Тем не менее Дерр верил, что Брин и Пейдж в конце концов с ним согласятся, и полагал, что Шмидт – идеальный кандидат, поскольку обладает необходимым сочетанием личностных качеств и профессиональной подготовки. Основателям Google импонировало, что Шмидт не только имел опыт работы генеральным директором, но и получил диплом инженера-программиста. Как и программисты, работавшие в Google, Эрик Шмидт имел университетское образование и тягу к научной работе. Он получил диплом доктора в области компьютерных технологий университета Калифорнии, а в Принстонском университете – степень бакалавра по электротехнике. Шмидт проводил исследования в научном центре компании Xerox в Пало-Альто и в компании Bell Labs. Он не боялся высказывать свое мнение и не тушевался во время их первой встречи. Кроме того, он был завсегдатаем «Горящего человека». Словом, Шмидт подходил по всем критериям.
Был у него и негативный опыт, который другие считали недостатком, а Брин и Пейдж – преимуществом. Пребывая на посту главного инженера Sun Microsystems, он бросил вызов самой Microsoft, инициировав разработку платформонезависимого языка программирования Java, а также выработал интернет-стратегию компании. И пусть его усилия не увенчались успехом, он показал, что не боится пошатнуть монополию Microsoft с ее Windows, предложив новый программный продукт. Это требовало внутренней свободы, столь ценимой Брином и Пейджем. Для основателей Google большим плюсом было то, что, работая над альтернативным программным продуктом, они могли проанализировать ошибки стратегического и тактического характера, допущенные Шмидтом и Sun.
После первой встречи окончательное решение принято не было, но родилась взаимная симпатия.
Итак, Шмидт представлялся Ларри и Сергею наиболее подходящим кандидатом на должность генерального директора. Но они не собирались выделять ему фондовые опционы, не убедившись в его приверженности Google. Друзья хотели получить подтверждение того, что он действительно готов вложить в их детище частицу себя и своих денег.
Спустя несколько дней Ларри и Сергей позвонили ему, чтобы обсудить основные моменты.
– Итак, в какой роли вы себя видите? – поинтересовались они у Шмидта.
– Сейчас я занят: продаю компанию, – напомнил им Шмидт. Он не собирался уходить из Novell, пока не доведет процесс продажи компании до логического завершения. – Для начала я хотел бы стать председателем совета директоров, – подумав, добавил он, поскольку эта должность предполагала свободный график, – а со временем занять должность генерального директора.
– На данный момент мы в вас не нуждаемся, – сказал Ларри, – но, вероятно, вы нам понадобитесь в будущем.
– Я тоже считаю, что с ростом компании мой опыт может пригодиться, – ответил Эрик.
Стороны повесили трубки и глубоко вздохнули. Дерр, в свою очередь, подталкивал и Брина с Пейджем, и Шмидта к поиску пути, который позволил бы им прийти к общему знаменателю. Чутье подсказывало ему, что Шмидт – это как раз то, что нужно Google. «Роль Джона сложно переоценить, – вспоминает Шмидт. – Если бы вы тогда поближе познакомились с Google, то вам стало бы ясно, что Ларри и Сергей уделяют мало времени серьезным вопросам, кайфуя от общения со своими замечательными сотрудниками. Майк <Мориц> и Джон привнесли в компанию долю серьезности».
Следующим шагом стало обсуждение оклада Шмидта. Ларри и Сергей убеждали его, что он должен вложить в Google свои деньги. Эрик же, в свою очередь, настаивал на том, что он, как потенциальный председатель совета директоров компании, а впоследствии и генеральный директор, имеет право на фондовые опционы – главную валюту Силиконовой долины. Шмидт знал, что у компании нехватка финансов, а не идей, потому и не настаивал на большой зарплате. Тем более, что он все равно хорошо заработает на продаже Novell Но, переходя в Google и тем самым подвергая сомнению суждение большинства о бесперспективности интернет-поиска, он поставил на карту нечто большее – свою репутацию.
Все упиралось в фондовые опционы – те самые доли, которые Ларри и Сергей щедро раздавали своим друзьям из Стэнфорда и сотрудникам компании еще тогда, когда эта затея представлялась даже более рискованной. Шмидт стоял на своем: он станет председателем совета директоров и генеральным директором Google только при условии, что получит опционы, которые потом можно будет конвертировать в миллионы акций компании.
Способствовали скорому подписанию контракта два момента. Во-первых, Шмидт согласился выплатить 1 млн долл. из личных сбережений за привилегированные акции Google. Сделал он это в начале 2001 года, когда у компании заканчивались деньги, а потому его миллион пришелся как нельзя кстати. Во-вторых, Брин и Пейдж осознали, что у Дерра есть средство манипуляции ими. Уже больше года прошло с момента, когда они с Морицем вложили в Google 25 млн. долл., и у них были все основания заявить, что ее основатели не выполнили своего обещания поставить во главе компании опытного менеджера. Соответственно, их венчурные фирмы могли потребовать возврата средств, что имело бы для Google крайне негативные последствия – как в финансовом плане, так и в отношении деловой репутации.
Принципиального согласия по основным вопросам Шмидт и основатели Google достигли в январе 2001 года, а контракт личного найма был подписан двумя месяцами позже, в марте, после того как стороны согласовали все финансовые и правовые вопросы. С марта по июль Шмидт одновременно был и председателем совета директоров Google, и генеральным директором Novell, но большую часть рабочего дня все же проводил в офисе последней. «Генеральный директор компании не может не появляться в ее офисе», – заметил он. Когда в середине июля завершился процесс слияния, Шмидт стал генеральным директором Google. «Я был не только председателем совета директоров и генеральным директором, но и инвестором, – вспоминает Шмидт. – Компания тогда чувствовала финансовый голод, да и основатели хотели убедиться в моей благонадежности».
Вот что представляла собой Google со стороны. ИТ-компания, но главе которой спустя три года после основания все еще стояли программисты, уделяющие очень много времени сотрудникам, продуктам и пользователям и почти игнорирующие внутреннее управление. Шмидту выделили кабинет «три на четыре» рядом с офисом парочки основателей, загроможденном оборудованием и заполненным людьми. «Зоопарк», – констатировал Шмидт.
Он знал, какие шаги ему следует предпринять, однако нужно было еще убедить Сергея и Ларри в том, что необходимо создать соответствующую внутрикорпоративную инфраструктуру. К примеру, для ведения бухгалтерского учета и начисления зарплаты использовалась программа Quicken, с помощью которой обычно рассчитывают размер подоходного налога или контролируют маленькое предприятие. «Она была хороша для начинающей компании, но никак не для компании с двумястами сотрудниками и 20-миллионным годовым доходом», – говорит Шмидт.
Из-за этого между ним и основателями развернулась самая настоящая битва. Шмидт настаивал на том, что необходимо приобрести систему ведения бухгалтерского учета Oracle, без нее он не смог бы работать. А Ларри и Сергей считали, что в новой системе нет никакой необходимости. Словом, мешали Эрику делать ту работу, для которой, собственно, и пригласили. «Это была серьезная схватка, – вспоминает Шмидт. – Они не могли понять, почему нужно тратиться на систему Oracle, если у них уже есть Quicken».
Несмотря на противоречия, то и дело возникавшие между ними, Шмидт все же сумел подобрать ключик к Ларри и Сергею. Он знал, когда нужно настоять на своем, когда отступить, а когда противоречиям можно не придавать значения. На него произвела впечатление созданная ими корпоративная культура и дух миссии, витавшей в офисе компании. Друзья нарисовали идеальную картинку, ему же нужно было поместить ее в некие рамки, чтобы получить осязаемый финансовый результат. «Структура, стратегия и культура у них были что надо, – отмечает Шмидт. – В первые год-два я наращивал вокруг миссии структуру управления – образно говоря, гранил алмаз, добытый Ларри и Сергеем».
На словах все кажется простым, но вот осуществить это было гораздо сложнее, поскольку Шмидт понимал, что ему не следует делать то, что может изменить структуру компании или спровоцировать конфликт с основателями. У Шмидта, не только программиста и опытного менеджера, но и заядлого пилота, было такое ощущение, что он производит капитальный ремонт самолета прямо во время полета, не имея возможности приземлиться даже для дозаправки. Правда, со временем все трое все-таки начали работать как единая команда – не без помощи генерального директора компании Intuit Билла Кемпбелла, приглашенного Дерром в качестве независимого консультанта. Шмидт уже знал, когда ему следует отстаивать свою точку зрения, где стоит прислушаться к мнению другой стороны, как налаживать доверительные отношения и внедрять естественное разделение труда. Оказалось, что Сергей – мастер вести переговоры и заключать сделки, Ларри силен как инженер, ну а Эрик всецело сосредоточился на управлении компанией.
