И христианские фундаменталисты, полагаемые главными врагами теории естественного отбора. Из пяти авторов памфлета «The Fundamentals», 1909, давшего название этому течению, трое были эволюционистами. Двое других критиковали дарвинизм за инфернальную безысходность естественного отбора.
Более интересна критика Дарвина из научной среды. Естественный отбор отвергал лорд Кельвин. Ну, это объяснялось скорее особенностями теории строения Солнца, созданной этим ученым, и проходит по статье истории физики. Критиковали Дарвина и за непоследовательность. За то, что «в глубине души он придерживался принципов гуманизма и христианской этики, в которых был воспитан»[John C. Greene, The Death of Adam. Ames, 1961, p.81], хотя «высшая мораль» и подрывала бы конкуренцию, и, следовательно, прогресс. Такие теории нашли свое завершение в расовой доктрине нацизма. Всеобщая либерализация здравоохранения и образования может оказаться не так далека от них…
А вот к предыстории ИТ-отрасли более близки взгляды Альфреда Рассела Уоллеса. Этот исследователь Амазонки самостоятельно пришел к теории естественного отбора, но затем усомнился в ней. Слишком уж велика разница между разумом человека и способностями обезьяны. «В результате естественного отбора дикарь бы был наделен мозгом, лишь слегка превосходящим мозг обезьяны, тогда как на деле его мозг лишь ненамного меньше мозга философа»[A.R. Wallace, Contributions to the Theory of Natural Selection. NY, 1871, p.356].
Но самая интересная критика Дарвина, пожалуй, исходила от Сэмюэля Батлера (Butler, 1835—1902). Сын священника вырос сугубым антиклерикалом. А вот дарвинизм при первом знакомстве Батлера очаровал. Но затем у него появились сомнения. Как такой сложный процесс, как происхождение видов, может обуславливаться лишь случайными взаимодействиями и не менее случайными мутациями?
Убежденный рационалист Батлер (именно это и привело его к антиклерикализму), был уверен — процесс эволюции направляется разумом. Но чьим?
И начиная с какого момента?
Публикуя в Новозеландском журнале Press серию статей по дарвинизму, Батлер создает две эпохальных работы. «Darwin Among the Machines», 1863, и «Lucubratio Ebria», 1865. Впервые в подлинно научной форме были представлены проблемы соотношения между технологией и жизнью. В «Дарвине среди машин» Батлер указал, что в смене технологий, в эволюции поколений машин, человек выступает звеном, привносящим в процесс естественного отбора цель и рациональность.
До своего логического завершения эти идеи будут доведены в романе «Erewhon»[S. Butler, Erewhon. L., 1970. (Название — анаграмма от «nowhere».)], 1872. В превосходном стиле, заставляющем вспомнить «Путешествия Гулливера», рассказывается о молодом Хиггсе, попавшем в горный город Эревон, населенный красивыми и счастливыми людьми. Неудивительно — болезнь и горе в этом городе объявлены преступлением…
А с пенитенциарной системой Эревона Хиггс знакомится на собственном опыте. Его приводит в тюрьму… наличие часов! Дело в том, что в прошлом чудесный город развил техносферу до такой степени, что люди стали превращаться в рабов созданной ими машинной цивилизации. Даже скорее в насекомых, опыляющих и оплодотворяющих живущие сами по себе механизмы. Из сакрализированной «The Book of the Machines» Хиггс узнает, что в Эревоне техносфера была уничтожена, а любые механизмы — даже часы — впредь были объявлены запретными. Но храповичок эволюции, даже технической, назад не щелкает. Это понимал, как видно из названия книги, и Батлер. Вот, похоже, где главное. Теория эволюции, направленная «вниз», в прошлое, все же штука довольно академическая.
А вот предположив, что она продолжится и дальше, и кроме биосферы захватит и техносферу, мы сталкиваемся с более серьезными выводами. Куда поважней, чем игры политиков.
Эволюционирующая техносфера — возможно самый серьезный вызов человеческому интеллекту. Ведь в авраамических религиях против Творца восставало самое прекрасное его творение. И законы эволюции, распространенные на техносферу, могут стать жизненно важными и для экономистов, и для стратегов!
ПЕРЕПИСКА: Термин в клетке
Автор: Константин Курбатов
Редакция нашего журнала поглядывает на серьезные научные журналы (SciAm, Nature) с уважением и сочувствием. К счастью, наши публикации не решают судьбу Нобелевских премий, поэтому нас не засыпают массой возмущенных откликов в случае малейших шероховатостей в формулировках. Но на наших страницах регулярно публикуются актуальные, вызывающие острую дискуссию материалы, и ответственность за печатное слово мы ни в коем случае с себя не снимаем.
Предлагаем вашему вниманию дискуссию между доктором технических наук, профессором, заведующим кафедрой «Технологии программирования» Санкт-Петербургского государственного университета информационных технологии, механики и оптики Анатолием Шалыто и руководителем проектов ООО «ИндаСофт» Александром Петриковским. Поводом для дискуссии послужила новаторская статья Александра «Субъектное программирование», опубликованная в «КТ» #13 от 05.04.2006. — Константин Курбатов
Российские авторы не любят ссылаться на используемые источники. Так, выполненное несколько лет назад библиографическое исследование отечественных научных статей показало, что в среднем в них упоминается от пяти до восьми источников, а в американских работах — от двадцати до пятидесяти.
Особая беда со ссылками в текстах по программированию в российских журналах. Если в научных статьях указанное выше число ссылок еще выдерживается (на то эти статьи и научные, и ссылки, по крайней мере, рецензент заставит сделать), то в других статьях по этой тематике список использованных источников часто бывает пуст.
В статье «Информация и дух» («КТ» #12 от 28.03.2006) я указал, что малое число ссылок, по мнению профессионалов, может объясняться двумя причинами: автор вор или любитель. Существует, впрочем, и третья причина — автор лентяй.
А вот отсутствие ссылок, считают профессионалы, может быть только в одном случае — если работа пионерская.
В патентном праве претензии на пионерскую работу юридически оформляются в формуле изобретения, в которой, в отличие от формул на другие изобретения, нет разделения на ограничительную, совпадающую с прототипом, и отличительную части.
Статья не является столь же строгим юридическим документом. Поэтому отсутствие ссылок в ней может определяться любой из указанных выше причин. При этом, не говоря ни о моральной, ни о юридической сторонах дела, при прочтении такой статьи часто остается неясным, излагаются ли в ней собственные результаты автора или пересказываются чужие мысли.
Я понимаю, что многим читателям, если они узнают из статьи что-то новое, не важно ни кто ее автор, ни кто автор излагаемых в ней результатов, но есть многовековые традиции написания статей, и с ними надо считаться. Отсутствие культуры ссылок бьет по авторитету не только автора статьи, но и издания, которое ее опубликовало.
Желание написать этот текст у меня возникло после прочтения интересной статьи А. Петриковского «Субъектное программирование».
Как говорится, не мне критиковать эту статью: в ней сказаны добрые слова и обо мне лично, и о предложенном мною автоматном программировании, однако применительно к ее названию из-за отсутствия ссылок осталось неясным, кто предложил субъектное программирование — Александр Петриковский или кто-либо другой?
Если этот подход предложил автор, то как быть со статьей Harrison W., Ossher Н. Subject-Oriented Programming (a Critique of Pure Objects)/Proceedings of OOPSLa’93, стр. 411-428, первое слово в названии которой может быть переведено как «Субъект»? Если принять такой перевод, то название обеих статей полностью совпадает, и новизна работы становится неочевидной. Более того, ряд статей по этой тематике опубликован на сайте www.research.ibm.com/sop/soppubs.htm.
Я тоже однажды написал статью, название которой совпадало с одной из разновидностей программирования, предложенной в Западной Европе, — синхронном программировании. Статья преследовала цель впервые на русском языке изложить суть публикаций по этой тематике, а список источников исключал вопрос о том, кто автор термина, использованного в названии.
Так что ссылайтесь на предшественников, и все резко упростится.
Это особенно актуально, так как в обсуждаемом номере «Компьютерры» редактором номера, во избежание проблем, был введен список использованной литературы даже в редакторской колонке. Оказывается, с потенциальными проблемами можно бороться, и это так просто делается.
Анатолий Шалыто
Доктор технических наук, профессор
Прежде всего, необходимо поблагодарить доктора технических наук, профессора Анатолия Шалыто за проявленный интерес к моей статье, что, в свою очередь, послужило поводом еще раз коснуться темы субъектов в мире программирования, попутно расставляя точки над i.
Целиком и полностью поддерживаю автора заметки в претензии на то, что российские авторы, и не только российские["Известно, что многие американские ученые не читают иностранных работ и считают наукой только то, что публикуется в американских журналах… Заметим, что, когда это выгодно, американцы проводят весьма тщательный скрининг литературы" В.А. Ратнер, проф., д.б.н., академик РАЕН, ИЦиГ СО РАН, Новосибирск, «Впереди событий и в стороне от признания», Вестник ВОГиС №4 за 1998 год., www.bionet.nsc.ru], не любят ссылаться на используемые источники. Это действительно ощутимо бьет по научному обществу, где каждая публикация и даже ссылка на счету, где идет жесткая конкуренция за приоритеты, научные звания и гранты. Поэтому зачастую специализированные издания предъявляют более высокие требования к терминологии и ссылочной полноте материала, нежели к его содержимому. В популярных же изданиях акцент делается на доступность содержания, а если встречается специализированный термин, без которого нельзя обойтись, то здесь необходима ссылка для разъяснения термина и его происхождения. На мой взгляд, редакция журнала старается этого придерживаться! Кстати, в защиту авторитета издания, именно редакция «Компьютера» дала развернутую ссылку об автоматном программировании. Поэтому благодарность за добрые слова, сказанные об А. Шалыто, в первую очередь относятся к редакции журнала.
