Опубликовано 05 августа 2011 года
Отсюда, из двадцать первого века, кажется, что Ильф и Петров доказали: да, «легко и сладостно говорить правду в лицо королю». Пусть и с оговорками: писать так, как писали они, не только нелегко, но недостижимо – не о стиле, понятно, речь. Да и чтобы очень уж сладостно – опять вряд ли. Однако в главном верно: говорить правду в лицо можно. И, что не менее важно, можно не лгать.
Во всяком случае, участвовать в написании коллективного панегирика «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина» они не согласились, хотя на открытии сооружения побывали среди ста двадцати отобранных писателей. Не согласились – и ничего плохого с ними не случилось. Наоборот, после путешествия по северному каналу их командировали в другую сторону – Стамбул, Афины, Рим, Париж... И уж совершенно, казалось бы, невозможное для советского литератора тех времён большое путешествие по Соединённым Штатам Северной Америки им тоже удалось осуществить. Никаких серьёзных неудобств, гонений и притеснений они не испытывали. Литературная критика не в счёт, это дело семейное.
После выхода «Золотого телёнка» Ильф и Петров вошли в особый круг — круг постоянных авторов наиглавнейшей газеты страны, той, с чтения которой начинал день Сталин. С благословения власти (без оного просто быть не могло) их переиздавали в Советском Союзе, публиковали за границей, при жизни авторов на пятнадцати языках. В тридцать третьем году появилась польско-чешская экранизация «Двенадцати стульев», в тридцать восьмом – немецкая. «Цирк» с Любовью Орловой, снятый Александровым по сценарию Ильфа и Петрова в тридцать шестом году, завоевал публику. Решался и больной жилищный вопрос: комната, затем квартира, затем хорошая квартира появились у каждого из соавторов.
Несмотря на лояльность к власти, или, напротив, благодаря ей, Ильф и Петров жили достойно. В псовых охотах не участвовали ни выжлецами, ни выжлятниками. Ильф так и вообще заслужил право молчать на общественных собраниях.
Что ещё нужно для полного счастья?
Для полного счастья был нужен новый роман. Петров исподволь подталкивал Ильфа: мол, пора бы (кстати, Ильф и Петров всю жизнь оставались на «вы»). Но Ильф на роман не соглашался. Фельетон, рассказ, в крайнем случае сценарий – пожалуйста. А романа не будет. Хватит. Прииск иссяк.
"Одноэтажную Америку" они писали наполовину врозь, каждый свои главы. Журнальная публикация в тридцать шестом. Отдельным изданием «Америка...» вышла в России и в САСШ на следующий год. Но Ильф эти издания не увидел. Ильф ушёл в апреле тридцать седьмого. Последние месяцы он переносил на бумагу с помощью привезённой из Америки пишмашинки то, что позднее опубликуют вместе с остальными текстами из «Записных книжек». Но разница между записями двадцатых годов и последними страницами заметна сразу: среди камней для будущей стройки всё чаще попадаются камни для будущих надгробий.
"Живут в беспамятстве". «Человек из свечного сала». «Города гибнут, миллионы людей исчезают, а бумажка остаётся». «Ветер, ветер, куда деваться!» «Жить на такой планете – только терять время».
Прорабатывать Ильфа и Петрова стали лишь в сорок девятом году, объявив очередное переиздание вредным. Прорабатывали в назидание другим, чтобы не думали, что писать вольно доступно всякому. Самим авторам любые проработки давно были не страшны. Впрочем, издатели отделались выговорами, родных и близких оргвыводы миновали.
Заманчиво предположить, будто Ильф и Петров были тайными советниками вождя, его прямым зеркалом, нерозовыми очками, Контролем. Но это лишь гипотеза, поскольку достоверных свидетельств тому нет. Впрочем, имеется отчёт Ильфа и Петрова от двадцать шестого февраля тысяча девятьсот тридцать шестого года о поездке в Америку, написанный непосредственно для товарища Сталина, отчёт прямой и честный. В нём, помимо прочего, Ильф и Петров предложили посылать ответственных партийцев в Америку, посмотреть и поучиться.
Вождь последовал рекомендации, но в духе «Золотого телёнка», где Остап объявил равнозначность Америки и потустороннего мира. Наладил для крупных, и не только крупных партийцев паром через реку Стикс. (Юмор товарища Сталина – область малоизученная, но чрезвычайно интересная. Вроде Лемурии.)
Из братьев Файнзильбергов Ильф умер первым. Брат Михаил (Мойше) умер в сорок втором в хлебном городе Ташкенте. Другой брат, Срул, эмигрировавший во Францию и взявший псевдоним Сандро Фазини, погиб в те же годы в Освенциме. Лишь младший брат Беньямин дожил до преклонных лет. Один из четверых. Статистика эпохи.
К оглавлению
Голубятня: Глоток свободы
Сергей Голубицкий
Опубликовано 02 августа 2011 года
Сегодня большой день в жизни Старого Голубятника: я провел джейлбрейк айпада! Сделал глоток свободы и испытал головокружение от пользования безупречным железом Надкусана, освобожденного от гнетуще-запрещающих пут Большого Брата Стива! То нельзя, это нельзя, туда не ходи, это не делай, туда не суй свой нос! ДОКОЛЕ?! Мы хозяева своего гаджета! Мы его купили и теперь делаем с ним, что хотим! Пользуем его, как хотим! И неча нам втирать, что можно, что нельзя! СВОБОДА!
Вот, что такое джейлбрейк! И я его сделал! Стряхнул с себя вериги, оскорбляющие человеческое достоинство всякого свободолюбивого нетизана!
Да. Вот так вот. Потом, ровно через 1 час 27 минут, я с позором бежал из Царства Свободы, Независимости, Равенства и Братства, молясь о помощи и прощении: «Верните меня обратно! Верните меня в рабство Надкусановых «туда-не-ходи-то-не-делай»! Я не хочу этой вашей чертовой псевдо-свободы с ее ширпотребно-любительским убожеством стиля — эстетики — оформления порталов сидий-шмидий, с ее дилетансткими программами и утилитами, написанными гиками и востребованными гиками, не знающими настоящей жизни (той самой, которую go-get-a-life-son!), а — главное! — с ее фальшивым лицемерием, скрывающим за личиной бесплатности все то же примитивное и вечное как мир желание срубить бабла.
Короче, друзья мои, джейлбрейк — это великое разочарование (именно потому, что он лукаво будирует столько надежд), посему не дай вам бог совать в него нос! Вернее, наоборот — непременно нужно свой нос всунуть, дабы самостоятельно убедиться в справедливости мною сказанного. А уж потом — ноги в руки и неситесь прочь от этого Царства безвкусицы и аматёрства. Только предупреждаю: так просто отказаться от Царства Свободы не получится. Оно, это Царство, под стать реальному социализьму, который привлекательный и манящий лишь со стороны, а изнутри дает фору концлагерю. Рано или поздно вы, конечно же, Царство Свободы оборите, избавитесь от липкой его хватки, но потратите силы, время, нервы — все то, что нужно для реальной работы и жизни, а не для забав безнадежно застрявшего в прозекторской гика.
Выпустив пар, перехожу к беспристрастному отчету (хотя, какая к черту беспристрастность — где вы эту беспристрастность у меня за 15 лет видели? :). Мой первый iOS девайс — iPhone 4 — появился в сентябре прошлого года. Второй — iPad2 — в мае этого. Мысль делать джейлбрейк не приходила в голову ни разу. Со вторым айпадом — оно понятно: до недавнего времени джейлбрейка вообще не существовало, с айфоном же останавливал чужой опыт. Два года назад у Анастасии, главной, кстати, виновницы моего перехода на Мак, появился iPhone 3G, который сразу же был подвергнут джейлбрейку. Зачем — непонятно, но тогда, два года назад, это было как бы само собой разумеющаяся процедура для русского человека. Процедура, основанная на великом мифе о том, что Надкусан а)неоправданно дорогой, б) душит любое проявление пользовательского свободомыслия, в) стремится выцарапать цент за каждый пук и софтверное желание.
Надо сказать, что тогда, два года назад, джейлбрейк как процедура граничил с маразмом напополам с ужасом: жмешь одну кнопку, считаешь до 10, жмешь другую, считаешь до 5, жмешь на комбинацию двух кнопок, считаешь до 3, подсоединяешь к компьютеру, отсоединяешь к компьютеру, упс! Сдох! Почти брик в стиле Тёти Сони. Теперь долгая процедура по оживлению дохлого айфона: подсоединяешь, отсоединяешь, вставляешь, вынимаешь, ура! Заработало! На маленьком экране смартфона появилась СИДИЯ!!! Великая свободолюбивая альтернатива подлому продажному рабскому Айтюнзу! Все халява! Хош — этот файл копируй, хош — тот. Все открыто! Бери не хочу.
Каждые две недели айфон у Насти под джейлбрейком сдыхал: то еле ползал, то никто не мог дозвониться, то одно не работало, то другое. Короче говоря, воспоминания у меня об этом процессе были хоть и косвенные, но ужасные.
За два года джейблейк поднаторел. Сегодня достаточно открыть в браузере Safari на айфоне или айпаде jailbreakme.com и кликнуть на иконке с изображением Сидии. Используя дырку в рендеринге PDF, свободолюбивый брейк преодолевает заслоны нативного iOS — et voila! — на гаджете появляется альтернативное файлохранилище, из которого можно устанавливать что угодно.
