Вместе с тем, предпринимателю, создавшему целый сектор отечественного финансового рынка, группу компаний, давшую рабочие места сотням людей, и в силу этих обстоятельств жизни тонко чувствующему лесть, сказать хотелось бы слова искренние и простые. И право, найти их совсем не сложно. Потому что, не знаю, как Вы, но я никогда не видел, чтобы человек его востребованности в столичной деловой жизни, по собственной воле ездил бы из года в год по российской глубинке с миссией инвестиционной и финансовой грамотности населения.
Отечественный инвестор фондового рынка из Темрюка, Переяславль-Залесского, Рыбинска… Вы верите в его реальность? В то, что он своими сбережениями может способствовать устойчивости родного фондового рынка – отцепить наш вагончик российских акций от мирового локомотива горячих спекулятивных капиталов, мотающихся по континентам в поисках сиюминутных прибылей между «пузырями» и крахами. Не слишком? Намекнете, что, мол, кипрская глубинка куда как обильнее на российского инвестора, сбежавшего от бремени налогов… Но, скажу я Вам, в конце девяностых тоже мало кто верил, что можно на том непаханом биржевом поле вырастить полноценный срочный рынок, создать интернет-трейдинг для всех и каждого. А он пришел и сделал. И не фарисействовал при этом об этической и деловой нейтральности, которая в новорусском бизнесменталитете бросает вызов неизбежности двух главных вещей в жизни: налогов и смерти. (При этом отечественный бизнес, похоже, на свой манер пытается решить и саму проблему Фауста – мол, нет, налогов, нет и смерти…)
Так вот именно за эту последовательную и деятельную веру, за абсолютно не пафосную миссию поиска и просвещения российского инвестора я и хочу поблагодарить Анатолия Григорьевича Гавриленко.
Вместе с тем, эта книга состоит не только из записи беседы с ним. В конце концов, он дал уже десятки интервью в прессе, пусть и не таких развернутых. Эта книга написана для всех нас, частных инвесторов. И во многом – именно о нас. И я хочу поблагодарить руководство нашей группы компаний – Александра Борисовича Калина, Александра Анатольевича Лужбина за то, что поддержали этот проект и сделали его возможным.
Слова благодарности хочется адресовать и всем тем, с кем сводила меня преподавательская работа в «Институте биржевой торговли «АЛОР» – инвесторам и трейдерам. Ваш опыт, успехи и неудачи, ошибки и находки послужили неоценимым вкладом в осмысление моей задачи – подготовки грамотного и стабильно прибыльного инвестора.
Должен поблагодарить коллег, приложивших руку к страницам этой книги в качестве профессиональных читателей и критиков, редакторов стиля и грамматики. Ведь как в трейдинге, так и в словесности, небрежность наказуема. Отдельное спасибо Дозорову Александру Алексеевичу, чей опыт преподавания, написания и перевода учебников по инвестированию заслуживает особого уважения.
И спасибо моему сыну Станиславу, консультанту-преподавателю нашего Института, взявшему на себя техническую часть работы над книгой. А кроме этого запрограммировавшего биржевых роботов по тем стратегиям, которые я преподаю в нашем Институте. Одного из роботов мы назвали «Дилетант» в соответствии с главой этой книги, а другого «Фракталус», в дань «Стратегии торговых фракталов» – одного из моих мастер-классов.
Все, что знаю и умею в биржевом трейдинге, я всегда с благодарностью готов передать тем, кто хочет учиться этому интереснейшему делу – инвестированию на фондовом рынке.
Макаров Олег
Интервью с Президентом Российского биржевого союза, Председателем Наблюдательного совета Группы Компаний «АЛОР», Председателем Наблюдательного совета НП «САПФИР» Анатолием Григорьевичем Гавриленко
В девятнадцатом веке венский вальс был ни чем иным, как простонародной забавой, что само по себе и не дурно, но ничего не прибавляло к славе и престижу столицы Австрийской империи. И так продолжалось, пока не явился Иоганн Штраус. Именно этот композитор, дирижер и страстный танцор сделал венский вальс тем, чем он является сейчас – новой европейской и мировой традицией.
В Москве конца двадцатого века биржевой трейдинг, с нашей сегодняшней точки зрения, также был занятием весьма странным. Московский трейдер, образца девяностых был заложником единственного биржевого шлюза, монитора с телефоном и клерка при нем, едва успевавшего исполнять голосовые заявки купли-продажи. Пока не появился «АЛОР-Трейд», первая в истории российских бирж система персональной интернет торговли на фондовом рынке. Она-то и выпустила на свободу частный биржевой трейдинг.
Мы будем беседовать с человеком, который мог бы чувствовать вкус миссионерства, поскольку принес на зарождавшийся в России биржевой рынок саму эту идею – подключить каждого желающего к торгам. Воплотил ее в программное обеспечение, создал для нее рынок и заработал на этом рынке свои миллионы. Мог бы… Но почему-то называет себя «обычным человеком со средними способностями». Итак, прокатимся в «Роллс-Ройсе» Президента Российского биржевого союза, Председателя Наблюдательного совета Группы Компаний «АЛОР» и обладателя еще не менее сорока должностей Анатолия Григорьевича Гавриленко. А заодно побеседуем.
– Анатолий Григорьевич, мы начинаем интервью, сидя в «Роллс-Ройсе», который обычно возит Вас в офис. Скажите, было ли у Вас стремление в юные годы выделится из той среды, в которой находились? Выделиться, например, тем, чтобы стать богатым человеком, сделать высокую карьеру со всеми присущими атрибутами?
– Будучи молодым человеком, я, знаете ли, никогда не льстил себе какими-то иллюзиями по поводу своих способностей, которые никогда не считал особенно выдающимися, либо мечтами о будущей карьере. Дело в том, что мой отец, занимавший в сталинские времена должность замминистра в Крыму, был репрессирован по 58-й статье. Я вырос «безотцовщиной», и поэтому помочь, направить в жизни было некому. Как обычный молодой человек с непростой биографией, я знал свои возможности в карьерном росте, которые по тем временам были весьма просчитываемы. Тогда в ходу была характерная шутка: «Может ли сын полковника стать полковником? Да. А генералом? Нет. Почему? Так ведь у генерала тоже есть сын». Закончил я институт имени Мориса Тореза по языковому направлению Латинской Америки, и вскоре начались регулярные поездки на Кубу в качестве переводчика. Меня, советского паренька, тогда поразил дух американской роскоши, который еще витал там. Все эти первоклассные американские авто: бьюики, шевролеты, кадиллаки, которые потом еще десятилетиями там ездили… Но тем не менее, я смотрел на все это спокойно. Потому что без всякого пафоса любил свою родину. И понимал, знал, чувствовал, что родина любит меня, не смотря даже на трагическую страницу в истории нашей семьи. Это не помешало мне вырасти, что называется, идейным юношей, ездить в стройотряды на целину. Мои однокурсники подозревали, правда, что я таким способом намерен был вступить в партию и затем продвигаться. Однако по причине репрессированного отца это было заведомо не возможно. Да я и не был карьеристом в принципе.
После Кубы была длительная командировка в Перу. В те времена, наши руководители горели надеждой, что Перу станет второй Кубой. Но перуанцы оказались умнее и осторожнее. Оттуда я впервые привез профессорские оклады в 500 рублей, что позволило замечательно прожить до следующей загранкомандировки. Мы, переводчики и международные советские чиновники, так и жили – от одной загранкомандировки до другой.
– Не секрет, что в советские времена «выездные» чиновники рассматривали свои служебные поездки как возможность улучшить семейный бюджет за счет небольшой невинной коммерции – на сэкономленные суточные. «Наш человек в Гаване» даже у Грэма Грина имел очень своеобразный менталитет. Что ж говорить о советских путешественниках за океан. У Вас в те годы не просыпалась предпринимательская жилка?
– Я никогда не занимался фарцовкой, даже имея такую возможность. Хотя видел, как люди из загранкомандировок привозили, например, растворимый кофе, потом тихонечко фасовали его в пакетики и продавали. Моя единственная в этом плане попытка состояла в том, что однажды из Чехословакии я привез две женские шубы, с предложением супруге одну оставить, а другую продать. На что она, поразмыслив, ответила, что, пожалуй, оставит себе обе.
Однако некий предпринимательский фитиль во мне все же тлел и тогда. У семьи имелась дача, на которой буйно росла облепиха. Вместе с тем жена нуждалась в дополнительных средствах, чтобы разводить ее любимые цветы. Я сказал: «Хорошо, тогда соберем облепиху и продадим». Дети собрали, и вместе с сыном мы продали пару ведер на рынке. Мне очень понравилось это занятие – общение с покупателями, рассказы о пользе облепихи. Рублей 150 мы выручили, и у жены появились средства на цветы.
