между собой специальное соглашение о процедуре и условиях такого конкурса. Это потребует небольшого усложнения юридической и инвестиционной конструкций проекта, но зачастую привлекательность экономики проектов того стоит. В таком случае, как и в традиционной концессии, права собственности на объект будут у публичной стороны, но поскольку их несколько, то им будут принадлежать соответствующие части объекта, что, правда, тоже не упрощает конструкцию концессионного соглашения.
Приватизация и завершение концессии
Если все прошло успешно, то по окончании срока концессии стороны оформляют прекращение соглашения. Эта процедура также подробно прописывается в самом концессионном соглашении. Зачастую она бывает весьма громоздка. Но это и понятно. Соглашение, которое действовало десять или тридцать лет, сопровождалось подписанием пирамид различных документов между множеством участников, не может быть закрыто по простому акту приемки-передачи.
Считается, что процесс выхода из концессии занимает не менее 10 % времени от общего срока соглашения. Для того чтобы успешно завершить 20-летнюю концессию, необходимо на это потратить последние два года. Про 50-летнюю и говорить не стоит. Только процесс ее завершения равен длительности не самого маленького обычного инвестпроекта. Правда, в этой части знания в нашей стране чисто теоретические. Пока такого не было, поэтому опираемся на иностранную статистику.
После окончания соглашения объект, его составлявший, должен быть либо утилизирован, либо окончательно отойти государству, которое его эксплуатирует и им управляет далее.
В ряде случаев публичная сторона, наоборот, заинтересована в том, чтобы избавиться от объекта. Тогда такое решение должно быть принято еще до окончания действия КС. И это уже приватизация.
Но, видимо, руководствуясь принципом «от добра добра не ищут», рассудив, что если уж концессионер прошел с этим имуществом долгие годы и успешно реализовал концессию, то, скорее всего, он и будет лучшим собственником в будущем. Но как бы там ни было, публичная сторона на законодательном уровне установила преимущественное право выкупа объекта соглашения на основании цены, определяемой по рынку.
Да, существует для этого специальная процедура, но, на мой взгляд, она ни по срокам, ни по формальностям не обременительна. Пожалуй, из наиболее жестких условий – объект должен быть включен властями в планы приватизации соответствующего уровня и ограничения на возможность уступки этого преимущественного права концессионером. Остальные требования попроще, большей частью – процедурные.
В качестве небольшой заметки на полях отмечу, что в некоторых аспектах не так уж и не правы бывают противники концессии, которые говорят, что это практически приватизация. Если рассуждать совсем уж теоретически, то «Приватизация и концессия» – таково название разделов большинства соответствующих иностранных учебников. А если практически, то, может, по форме это и собственность государства, но по существу выглядит так. Частник (будущий концессионер) на основании конкурса с инвестиционными условиями (концессия) взял в реконструкцию или создал объект, который числится государственным, он же им управляет и эксплуатирует его (в классической концессии) до стадии полной утилизации объекта или выкупает (это тоже уже стало классикой).
Что государству с того, что оно было номинальным собственником объекта концессии? Ну понятно, не вложило или вложило меньше своих средств, получило объект, который в иных условиях создать не могло, осуществляло контроль над объектом, получало дивиденды и многие иные бенефиты. Это все так. И это действительно выгодно и власти, и обществу. Но, строго говоря, это не отвечает на вопрос о фундаментальных различиях между приватизацией и концессией (и иными формами ГЧП, кстати).
На самом деле, как многократно отмечалось на страницах данной книги, приватизация и концессия имеют принципиально разную природу. Отличий много – инвестиционная и юридическая модели, экономическая и политическая природа, философия и логика действий. А то, что законодатель решил дать преимущества добросовестным концессионерам на последующую приватизацию, подвесив тем самым еще и дополнительную «морковку перед носом», – это его, законодателя, выбор. Он мог бы этого и не делать. В конце концов, ведь нет его закрепленного обещания вообще приватизировать имущество после окончания концессии.
Ознакомительная версия.
