На пол стенда проецировались шарики, разбегающиеся от идущего по проекции человека. Насколько я понял, сверху расположена камера, которая определяет, где произошло затенение изображения, и передает координаты «помехи» компьютеру.
Но разумеется, не для того, чтобы побаловать посетителей спецэффектами, NEC арендовала стенд на выставке. Корпорация известна среди специалистов связи в первую очередь как поставщик систем радиорелейной связи и оборудования NGN. Многие знакомы с ее мобильными телефонами. Сейчас NEC активно продвигает на российский рынок сети мобильной связи так называемого поколения 3,5G. По сути, это развитие стандарта 3G, позволяющее передавать данные к абоненту на скоростях до 14,4 Мбит/с (стандарт HSDPA — High Speed Downlink Packet Access), и одно из главных его применений — передача мобильного телевидения и связь с Интернетом. Для убедительности на стенде NEC на экране ноутбука проигрывался ролик с видом из кабины несущегося по треку болида «Формулы-1», который транслировался посредством базовой станции нового поколения, установленной на соседнем стенде «Мегафона» (фото 18). А рядом стоял ноутбук, получающий то же самое изображение, но по GPRS. Разница была очевидна. Кстати, аналогичный стенд стоял и у сине-зелено-белого оператора, вот только оборудование было предоставлено компанией Nokia.
Кстати, предыдущий проект с i-mode провалился во многом из-за того, что ширины канала для передачи данных в GSM-сетях просто не достаточно для комфортного использования дополнительного контента (отсюда и его дороговизна).
Привлекал внимание и векторный [Векторные вычисления очень эффективны, но лишь на узком круге задач, вроде аэродинамических исследований или прогнозов погоды. Векторные компьютеры применяют также для моделирования крэш-тестов] суперкомпьютер SX-6i. Его размер вовсе не наводил на мысль о приставке «супер», что является немалым достижением в наш век дефицита электроэнергии (в такой блок может быть установлено до восьми процессоров, фото 20). Но неутомимые японцы в середине октября уже выкатили новую модель — SX-8R, один процессор которой достигает пиковой производительности 35,2 Gflops, а вся система из 4096 процессоров -144 Tflops. Векторные компьютеры очень легко масштабируются, практически не теряя в производительности.
На стенде присутствовал второй человек компании, старший вице-президент NEC Ботаро Хиросаки (Botaro Hirosaki). В краткой беседе он поделился информацией о том, что NEC совместно с Ростелекомом строит под водой первый прямой оптический канал в Японию с заявленной пропускной способностью около 500 Гбит/с. Удивительно, но сейчас мы вынуждены транслировать трафик через североамериканских операторов. Кроме того, господин Хиросаки на мой вопрос, на кого мы больше похожи — на Европу или Азию, ответил, что на его взгляд, российский рынок ближе всего, как ни странно, к Бразилии. Здесь столь же большие расстояния, такая же неразвитость инфраструктуры, но все это позволяет быстро внедрять новейшие технологии связи. К тому же, сказал Хиросаки, выделяет нашу страну высочайшая квалификация специалистов и способность к невероятно быстрому внедрению сложнейших систем.
Фото Елены Белоусовой
ТЕМА НОМЕРА: Родом из нищеты
Автор: Юрий Романов
Минэкономразвития РФ сообщило, что «абсолютная величина отечественного высокотехнологичного экспорта достигает в последние годы 2,5—3 млрд. долларов». Сумма внушительная, однако в прошлом году, например, Россия поставила на мировые рынки этой продукции почти в 3 раза меньше, чем Филиппины, в 4,5 раза меньше Таиланда, в 10 раз меньше Мексики, в 13 раз меньше Малайзии и Китая и в 17,5 раза меньше Южной Кореи.
Мы бедные… Мы не владеем технологиями переднего края… Ах, у нас нету денег, чтобы создать конкурентоспособные технологии… Нам не на чем выпускать современные микросхемы… Мы не знаем, как встать на ноги…
Нытье…
Что означают слова: «мы владеем передовой технологией»? Или: «мы не владеем…»? Или: «в области высоких технологий имеет место некоторое отставание…» Что стоит за всеми этими фразами?
Ключевую мысль высказал Камиль Ахметович Валиев, академик РАН: "На современном этапе развития микроэлектроники… уже нет деления на оборудование и технологию. Сегодня это единый комплекс… Следовательно, если мы хотим развивать технологию, необходимо… прежде всего развивать оборудование".
Вот и попробуем разобраться в смысле приведенных выше фраз. Когда говорится о том, что «мы владеем передовой технологией», это означает, что мы не только знаем, как устроено то или иное высокотехнологичное изделие, из каких материалов и по какому технологическому процессу оно изготавливается, но и располагаем технологическим оборудованием, позволяющим надежно, серийно и дешево производить эти изделия. Иными словами, оборудование — это овеществленное практическое знание технологии. Владеть оборудованием означает владеть технологией. Совершенствовать оборудование означает двигаться к новым технологическим высотам.
ТЕНДЕНЦИЯ
Стоимость полупроводникового завода удваивается каждые три года: в 1995 году она составляла $1 млрд., а в 1997-м уже $1,7 млрд. Стоимость производственных мощностей Intel в Хилсборо составила $2,2 млрд., а возводимых фирмой LSI Logic, по оценкам, достигнет $4 млрд. Как полагают, к 2008 году стоимость полупроводникового завода может вырасти до $10 млрд.
Напрашивается вывод: страна выходит вперед в мировом технологическом соревновании не за счет наращивания объемов выпуска ширпотреба (пусть даже самого высокотехнологичного!), а тогда, когда максимум усилий направляет на совершенствование существующих и создание новых технологий и соответствующего оборудования [Обладание совершенным высокопроизводительным оборудованием приносит, кроме того, ощутимые конкурентные преимущества и успех теперь уже в экономическом соревновании].
Конечно, все необходимое можно купить за границей. Покупали же мы трактора у Форда в 20-е годы, чтобы овладеть передовой технологией полевых работ. И позже много еще чего покупали именно с целью овладеть… А то, что нам не хотели продавать, все равно добывали через вторые и третьи страны, по линиям разведки и дипломатии. В общем, мы покупали, монтировали, запускали установки и микроэлектронные технологические комплексы и овладевали-таки технологиями, соответствующими уровню этого оборудования, но они в то же самое время совершенствовали станочный парк, а у нас с этим всегда было «не очень»…
Сама по себе задача создания собственной технологии очень сложна. Вдобавок она имеет комплексный, межведомственный характер. Ну не под силу отдельно взятым КБ, институтам или фирмам решить весь круг задач, встающих перед разработчиком серийного промышленного микроэлектронного комплекса. Здесь: разработка и изготовление сверхточной механики, расчет, конструирование и изготовление специальной оптики, вакуумных систем, ионного, электронно-лучевого, плазменного, лазерного и другого инженерно-физического оборудования, обеспечение необходимыми металлами, керамикой, пластмассами, уплотнительными и смазочными материалами, датчиками параметров, алгоритмами систем управления — за каждым из этих пунктов труд многих сотен людей и десятков организаций!
Работая над темой номера, я разговаривал с несколькими руководителями предприятий, в свое время успешно поставлявших на внутренний рынок (впрочем, какой это был «рынок»?) электронную элементную базу. Большинство моих собеседников сегодня на пенсии или занимается консалтингом. Меня потрясло, что все они единогласно заявили, что не верят в возможность возрождения отечественной электронной индустрии. Я потребовал объяснений!
Их аргумент был таков: разрушена промкооперация. Институт головных организаций, когда-то являвшихся генподрядчиками и распорядителями бюджетных средств, а также идеологами научно-технических решений, закладываемых в создаваемые системы, ныне сохранился лишь в сфере производства вооружений. Больше нигде он не уцелел. Во многом именно потому эта продукция у нас получается «на уровне» [Не так давно министр экономического развития и торговли РФ Герман Греф так обрисовал нынешнюю ситуацию: «Конкурентными товарами… у России остаются пока еще продукция ракетно-космической, атомной отрасли и некоторые виды вооружений — этим список исчерпан». Изящно сказано].
Один из моих собеседников заявил, что, по его мнению, сосредоточить усилия нужно на освоении готовых решений — то есть попросту покупать технологические линейки, ставить, запускать, учиться торговать готовой продукцией и лишь попутно с этим заниматься новыми разработками. Во всяком случае, в числе мер, призванных стимулировать развитие высокотехнологичных производств в России, министр экономического развития и торговли Герман Греф назвал отмену двух третей существующих ставок пошлин на ввоз современного оборудования. Однако «по оставшейся одной трети правительству не удалось найти общего языка с профильными ведомствами» [Отсылаю читателей к комментариям В. Сазонова на стр. 35—37].
