Приведем примеры современной заботы о засыхающих цветках — то есть, для начала, о страдающих от паразитов животных.
Осознали ли вы, сколь опасна коровья отрыжка? Рогатый скот способен расщеплять полученную с пищей целлюлозу благодаря сложному комплексу бактерий, населяющему желудок каждой коровы или быка. Вроде бы самым опасным продуктом происходящих в этом реакторе процессов [На заборе сидит кот,//Потребляет кислород.//Под забором стоит як,//Выделяет аммиак.Автор неизвестен] оказывается газ, вырывающийся наружу изо рта. Речь идет о метане, продукте деятельности метаногенных архебактерий. И дело не только в том, что на его синтез тратится часть органики, которая могла бы преобразоваться в молоко или говядину. Метан (наряду с углекислым газом) — важнейший парниковый газ, и до 4% его поступления в атмосферу якобы связано с бессчетными стадами коров, заполонившими пастбища планеты. За последние полвека содержание метана в атмосфере выросло в шесть раз [Кстати, по одной из версий остановка в росте озоновых дыр — «раковых опухолей» воздушной оболочки нашей планеты — связана как раз с накоплением метана, способного стабилизировать озон в верхних слоях атмосферы], и коровы, разумеется, внесли свой вклад. В этой связи профессор Винфред Дрохнер из Университета Гогенхайма в Штутгарте предложил «таблетку» (размером с кулак), которая, в сочетании с диетой, способна на несколько месяцев подавить деятельность внутрижелудочных метаногенов. Остается надеяться, что отучение коров от отрыжки не будет сопровождаться незапланированными последствиями, кроме дополнительной мороки и радостного ощущения соучастия в решении планетарных проблем.
Вторая из обсуждаемых нами идей потенциально опаснее, хоть и практичнее. Она призвана помочь в борьбе с малярией — болезнью, от которой сегодня умирает около миллиона человек в год. К счастью для «золотого миллиарда», это, в основном, жители теплых (читай: развивающихся) стран. Однако одним из возможных результатов глобального потепления может стать приход малярии в Европу, районы США с умеренным ныне климатом и, например, в центральные регионы России.
Возбудителем болезни является малярийный плазмодий, простейшее из типа Апикомплексные. Кстати, как показали исследования генома этого существа, оно когда-то имело хлоропласты (то есть было растением), но утратило их в результате приспособления к паразитизму. Промежуточным хозяином плазмодиев является человек (в нашем теле происходит бесполое размножение паразита), а окончательным (дающим пристанище половому поколению) — малярийный комар Anopheles. Люди заражаются от укусов больных комаров, а комары — кусая больных людей. Массовый выход плазмодиев в кровь человека сопровождается сильным жаром, привлекающим комаров… Раз так, патологическую цепочку можно прервать не только на стадии человека, но и на стадии комара.
В университете Джона Хопкинса в Балтиморе выведены трансгенные комары, устойчивые к малярийному плазмодию. Чтобы отличать таких комаров от обычных, им, кроме прочего, придан зеленый блеск в глазах. По утверждению их создателей, зеленоглазые комары демонстрируют повышенную жизнеспособность и потенциально способны вытеснять уязвимую для малярии дикую форму. Итак, если выпустить таких трансгенных существ в природу, комаров не станет меньше, они не станут пить меньше крови — но зато перестанут разносить малярию! Вопросы, почему комары не приобрели устойчивость к малярии сами, как будет в новых условиях эволюционировать малярийный плазмодий и удастся ли при необходимости остановить высокотехнологичных комаров, остаются без ответа.
Ученик чародея позаботился о комнатном цветке, который страдал без воды. Растения океана страдают не от недостатка воды, а от нехватки элементов-биогенов, в первую очередь — фосфора и железа. Фосфора океанские просторы требуют немеряно, а железом, при должной исполнительности демона, их можно обеспечить. Зачем? Чтобы бороться с глобальным потеплением, снижая количество углекислоты в атмосфере. Вот в начале этого года миллиардер Ричард Брэнсон предложил награду в $25 млн. за оригинальную технологию связывания углекислоты.
Калифорнийская компания Planktos отправила в Тихий океан судно «Weatherbird II», чтобы оно сбросило в воду 50 тонн железа в доступной для планктонных водорослей форме. По замыслу, взрыв продуктивности океана приведет к дополнительному изъятию из атмосферы пяти миллионов тонн CO2. Компания, которая выражает интересы покупателей квот на выбросы углекислоты (согласно Киотскому протоколу) надеется, что нынешний эксперимент станет началом большого пути.
Как дополнительная продукция подействует на океанские экосистемы, не знает никто. Ясно, что с ее разложением часть связанной углекислоты вернется в морскую воду (закисляя ее), а затем и в атмосферу. Кстати, на производство железа для планктонных водорослей нужно потратить немало энергии и других ресурсов, получение и расходование которых связано с дополнительными выбросами парникового газа. Однако думать о последствиях некогда: надо освоить имеющиеся инвестиции и получить последующие.
…Жаль только, у нас нет оснований надеяться, что чародей узнает о наших проблемах, вернется домой и наведет порядок, устранив последствия нашего безрассудства.
Автор: Киви Берд
Среди перлов народной мудрости, осевшей в пословицах и поговорках, переводчикам далеко не всегда удается находить равноценные эквиваленты для разных языков. Обычно лингвистические нюансы любят обыгрывать эстрадные юмористы, переводя, к примеру, посконно-русскую идею «баба с возу, кобыле легче» в кучерявую англоязычную максиму «леди, покидающая автомобиль, увеличивает скорость транспортного средства». Но когда речь заходит о вещах серьезных и для совокупного их описания лучше всего подходит какая-то иностранная поговорка, не имеющая устойчивого аналога в родном языке, поневоле дашь собственный перевод красивой мысли — даже если получается и не очень складно. Речь пойдет о широко распространенном в англоязычных странах изречении «если никак не можешь решить проблему, значит, ты сам — часть этой проблемы». Ибо за последнее время произошла череда событий, в который раз подтверждающая эту вроде бы нехитрую, но в действительности очень глубокую мысль.
Убийство Джона Кеннеди. Если вспоминать самые знаменитые в мировой истории шпионские сюжеты про тайное прослушивание, то одним из первых непременно станет Уотергейтское дело. Главной же фигурой в этой нелегальной операции президента США Никсона против конкурентов-демократов был некто Эверетт Говард Хант, мастер по секретным заданиям в президентской администрации, а до того — видный оперативный сотрудник ЦРУ, в 1950—60 гг. участвовавший в свержении левого правительства в Гватемале, подготовке вторжения на Кубу, пленении и убийстве Че Гевары и прочих малопочетных делах. Имелись также мутные свидетельства, что человек с внешностью Ханта был среди группы подозрительных бродяг, задержанных, а потом отпущенных полицией Далласа вблизи места убийства президента Джона Кеннеди в ноябре 1963 года. В результате расследования Уотергейтского дела Говарду Ханту пришлось отсидеть 33 месяца в тюрьме, после чего он отошел от тайных операций и занялся написанием шпионских романов. К концу долгой жизни тело Ханта стали пожирать самые разные болезни — от хронической пневмонии до рака и гангрены. И уже на смертном одре (Хант умер 23 января сего года) он поведал старшему сыну то, чего не рассказывал никогда и никому, — кто убил Джона Кеннеди. Свидетельства умершего шпиона, подкрепленные его личными записками и аудиозаписями, опубликованы в апрельском номере журнала Rolling Stone. Из этих свидетельств следует, что во главе заговора стоял второй человек государства, а затем президент США Линдон Джонсон, главными организаторами убийства были руководящие сотрудники ЦРУ, связанные с американской мафией, а исполнителями — агенты-киллеры ЦРУ кубинского происхождения и французские наемные убийцы из корсиканской мафии… Разумеется, при таких раскладах официальные расследования «преступления века» и не могли дать картину, хотя бы в минимальной степени похожую на реальную.
Централизованные базы ДНК-данных. В Великобритании разгорается скандал вокруг национальной базы данных, накапливающей ДНК-образцы граждан. База принадлежит Службе криминалистических наук правительства (FSS), а ее постоянно растущий массив уже содержит более 4 млн. образцов ДНК. В 2005 году проект прошел процедуру приватизации (с государством в качестве главного владельца), и ныне администрация активно ищет направления для коммерческого использования накапливаемой информации. Вот только адекватной защиты для всех этих данных, потенциально содержащих весьма чувствительные для граждан сведения, создать, похоже, не удалось. Ибо суд разбирается с пятью сотрудниками FSS, которые, по заявлению обвинения, занялись хищением программного обеспечения и данных из базы с целью создания собственного коммерческого сервиса, предлагающего те же самые массивы ДНК всем интересующимся. Что в очередной раз ярко подтвердило настойчивые предупреждения специалистов по инфобезопасности, усматривающих в централизованных базах данных (особенно биометрических) гигантский и крайне заманчивый источник злоупотреблений. А поскольку главная угроза в этом случае исходит изнутри, то эффективно бороться с нею можно лишь одним способом — отказавшись от идеи централизованного хранения информации, чувствительной к компрометации.
