То есть - соответствующим убытком Microsoft. Между тем эту компанию доселе подозревали во множестве грехов, но никак не в готовности крупно рисковать или вовсе выбрасывать деньги на ветер. Что же теперь случилось?
Тот же "ИнфоБизнес" в заметке "Nokia и Microsoft: Что позволено Герасиму - не позволено Му-Му" развивает конспирологические гипотезы, связанные с инсайдерскими манипуляциями нового генерального директора Nokia. Его крупные сделки с пакетами акций Microsoft и вверенной ему компании действительно заслуживают пристального внимания. Но всё-таки даже автор заметки Евгений Крестников приходит в конце концов к очевидному выводу: Microsoft просто заплатила за сотрудничество больше Google. И мы вновь вынуждены задуматься: за что именно заплатила?
На мой взгляд, проблема не в операционной системе для мобильников. Это направление бизнеса хотя и развивается быстро, но, судя по общей сумме сделки с Nokia, вряд ли в обозримом будущем сможет оказаться для редмондского гиганта решающим. Просто потому, что указанные лицензионные отчисления за один экземпляр системы на порядок меньше, чем за одну же установку обычной Windows на обычный персональный компьютер. Не говоря уж о ценах (порою заоблачных) на розничные продажи.
В обычных-то персоналках, как мне представляется, всё и дело. Linux (как и все прочие вариации на тему Unix) довольно долго считался уделом профессионалов и фанатиков. Но в последние годы за его продвижение, как и за программы с открытыми исходными текстами в целом, всерьёз взялись производители самих компьютеров.
Наши кошельки далеко не бездонны. Чем меньше пользователь платит за программы, тем больше денег у него остаётся на аппаратуру. Разработчикам открытой программы надо заплатить однажды, а дополнительная прибыль идёт от каждого проданного компьютера. В сумме - несомненный выигрыш.
Microsoft аппаратуру почти не производит. Разве что эргономичные клавиатуры, мыши да трекболы - действительно заслуживающие всяческих похвал, но приносящие прибыль не столько фирме, чья эмблема на них ставится, сколько реальным изготовителям. Да и менять их приходится куда реже, чем компьютеры, не говоря уж о версиях операционных систем.
Бесплатные программы выгодны аппаратурщикам, но одному из крупнейших производителей платных программ приносят чистый убыток. Приходится с ними бороться. В частности, Microsoft организовала консорциум CPTN Holdings LLC, покупающий интеллектуальную собственность Novell - а эта собственность, как выяснилось в ходе многолетней тяжбы SCO против Linux, включает основные права на систему Unix и многие связанные с нею программные и организационные решения. Эксперты уже давно обсуждают, какие именно юридические трюки теперь придётся учинять для обхода ожидаемых от Microsoft ограничений.
Но силовые приёмы - далеко не самые эффективные. Пряник, как правило, сильнее кнута. Не зря Microsoft на протяжении значительной части своей деятельности вовсе не пользовалась даже давно известными способами противодействия несанкционированному копированию программ. Только когда копии, купленные практически по цене носителя, стали устанавливать практически на все персоналки мира, пользователи привыкли к интерфейсам, файлы в фирменных форматах заполонили все архивы и стали фактическим стандартом, только тогда настала пора запрещать копирование, регистрировать программы через интернет и прочими изощрёнными способами собирать деньги с каждой переустановки.
Вот и мобильники важны не столько как новый рынок, сколько как дополнительный канал приучения пользователя всё к тем же MS Windows и MS Office. Пусть программы, работающие на телефонах, написаны практически с нуля. Пусть интерфейс, вписанный в три-четыре сотни пикселей по вертикали и горизонтали, мало напоминает привычные "форточки" даже на скромном нетбучном экране с разрешением 1024х600. Главное, что смартфон без проблем читает документы MS Office со всеми фирменными корректировками каждой новой версии формата данных, а слух пользователя привыкает к слову "Windows".
За это не жаль и заплатить. Пусть Nokia заработает на сделке несколько сот миллионов долларов. Главное - что поток доходов от нескольких сот миллионов пользователей персональных компьютеров и впредь не иссякнет. Сделка Microsoft с Nokia - рекламная. А рекламу в конечном счёте оплачивает клюнувший на неё потребитель.
Кафедра Ваннаха: О солипсизме и мозге Больцмана
Автор: Ваннах Михаил
Опубликовано 15 марта 2011 года
Если включить телевизор, то можно узнать немало интересного. Вот ведущий ночных окололиберальных новостей обличает советскую военщину, в эпоху "холодной войны" готовившую своих космонавтов к рукопашным боям в космосе. В качестве доказательства демонстрируется давно гуляющая по просторам Сети "фотожаба". (Изначального автора шутки, извините, не нашёл.)
Вот когда раскрылись агрессивные намерения большевиков!
На том же да и на соседних каналах говорится о предстоящем падении Луны на Землю (механика именно этой утки изумительно ясно описана "красным графом" А.Н. Толстым в повести "Союз пяти"). Достижения же индейцев майя в календарной тектонике плит - это уже Большой Бизнес Голливуда.
Но не пугайтесь, дорогой читатель. Вам эти катаклизмы ничем не грозят. Дело в том, что их просто нет.
Есть такое философское течение - солипсизм. Оно относится к субъективному идеализму, но от проходящих по тому же департаменту взглядов епископа Беркли солипсизм очень сильно отличается. Термин этот происходит от латинского solus ipse sum и означает признание собственного сознания как единственной реальности. Ярчайшим представителем этих взглядов был Клод Брюне, французский врач и философ рубежа семнадцатого-восемнадцатого веков. Он изложил их в брошюре Projet d’une nouvelle metaphysique, увидевшей свет то ли в 1703, то ли в 1704 году. Суть солипсизма очень проста. Откуда мы, собственно говоря, знаем, что мир существует? Может быть, единственному сущему, которым являетесь Вы, уважаемый читатель, всё это только снится, грезится.
Известное опровержение солипсизма, сделанное доктором Джонсоном, описано его биографом Джеймсом Босуэллом в Johnson's Life. Доктор Джонсон пнул камень, почувствовал боль и объявил, что тем самым доказана объективность окружающего мира. Но ведь доктор Джонсон, будь он единственно сущим, мог с таким же успехом вообразить-пригрезить и боль от соприкосновения пальцев ноги с обкатанным ледником куском гранита. Ничего такие эксперименты не доказывают. Как из отсутствия в библиотеках вышеупомянутой брошюры Клода Брюне (хоть мы и знаем, что была она печатана в одну двенадцатую бумажного листа) отнюдь не следует, что брошюры такой не было. Но единственный сущий - отнюдь не доктор Джонсон, как вы скоро поймёте. И наука начала двадцать первого века подошла к возрождению понятия солипсизма сугубо на основе ИТ-технологий.
Ключевое для информационных технологий понятие - это сама информация. Но как определил её Шеннон? Да как меру сокращения нашего незнания; как то, что обратно энтропии. То есть понятие информации вторично от появившейся ранее в физике меры хаоса. А её, энтропию, ввёл в научный оборот Клаузиус и подробно исследовал Людвиг Больцман. Он показал статистический характер Второго начала термодинамики; связал энтропию замкнутой системы с числом возможных для конкретного макросостояния её микросостояний; вывел Н-теорему, выражающую закон неубывания энтропии для изолированной системы.
Формула энтропии на надгробии Больцмана
Одна из идей австрийского мыслителя - та, что существующая Вселенная может быть рассмотрена как статистическая флюктуация. Понятие это в естествознание введено очень давно и в пояснениях не нуждается. Вы, читатель, с высокой степенью вероятности читали повесть братьев Стругацких "Стажёры", где есть вставная новелла с таким названием. Но в последнее время физика объединила понятия ИТ с понятиями философии солипсизма. Произошло это на почве так называемой космологической модели де Ситтера. Голландский астроном Виллем де Ситтер (1872-1934), с 1925 по 1928 год председатель Международного астрономического союза, ещё в 1917 году, одновременно с Эйнштейном, применил теорию относительности к проблемам космологии. Им была создана одна из первых релятивистских космологических моделей, предсказывающая разбегание космических объектов и послужившая основой для моделей расширяющейся Вселенной. Сегодня моделями де Ситтера принято называть целый класс космологических моделей, в которых уравнения Общей теории относительности решаются с космологическими постоянными, описывающими свойства физического вакуума. Говорят, что модели де Ситтера применимы к ранним, инфляционным стадиям существования нашей Вселенной.
У вакуума де Ситтера есть забавное свойство. В результате флюктуаций из квантовой пены может совершенно случайно появиться объект, способный осознать своё существование. Такой объект ныне принято обзывать больцмановским мозгом. У физиков, например у нашего выдающегося соотечественника Андрея Линде, к этой штуке свои интересы. Скажем, известно, какую роль в квантовой механике играет Наблюдатель. (Тем, кому в ВУЗе КМ не читали, порекомендуем хотя бы "Карантин" австралийца Грега Игана в переводе Леонида Левковича-Маслюка.) Так вот, больцмановский мозг мог бы быть самым первым, самым ранним Наблюдателем в нашей Вселенной. Именно он, породи его на деле квантовая флюктуация, мог бы коллапсировать-схлопывать многоальтернативные волновые-вероятностные состояния в привычные макрообъекты. И что эволюция Вселенной! Всё, что укладывается в промежуток времени от инфляции космологической до инфляции экономической, в значительной степени определено наблюдениями больцмановского мозга.
