Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 161

Мы секьюритизируем всю эту энергетическую взаимопомощь участников (помним: в распределённой генерации участник вполне может работать в режиме «накопитель» — например, кушать электроэнергию ночью и отдавать утром и вечером. То есть нет «потребителей» и «производителей», все — только «участники») и поможем им во взаиморасчётах. Это отдельно, это никакой не рынок электроэнергии, с рынком расчёты можно делать отдельно, ибо вся эта возня — маленьких масштабов. Это складчина, касса взаимопомощи, да и то, речь не идёт о торговле электроэнергией, а только какими-то разницами к базе (а за базу можно и рыночный фиксинг платить). Механизмы тут могут быть разные, но это не рынок, что вы. Это типа как МТС разрешает со счёта на счёт перекинуть денежку путём посылки правильной SMS — это не банк (денежная операция), не торг (покупка чего-то у МТС), это взаимопомощь потребителей, и сотовая энергетика вполне может брать у сотовой телефонии их договорки с регуляторами в качестве прототипа.

Конечно, для участия в такой энергетической взаимопомощи нужны: а) стандарты информационного обмена, б) датчики, в) по сути, весь этот SmartGrid, только маленький. Но полноценный. Ибо падения нам не нужны. И государство тут тоже не нужно, зато нужны производители аппаратуры, которая поддержит эти стандарты. Ну, и не нужны системные операторы и все прочие из этой серии. Могут быть какие-то «провайдеры» (почувствуйте разницу в терминологии: никаких «сбытов», «сетей» и т.д.): помочь аппаратуру установить, протестировать соблюдение стандартов, выполнить какие-нибудь транзакции. Да, эти «провайдеры» могут конкурировать между собой, даже некоторые могут свои сети для чего-то ставить (как будто общих сетей нет!), могут брать на себя какие-то дополнительные технические обязательства. Но поскольку всё это маленькое, то никакого особого тут регулирования не нужно.

То есть получаются такие «островки распределённой генерации», которые как-то выживают на рыночных принципах. А потом вдруг выясняется, что вся электрическая жизнь уже только из этих островков и состоит и энергию у «больших и официальных» покупают только «большие и официальные», то есть по факту произошла реструктуризация и смена способа хозяйствования (эвфемизмов для слова «рынок» мы ведь много можем найти, да?). Так может произойти, если энергетики прекратят писать законы, а начнут писать код и устанавливать исполняющую этот код аппаратуру — все вдруг из официальных войск массово уйдут в партизаны.

В принципе, государство вполне может запаниковать и начинать давить 25 МВт книзу. Ничего страшного, эта система неплохо будет выживать и на уровне розницы, вопрос ведь там уже больше в аппаратуре и стандартах будет, нежели в каких-то законодательных аспектах. Ибо у законописателей тоже аргументы конечны, и мы их все знаем. И эти аргументы вдруг перестают работать.

Собственно, этот Roadmap даже делать специально не нужно. Жизнь и так в этом направлении бежит стремительно (а энергосберегающие дома с нулевым энергобалансом сюда только добавляют). Но какие-то ассоциации участников энергообмена (потребители, которые делают себе собственную генерацию, и после этого они уже не пойми кто) вполне могли бы этому посодействовать, ускорив разработку стандартов, сертификацию аппаратуры, да и просто разъясняя людям их возможности. Ну, или не ассоциации участников энергообмена, а провайдеры энергообмена — как и интернет-провайдеры, они могут поначалу быть очень маленькими и расти потихоньку, органически, «не высовываясь». Пока не выяснится, что только они и есть, и немногим «официальным генераторам» и «официальным потребителям» перед этим народным движением делать нечего.

Всё это не так быстро, как я тут рассказываю, но и не так медленно, как идут наши реформы электроэнергетики. И уж точно быстрее, чем думают об этом большинство нынешних «официальных энергетиков».

Не пишите законы. Пишите код и делайте аппаратуру.

Источник: http://ailev.livejournal.com/1062918.html

К оглавлению

Опубликовано 20 февраля 2013

Прошу прощения у читателей и редакции, но по сложившимся обстоятельствам ни о чём, кроме метеорита, я на этой неделе написать не могу. Все эти дни шла, да и сейчас ещё идёт тотальная облава на астрономов. Посмотрел сейчас детализацию разговоров: в пятницу 15 февраля мне позвонили из СМИ около пятидесяти раз, я дал три десятка комментариев и то ли три, то ли четыре раза участвовал в записи для ТВ-каналов. То же самое было и с другими моими коллегами, особенно на Урале. В последующие дни лихорадка несколько спала, но не прекратилась окончательно. Для меня наиболее экзотическим было выступление в прямом эфире какой-то радиостанции из Йоханнесбурга.

Забавно при этом, что ничего особенно эксклюзивного я сказать не мог (и я честно всех об этом предупреждал). Да, это был метеорит. Нет, повторения, скорее всего, в ближайшие дни не будет. Да, связь с 2012 DA14 напрашивается, но, скорее всего, отсутствует. Нет, обнаружить его заранее было нельзя. И так — тридцать раз подряд. С моей точки зрения, единственный комментарий, который действительно обязательно должен был звучать из уст «профессионала», касался последствий для здоровья людей. Я как-то сначала не вник в смысл вопросов о том, как падение метеорита отразится на самочувствии жителей региона, но потом понял, что многие люди воспринимают метеорит как неведомую радиоактивно-ядовитую гадость. В новостях, говорят, предупреждали, что метеорит опасно брать в руки, потому что на его поверхности образуется серная кислота. И я стал добавлять в комментарии слова о том, что метеорит — это просто камень, только летящий с очень большой скоростью.

Ни мне, ни моим коллегам было особо нечего сказать, потому что с астрономической точки зрения в произошедшем явлении не было никакой экзотики. На Землю упал не очень крупный космический булыжник, какие падают едва ли не ежегодно и уж определённо раз в несколько лет. Если верен анализ его фрагментов, проведённый коллегами из УрФУ, он принадлежит к классу обыкновенных хондритов, самых часто встречающихся метеоритов, что, в общем, и из названия класса видно. Само явление тоже развивалось вполне обыденно, можно сказать, по учебнику.

Единственная особенность: впервые подобное событие произошло там, где живёт много людей. И они впервые массово увидели явление, которое раньше если и попадало в новости, то не привлекало к себе практически никакого внимания и не выходило за пределы рубрики «Курьёзы природы». «В Индонезии наблюдался яркий болид». — «Ух ты, там что, есть Формула-1?» И вдруг он, этот самый болид, пролетает прямо над головой, ошеломляет ярчайшей вспышкой, но всё ещё остаётся занятной диковиной, которая не ассоциируется с возможной опасностью.

Всё меняется через несколько десятков секунд, когда от взрывной волны вылетают стёкла и падают стены. И вот здесь возникает потребность найти виноватого. А у потенциальных виноватых возникает потребность найти других виноватых. Одними из таких крайних оказались астрономы Уральского университета. Без каких-то особых причин, просто они были ближе других к месту происшествия. В МЧС констатировали, что «специалисты Коуровской астрономической обсерватории, территориального Центра мониторинга и Гидрометцентра не предупредили спасателей о том, что сегодня утром над Южным Уралом пройдёт метеоритный дождь». Не совсем понятно, почему под раздачу попали метеорологи. Разве что из тех соображений, что у них название похоже на слово «метеорит».

Это, в общем-то, правда. Ни специалисты Коуровской обсерватории, ни специалисты какой-либо другой обсерватории России не предупредили население о приближающейся опасности. И не могли предупредить, поскольку поиск подобных объектов и оповещение о них не входят в круг решаемых обсерваториями задач. У нас вообще нет людей, которые систематически занимались бы поиском и сопровождением потенциально опасных астероидов. Есть люди, которые предсказывают (хорошо или плохо — отдельный вопрос) опасные погодные явления, есть люди, которые хотя бы пытаются разработать способы предсказания землетрясений. Прогнозированием падения крупных небесных тел не занимается никто. В России и ближнем зарубежье есть, правда, обзорные телескопы, регулярно наблюдающие и открывающие астероиды (статистику за 2012 год можно посмотреть здесь), но их вклад в общемировые исследования околоземных астероидов, мягко говоря, не слишком велик.

Но что же наши зарубежные коллеги? От них предупреждения также не было, хотя у них есть и службы, и специализированные телескопы. Однако о систематическом обнаружении тел, подобных челябинскому, даже при помощи этих телескопов речи не идёт. Теоретически возможность такая есть, и в списке околоземных астероидов тела с поперечником меньше 20 м (сравнимые с челябинским) не так уж редки. Более того, в одном случае весьма мелкое тело (около 5 м) было обнаружено менее чем за сутки до его падения на Землю. Излишне говорить, что если бы жители Южного Урала были предупреждены о падении метеорита хотя бы за полчаса, последствия были бы куда менее серьёзными, по крайней мере для людей. Ну а остальное не так страшно: стёкла можно вставить, а рухнувшая стена говорит, скорее, о состоянии стены, а не о силе удара.