Ознакомительная версия.
Однако в последние годы, по мере развития сектора прямых и венчурных инвестиций, было достаточно грустно видеть нарастающие диспропорции. В стране сложился и расцвел сектор фондов поздних стадий — private equity, готовых «подхватить» уже потенциально прибыльный проект и предоставить ему необходимое для рыночной экспансии финансирование. Хотя основной их капитал поступал в самые быстрорастущие на тот момент секторы – сферу услуг, розничную торговлю, финансовые услуги, производство продуктов питания и потребительских товаров, видно было стремление фондов заниматься высокими технологиями. Так Mint Capital в свое время профинансировал электронный словарь ABBYY Lingvo, Baring Vostok – интернет-проекты Yandex и Ozon, Delta Private Equity – системного интегратора Compulink. Однако инновационных проектов высокой степени зрелости, готовых к получению инвестиций от private equity – фондов, в России насчитывалось немного, и в основном это были проекты, самостоятельно прошедшие самые ранние стадии развития. По мнению большинства экспертов, объем капитала private equity, зарезервированного под технологическую сферу, превышал число инвестиционно готовых проектов.
В секторе же «посевных» компаний и старт-апов наблюдалась высокая степень финансовой недостаточности: число венчурных фондов в России было до 2005 года очень небольшим. Самые известные из них: «Русские технологии», российское отделение Intel Capital, а также Российский технологический фонд, ABRT. Был и ряд других возможностей: некоторые российские проекты, например, A4Vision, смогли привлечь инвестиции западных фондов. Появился ряд компаний, специализирующихся на инвестициях в технологическую сферу, в том числе не только в столицах, но и в регионах.
Однако совокупный объем этих инвестиций был небольшим (по нашим оценкам, не более нескольких миллиардов рублей). Людей, позиционировавших себя как бизнес-ангелы, было тоже очень мало. В результате возможности для получения инвестиций начальной фазы в стране были мизерны, поэтому лишь небольшое число стартовых компаний в инновационной сфере могли ими воспользоваться. Возник и нарастал дисбаланс инвестиционного цикла – недостаток стартового капитала при его избытке в private equity, который не полностью преодолен и сегодня.
Особо следует сказать о государственно-частном партнерстве. Аналогичный инвестиционный дисбаланс с недостатком предложения капитала инновационным компаниям ранней фазы развития существовал и существует во многих странах, в том числе и развитых. Практика Великобритании, Финляндии, Израиля показала, что ситуация может быть преодолена благодаря государственно-частному партнерству, когда государство инвестирует в проекты на паях с частными инвесторами, оставляя управление частным управляющим компаниям – профессионалам венчурного сектора. Инвестирование может осуществляться как непосредственно в компании, так и через фонды, в которых государство выступает одним из соинвесторов (посредством специального «фонда фондов»).
За последние два года государственно-частное партнерство в инновационной сфере заметно активизировалось, стали отчетливо проступать контуры инновационной политики государства. После совещания в 2005 году в Новосибирске с участием Президента РФ В. В. Путина, на котором была подчеркнута важность перевода российской экономики на инновационный путь развития, произошел перелом в сфере финансирования инновационных проектов и сейчас ведется практическая реализация ряда намеченных правительством программ:
• создан «фонд фондов» – Российская венчурная компания (объем – 15 млрд рублей), что позволит сформировать несколько государственно-частных венчурных фондов общим объемом 30 млрд рублей;
• создается инвестиционный фонд ИТ-технологий ОАО «Рос-инфокоминвест» (объем —1,5 млрд рублей);
• в пяти регионах функционируют региональные государственно-частные венчурные фонды; в 2007 году начаты работы по созданию еще ряда подобных фондов; общий объем средств – порядка 6,7 млрд рублей.
С учетом существующих в России частных венчурных фондов (общий объем средств, доступных для инвестирования частного капитала, оценивается в 5 млрд рублей) совокупное предложение венчурного капитала составит около 43 млрд рублей.
Таким образом, долгожданный поворот в сторону финансирования инновационного бизнеса произошел. Вместе с тем анализ реализуемого комплекса мер выявляет, что несбалансированность преодолена не полностью: ускоренный стимул для развития получила лишь венчурная сфера, ориентированная на сформировавшиеся малые инновационные предприятия – старт-апы, с уже законченными НИОКР, налаженными производствами готовой продукции и рынками сбыта, которые и являются основными объектами инвестиций венчурных фондов. Практически неохваченным остается сектор малых инновационных предприятий «посевной» стадии.
В силу непрерывности инвестиционного цикла необходимо, чтобы в стране всегда имелись «посевные» инновационные предприятия, способные к росту в условиях рынка. Более того, должен иметься их большой пул, поскольку лишь небольшая часть из них сумеет превратиться в коммерчески привлекательные старт-апы. Некоторые из них благодаря поддержке венчурных фондов могут выйти на устойчивый уровень прибыльности и завоевать лидерство на своих рынках (опять же небольшое число фирм). Таким образом, для того, чтобы в экономике появилось хотя бы несколько мощных и прибыльных инновационных компаний класса Intel или Google, в ней должно существовать достаточно большое количество «посевных» проектов – «сырья», из которого венчурный капитал и создает эффективные фирмы.
Проанализировав потенциал венчурной индустрии России, мы в «Академ-Партнере» оценили объем необходимых «посевных» инвестиций. Согласно мировой практике, для того чтобы получить стар-ап, представляющий коммерческий интерес для венчурных фондов, нужно профинансировать десять «посевных» проектов. По данным американской бизнес-ангельской сети Alliance of Angels, только один из десяти проектов получает бизнес-ангельское инвестирование, тогда как венчурный капитал получает один из десяти проектов, профинансированных бизнес-ангелами. Если считать, что для вложения в один старт-ап нужно порядка 40 млн рублей, то имеющийся венчурный капитал позволяет профинансировать порядка тысячи старт-апов. В результате требуется наличие 10 тыс. «посевных» проектов, а совокупный объем вложений в «посевные» проекты должен составить 100 млрд рублей.
В США – наиболее благополучной с точки зрения развития инновационной системы стране – «посевной» сектор в значительной степени финансируется за счет частных инвесторов – бизнес-ангелов. Так, например, по данным Центра исследований венчурных инвестиций Университета в Нью-Гэмпшире, ежегодный объем учтенных бизнес-ангельских инвестиций в стране составляет порядка 25 млрд долл., что сопоставимо с объемом венчурных вложений в старт-апы (порядка 23–26 млрд долл.). Данная статистика не охватывает все бизнес-ангельские инвестиции в силу закрытости отрасли, а по оценкам экспертов, их ежегодный общий объем в США превышает объем венчурных инвестиций в два-три раза.
В России совокупный объем бизнес-ангельских инвестиций пока меньше во много раз, однако самые приблизительные расчеты показывают, что потенциал роста имеется. Согласно официальной статистике, в 2006 году в нашей стране имелось 88 тысяч долларовых миллионеров, при этом максимальное их число оценивалось экспертами в 400 тыс. Беря среднюю оценку 200 тыс. и считая, что бизнес-ангелами могут стать лишь 5 % от их числа, имеем 10 тыс. потенциальных бизнес-ангелов. Предположив средний объем вложений одного бизнес-ангела 100 тыс. долл., можно сделать вывод, что в стране потенциальный объем доступных для «ангельских» инвестиций ресурсов составляет миллиард долларов, или около 25 млрд рублей.
Таким образом, в 2006 году члены инициативной группы, в которую входило руководство «Академ-Партнера», четко осознали, что необходимы меры по ускоренному стимулированию бизнес-ангельского сектора, и начали работу в данном направлении. Тем самым был дан старт СБАР.
Проанализировав ход развития в России бизнес-ангельского инвестирования, мы выявили, что для него характерны следующие «узкие места».
• Фрагментарность. Существуют лишь отдельные инвесторы или немногочисленные группы бизнес-ангелов, слабо взаимодействующие друг с другом.
• Неидентифицируемость:
• бизнес-ангелы не идентифицируемы как самостоятельная категория инвесторов в малые инновационные компании;
• понятие «бизнес-ангел» еще не стало общепринятым в деловом сообществе, не развиты его организационные и инфраструктурные механизмы;
Ознакомительная версия.
