Ознакомительная версия.
• Во избежание излишней политизации вопроса о выработке приемлемого подхода к регулированию военно-политической сферы использования ИКТ востребованным представляется перенос дискуссии на нейтральную международную площадку. На данный момент именно такой площадкой является группа правительственных экспертов (ГПЭ) ООН по достижениям в области информатизации и телекоммуникаций, в рамках которой с 2013 г. проработка данных вопросов ведется с участием представителей как России, так и стран НАТО.
Выводы ГПЭ относительно применения норм международного права в сфере использования ИКТ впервые были опубликованы в докладе 2013 г.; в числе их ключевых пунктов:
• международное право, в частности Устав ООН, применимо и необходимо для поддержания мира и безопасности в среде ИКТ;
• государственный суверенитет и вытекающие из него международные нормы и принципы применимы к деятельности с использованием ИКТ, которую ведет государство;
• государства не должны использовать акторов-посредников (англ. Proxies) для осуществления международно-противоправных действий, в том числе с использованием ИКТ; государства должны стремиться не допускать использования их территории посредниками с целью противоправного использования ИКТ.
Следующим серьезным шагом вперед стало принятие Доклада от 26 июня 2015 г., в котором подтверждалась применимость Устава ООН в сфере использования ИКТ. Помимо этого, в докладе был сделан ряд новых создающих прецедент выводов по вопросу применимости международного права и использованию ИКТ. Группа признает, что суверенитет государств и проистекающие из него международные нормы и принципы применяются к деятельности государств, связанной с ИКТ, и к их юрисдикции над информационной инфраструктурой, расположенной на их территориях. В докладе также приведены «неисчерпывающие мнения» его авторов в отношении применимости норм международного права к использованию ИКТ государствами:
• необходимость соблюдения государствами в сфере использования ИКТ таких международно-правовых принципов, как государственный суверенитет, суверенное равенство, разрешение споров мирными средствами и невмешательство во внутренние дела других государств. Применимость существующих обязательств по международному праву к использованию ИКТ государствами, включая обязательства, касающиеся уважения и защиты прав человека и основных свобод;
• признание неотъемлемого права государств принимать меры, соответствующие международному праву и признанные в Уставе ООН;
• упоминание группой существующих принципов международного права, в том числе принципов гуманности, необходимости, пропорциональности и индивидуализации;
• недопустимость использования акторов-посредников («представителей») для совершения международно-противоправных деяний с использованием ИКТ, а также призыв государствам не допускать использования их территории негосударственными субъектами для подобных действий;
• необходимость выполнения государствами их международных обязательств в отношении международно-противоправных деяний при условии того, что обвинения в осуществлении такой деятельности в адрес того или иного государства обоснованны.
Детализированная проработка вопроса об интерпретации ключевых актов международного права, в том числе международного гуманитарного права и права вооруженного конфликта, не входит в задачи и мандат Группы правительственных экспертов ООН. Но работа ее участников, единожды соприкоснувшихся с темой применимости международного права в новой технологической реальности ИКТ, неизбежно будет продолжаться в этом направлении и в дальнейшем. Сделав важный для международного сообщества шаг и вступив на территорию интерпретации фундаментальных международно-правовых понятий, которые были сформированы 70 лет назад и больше, в новой реальности участники ГПЭ затронули вопрос обновления нынешней системы международного права в новой реальности. ООН как единственный в международном сообществе подлинно глобальный институт в основе своего механизма выработки и принятия решений и норм – Совета Безопасности – до сих пор имеет критерий обладания уникальной технологией – ядерным оружием. Но с течением времени эксклюзивность, уникальность статуса ядерной оружейной державы все больше подвергается вызовам, в основе которых также лежат глобальные технологические перемены. Технологии, в том числе ИКТ, изменили глобальный экономический пейзаж в мире с 1945 г. и таким образом вывели в центр международной политики неядерные государства – Германию, Бразилию, Японию, которых все чаще прочат в новые постоянные члены СБ ООН наряду с «новыми ядерными державами», такими как Индия. Постепенное, ползучее размывание уникальной значимости ядерного статуса происходит и за счет того, что возникают новые формы и факторы силы в международных отношениях, и обладание современными ИКТ относится к числу важнейших из них. Киберпотенциал в исследованиях и заявлениях западных и российских ученых, военных и дипломатов уже неоднократно приравнивался по своей значимости к оружию массового поражения. Уникальность ИКТ заключается в том, что, в отличие от ядерного оружия, этот технологический фактор не сконцентрирован в пространстве и иерархии официальных институтов – он не просто текуч и трансграничен, он противоречит самой концепции вертикально иерархизированного и пространственно ограниченного суверенитета. И это не может не отражаться на материи международного права, определяющей и выстраивающей отношения носителей этого суверенитета – государств. Поиск переходного компромисса, баланса между принципами и понятиями, заложенными в основу международно-правовой конструкции, центром которой во многом остается Устав ООН, и технологически определяемой сетевой реальностью взаимоотношений нового образца, – фундаментальная задача для мирового сообщества, и работа ГПЭ обречена быть ее важной и во многом первопроходческой частью.
Кроме того, выводы и рекомендации ГПЭ относительно применимости Устава ООН так или иначе возвращают внимание их авторов к важнейшим вопросам понятий, терминологии, которые были поставлены раньше – в момент написания и принятия самого устава. Речь прежде всего идет об определении и соотношении между собой трех фундаментальных понятий – использования силы и ее угрозы, агрессии и вооруженного нападения. Парадокс современности состоит в том, что с момента образования ООН и принятия ее Устава этот вопрос остается не проясненным должным образом.
Поэтому, например, сложность выработки критериев для квалификации использования ИКТ в качестве вооруженного нападения по смыслу Статьи 52 Устава ООН во многом связана с тем, что и вне рамок ИКТ такие критерии не вполне ясны, как и неясны точные критерии отличия использования силы от вооруженного нападения. Таким образом, представители государств и другие эксперты, пытающиеся выработать интерпретации ключевых понятий Устава ООН к использованию ИКТ, параллельно вынуждены решать сложнейшую проблему непроясненности определений, критериев и взаимных отношений самих этих понятий. Какие пути решения этой проблемы могут быть испробованы?
Один из возможных начальных шагов – поиск решений и компромиссных стратегий по интерпретации тех понятий из Устава ООН, для которых конкретные критерии и определения все же существуют – например, понятия агрессии. Хотя Устав ООН не раскрывает понятие агрессии, его подробная интерпретация приведена в Резолюции ГА ООН A/RES/29/3314 от 14.12.1974 «Об определении агрессии». К сожалению, документ, перечисляющий восемь типов действий, которые квалифицируются в качестве агрессии «вне зависимости от факта объявления войны», на момент принятия не мог учитывать действия, связанные с использованием ИКТ.
В результате, когда понятия агрессии и вооруженного нападения используются в доктринальных и иных документах государств и региональных организаций в контексте использования ИКТ, содержание и трактовка этих понятий не могут быть соотнесены с каким-либо общепризнанным источником международного права и остаются плодами интерпретации принимающих их субъектов.
В этой связи востребовано могло бы быть обновление текста резолюции ГА ООН и дополнение его пунктом, который описывает действия с использованием ИКТ, подпадающие под понятие агрессии. Еще одним вариантом могла бы стать выработка консенсусной интерпретации к использованию ИКТ пункта g упомянутой резолюции ГА ООН № 3314 от 14.12.1974.
Резолюция ГА ООН № 3314 от 14 декабря 1974 г.Статья 1. Агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций, как это установлено в настоящем определении.
Ознакомительная версия.
