They might just as well have been closed.
Они вполне могли бы быть и закрытыми
She said, 'I'm home on shore leave,'
Она сказала: «Я дома на береговом увольнении»
though in truth we were at sea
Хотя по правде мы были в открытом море
so I took her by the looking glass
Поэтому я взял ее за подзорную трубу
and forced her to agree
И заставил согласиться
saying, 'You must be the mermaid
Сказав: «Ты, должно быть, русалка
who took Neptune for a ride.'
Прихватившая Нептуна на прогулку
But she smiled at me so sadly
Но она улыбнулась мне так грустно
that my anger straightway died
Что мой гнев мгновенно развеялся
If music be the food of love
Если бы музыка была пищей любви
then laughter is its queen
То смех бы был ее королем
and likewise if behind is in front
И соответственно если вывернуть все наизнанку
then dirt in truth is clean
То грязь в правде будет чистой
My mouth by then like cardboard
Мой рот к тому времени стал как из картона
seemed to slip straight through my head
Казалось прямиком проскальзывал в мою голову
So we crash-dived straightway quickly
Поэтому мы в авральном порядке нырнули обратно
and attacked the ocean bed
И атаковали лоно океана
Такая вот у нас субботняя феерия получилась. Good Luck!
Василий Щепетнёв: Цена верности
Автор: Василий Щепетнев
Опубликовано 05 апреля 2010 года
... При восшествии на престол императора Павла к присяге "на непоколебимую навеки верность" привели не только вольных людей, но и крестьянство. Это привело к недоразумениям: крестьяне решили, что грядет освобождение, а император уверовал во всеобщую преданность. Результат известен. Преданность обернулась предательством. Нет, мужики не подвели, другое дело - дворянство, люди чести, голубая кровь.
Так уж повелось на Руси: правителей убивают не чужеземные враги, а ближайшие сподвижники. И что прикажете делать? Окружить себя - кем? Родными и близкими? Петра Третьего убила жена, пусть и руками любовника (или брата любовника, кто их там разберёт), Павла - сын, опять же руками любовника бабушки (хотя и здесь дело мутное). Ублажать сподвижников? Тот же Павел сделал Палена графом. В ответ Пален сделал Павла покойником. Спрятаться за стенами неприступного замка? Но правителя играет окружение, без царедворцев царей не бывает, и замок на одну персону - это тюрьма, в которой провёл детство, отрочество и юность несчастный Иван Антонович, он же Иван Третий, он же Иван Шестой, он же "известный арестант". Потому и приводили людей к присяге: авось, да и подействует. Узнают об измене и, если сами не пресекут, то хоть "слово и дело" крикнут. Или шепнут.
И ведь шептали. Шервуд, братья Гоноропуло - вот они, русские патриоты, помешавшие декабристам. А властители дум, гордость нации... Возьмем хоть известный случай, описанный Алексеем Сергеевичем Сувориным в дневнике за 1887 год:
... разговор скоро перешел на политические преступления вообще и на взрыв в Зимнем дворце в особенности. Обсуждая это событие, Достоевский остановился на странном отношении общества к преступлениям этим. Общество как будто сочувствовало им или, ближе к истине, не знало хорошенько, как к ним относиться.
- Представьте себе, - говорил он, - что мы с вами стоим у окон магазина Дациаро и смотрим картины. Около нас стоит человек, который притворяется, что смотрит. Он чего-то ждёт и всё оглядывается. Вдруг поспешно подходит к нему другой человек и говорит: "Сейчас Зимний дворец будет взорван. Я завел машину". Мы это слышим. Представьте себе, что мы это слышим, что люди эти так возбуждены, что не соразмеряют обстоятельств и своего голоса. Как бы мы с вами поступили? Пошли бы мы в Зимний дворец предупредить о взрыве или обратились ли к полиции, к городовому, чтобы он арестовал этих людей? Вы пошли бы?
- Нет, не пошёл бы...
- И я бы не пошёл. Почему? Ведь это ужас. Это - преступление. Мы, может быть, могли бы предупредить. Я вот об этом думал до вашего прихода, набивая папиросы. Я перебрал все причины, которые заставили бы меня это сделать, - причины основательные, солидные, и затем обдумал причины, которые мне не позволяли бы это сделать. Эти причины - прямо ничтожные. Просто - боязнь прослыть доносчиком. Я представлял себе, как я приду, как на меня посмотрят, как меня станут расспрашивать, делать очные ставки, пожалуй, предложат награду, а то заподозрят в сообщничестве. Напечатают: Достоевский указал на преступников. Разве это мое дело? Это дело полиции. Она на это назначена, она за это деньги получает. Мне бы либералы не простили. Они измучили бы меня, довели бы до отчаяния. Разве это нормально? У нас все ненормально, оттого все это происходит, и никто не знает, как ему поступить не только в самых трудных обстоятельствах, но и в самых простых...
Вот так. И это говорит Достоевский, утверждавший, что все счастье мира не стоит слезы замученного ребенка (опять же, не сам Достоевский, а литературный персонаж, Иван Карамазов). И Суворин, который в описываемый период был уже вполне благонамеренным господином, издателем "Нового времени", газеты консервативной, быть может, в чем-то реакционной - соглашается. А ведь оба присягу давали.
А что - присяга? Публичная клятва, только и всего. Я сам клялся публично трижды. Первый раз - клятвой юного пионера. Я обещал "горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия". И если первую часть обещания я по мере возможности блюду и поныне, то на вторую духу не хватило и в детстве. Организовать антиправительственную партию или хотя бы тайно бежать в Париж, Лондон или Женеву тогда, в шестидесятые годы... А хоть и семидесятые... Нет, увольте.
Второй присягой была присяга военная: "я всегда готов по приказу советского правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин вооруженных сил СССР, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами".
Схрумкали мою Родину - Союз Советских Социалистических Республик, предварительно расчленив на кусочки разного размера (тигр, в основном, состоит из трех частей: передняя часть, задняя часть, а это, товарищи, хвост!) - а я оружие в руки не взял. И оружия-то никакого нет, один зеленый свисток. Старшие командиры, генералы и маршалы меня успокоили: выступать на защиту я имел право только по приказу Советского Правительства, а раз приказа не последовало, то нечего рефлектировать (вместо "рефлектировать" было произнесено более короткое и много более энергичное словцо).
Я и перестал. Одно любопытно: сейчас я числюсь офицером запаса у государства, которому вовсе не присягал.
Третья присяга - это присяга советского врача (никакой клятвы Гиппократа! Гиппократ, между прочим, был рабовладельцем!). Помимо прочего, я клялся "сознавая опасность, которую представляет собой ядерное оружие для человечества, неустанно бороться за мир, за предотвращение ядерной войны".
О том, как я предотвращал ядерную войну, рассказывать не время: государственная, понимаешь, тайна. Результат известен всем: ядерная война не случилась. Кому любопытно, пусть посмотрит фильм про Джеймса Бонда, только наоборот - начнет с конца и закончит началом. (продолжение будет)
Кивино гнездо: И биометрия на всех
Автор: Берд Киви
Опубликовано 05 апреля 2010 года
В первых числах апреля в Индии официально запущена очередная программа всеобщей переписи более чем миллиардного населения страны, которая будет проведена в 2011 году силами 2,5 миллионов переписчиков.
Учитывая обширную и весьма разнообразную географию государства, постоянную активность в регионах левацких повстанческих группировок и националистов-сепаратистов, широко распространённую неграмотность населения, а также гигантское разнообразие культур, языков и обычаев, должно быть понятно, что мероприятие это в условиях Индии представляет собой крайне непростую задачу. Тем не менее, с регулярными интервалами через каждые 10 лет всеобщая перепись проводится в этой стране с XIX века и невзирая ни на что - наводнения, засухи и даже войны.
Наряду с традиционными для индийской переписи данными, вроде пола, возраста и социального статуса граждан, в новой переписи будут дополнительно фиксироваться "персональные атрибуты" людей, такие как заявленная национальность и семейное положение, наличие личного банковского счета и сотового телефона.
Самая трудоемкая часть работы — физический подсчёт и регистрация населения на местах — пройдёт в течение феврале следующего года, а обработанные материалы переписи планируются к публикации в середине 2011. Два с половиной миллиона переписчиков, распределённые по всей стране, помимо данных о населении должны будут также собрать и данные о жилье (houselisting), что подразумевает общую информацию о домах и квартирах, об использованных в их строительстве материалах, о наличии в домах электричества и водопровода.
