Тем не менее, отток пользователей от KDE казался необратимым, и GNOME утвердился с ним на одной ступеньке пьедестала почёта, может быть, ну на полступеньки ниже. Повторяю, заслуги самого по себе GNOME в приближении к вершине пьедестала были минимальны, ибо главные роли в этом спектакле сыграли уже упомянутые факторы – массовое распространение Ubuntu и ошибки команды KDE в продвижении новой версии своей среды. К этому надо добавить неожиданный рост популярности дистрибутива Fedora, тесно интегрированного с GNOME. Причём рост этот начался не благодаря GNOME, а скорее вопреки ему: многие пользователи готовы были смириться с этой средой ради достоинств самого дистрибутива. Который как раз в это время временно отказался от своей роли «тестовой площадки» коммерческого RHEL'а и обратился лицом к пользователю.
Отступление. Была и попытка реанимации KDE 3 в виде, привычном для пользователей этой ветки (и всех ей предшествовавших версий). Это – проект Тимоти Пирсона (Timothy Pearson) под названием Trinity KDE. Он представлял собой дальнейшее развитие 3-й ветки с некоторыми заимствованиями из 4-й – теми, что не шли в разрез с исконной идеологией KDE.
Увы – начатый во второй половине 2010 года, он явно запоздал. За два с половиной года, прошедшие с момента выхода KDE 4.0, эта среда в своём традиционном виде растеряла изрядную часть своих некогда преданных поклонников: одни, скрепя сердцем, погрузились в мир плазмоидов 4-й ветки, другие же мигрировали на более иные десктопы. А новые пользователи воспринимали «четвёрку» как данность – тем более, что к этому времени она стала пригодной к употреблению. И Trinity оказалась просто невостребованной широкими народными массами. Хотя некоторое число приверженцев и обрела.
Сказанное выше касалось распространения GNOME в мировом масштабе. А в нашей стране дело его укрепилось благодаря успеху проекта Russian Fedora, деятельность которого воплощена была в сборках RFRemix, кардинально улучшавшихся от версии к версии, вплоть до RFRemix 14 – апофеоза отечественного дистроения. Который (и это не только моё мнение) можно было смело рекомендовать русскоязычным пользователям любой сферы деятельности и почти любого уровня подготовки.
Казалось бы, вот он – тот самый готовый к десктопу Linux, наделённый человеческим лицом в виде интегрированной среды GNOME. То есть то самое, о чём говорили со времён первой версии Mandrake с его KDE. Однако – увы, это только казалось.
Ибо свежий ветер перемен затронул и GNOME, да так, что обрушился с ураганной силой. Потому что в апреле 2011 года принёс он с собой GNOME 3 с его GNOME Shell. Если и раньше, во времена GNOME 2, среда эта не утомляла своего пользователя изобилием настроек, даже в собственном реестре, то с переходом к 3-й ветке настройки практически исчезли как класс – или, позднее, в очень ограниченном количестве стали доступны благодаря сторонним утилитам-твикерам. Что же до интерфейса – он выглядел настолько революционным, что от привычных рабочих сред, казалось бы, не осталось просто ничего.
Однако большинство нового – это хорошо испорченное старое. Так, оверлейный режим GNOME Shell'а вызывал в памяти времена, когда не было ещё фиксированных множественных рабочих столов, но был зато единый рабочий стол с виртуальным разрешением в два и более раз выше физического (см. главу двадцать третью). А вертикальный ряд пиктограмм вдоль левого края экрана выглядели как реплика Window Maker'а, который, в свою очередь унаследовал эту идею от NeXTSTEP'а.
Не известно, позаимствовали разработчики GNOME Shell'а эти идеи у предшественников, или изобрели свои велосипеды независимо от них. Но в любом случае – ничего ультра-революционного в плане интерфейса эта среда не содержала. Разве что слияние виртуального рабочего стола с вертикальными пиктограммами. В результате чего получилось бы, возможно, вполне удачное нишевое решение – например для планшетов и прочих устройств с сенсорным экраном. Да вот беда – никто из производителей таких гаджетов использовать GNOME 3 не торопился: ниша эта была прочно оккупирована Android'ом. А для использования на обычном десктопе или ноутбуке решение это было мало пригодно. По крайней мере, для тех применителей, которые на десктопе или ноуте преимущественно работали, а не развлекались.
Однако разработчики GNOME Shell'а с этим не согласились. И попытались представить своё нишевое решение как универсальное. Причём с такой агрессивностью, с какой я не сталкивался за полтора десятка лет соприкосновения с миром Open Source. На любую критику в адрес своей среды у её фанатиков (не фэнов, не фанатов, а самых натуральных фанатиков) существовал универсальный ответ: всё это гениально и прогрессивно, а кто того не понимает --- ретроград и обскурант.
Было среди пользователей GNOME и другое течение – страстотерпцев. Не будучи приверженцами модерна, но сохраняя приверженность GNOME, они полагали, что надо смириться и привыкать к новомодному GNOME Shell'у, по принципу «Стерпится – слюбится». И надо сказать, что не все они смирились с положением «терпил»: некоторые стали активно создавать всякого рода твикеры для настройки «третьегнома» – то есть того самого, чем его собственные создатели пренебрегли, вполне цинично возложив эту миссию на «самих утопающих».
Наконец, возникло и третье течение – приверженцев старого и доброго GNOME. Тех, кто не хотел привыкать к GNOME новому и недоброму. И они пошли своим путём, да не одним, а сразу двумя.
Первый путь был ультраконсервативным и заключался просто в создании форма GNOME 2, получившего имя MATE. В отличие от близкого по идее проекта Trinity KDE, этот проект был начат практически сразу по выходе «третьегнома», когда запас спортивной злости пользователей его 2-й версии ещё не был растерян в дискуссиях на форумах и блогах. И потому MATE развивался (и развивается) вполне успешно.
Отступление. Название десктопа MATE происходит от слова mate (с ударением на первом слоге) – латиноамериканского (в первую очередь аргентинского и парагвайского) чаеподобного напитка, изготовляемого из листьев Падуба парагвайского. В указанном регионе он пользуется очень большой популярностью. Антони Арлетти в своей книжке Трампеадор свидетельствует, что знатоки
...могут почувствовать разницу между мате «этим вечером на том же самом месте» и мате «муж что-то подозревает». Ооо, это дьявольский мате!
А вот почему название десктопа принято писать целиком заглавными буквами – покрыто тайной.
Второй же путь в рамках третьего течения был более радикальным. Ряд пользователей 2-го GNOME, понимая, что для него слова, некогда увиденные царём Валтасаром, уже написаны, занялись стилизацией интерфейса GNOME 3 под внешний вид предшествующей версии. И, надо сказать, тоже не без успеха. Однако проект этот, получивший имя Cinnamon, быстро перерос первоначальные рамки. Но это уже не история, а современность, о которой сейчас сочиняется цикл на Блогосайте.
Здесь можно было бы сказать и о среде Unity – однако и она ещё не стала историей.
А что же другие?
Этот фрагмент истории десктопов был начат кратким рассказом о Xfce и ею же уместно его и завершить. Мы оставили её на уровне 3-й версии, которая, будучи переписана на основе библиотек Gtk, обрела статус свободной среды. Но на этом её история не закончилась.
При подготовке релиза 4.0 Xfce снова была полностью переписана – теперь на основе следующей, 2-й, версии Gtk. И не просто переписана изнутри, а кардинальным образом сменила интерфейс. От былого сходства с CDE не осталось и следа – внешности её по умолчанию было придано GNOME-подобие, а со временем, в версии 4.6, она обрела и своего рода реестр xfconf, также представляющий собой аналог GConf из среды GNOME.
Потеряла Xfce и свой «холерический темперамент», хотя по прежнему оставалась достаточно «лёгкой» и быстрой (хотя по этим двум пунктам можно найти и возражения). Однако её компактность трудно подвергнуть сомнению. И благодаря этому она стала десктопом по умолчанию ряда систем быстрого развёртывания, строившихся по принципу «одна задача – одно приложение». Среди таких систем наибольшую известность получили, пожалуй, Zenwalk и его родственник – Salix. А затем она была задействована в Xubuntu – одном из представителей семейства дистрибутивов Ubuntu. Хотя сборки с Xfce нынче можно видеть и в большинстве «больших» дистрибутивов, таких, как Fedora, openSUSE, Debian и ряде других.
