Дон Пендлтон - Южный коридор

Эта земля была населена призраками, и Мак Болан повсюду ощущал их незримое присутствие. Священная земля. Многие тысячи доблестных воинов полили своей кровью эту плодородную почву. Подумать только, погибшие герои обеих сражавшихся сторон были американцами, в сущности, «своими».

Их призраки все еще бродили по роковому коридору между городами Чаттануга и Атланта. Легкие прихотливые порывы ветра шептали о Миссионерском гребне, Сторожевой горе, Персиковом ручье, о других местах сражений, где сходились суровые армии и проливали кровь ради собственных идеалов, в которых святость граничила с безумием. Стебли повилики устремлялись к солнцу по стволам деревьев, словно напитанные алой влагой из тех ручейков, что когда-то пролились на эту землю.

Мак Болан отчетливо слышал дыхание земли, тихий шепот своих павших собратьев. Давным-давно он узнал, что такое война. Сменялись места сражений, появлялись новые виды оружия и новые тактические приемы, но суть любой войны оставалась неизменной. В конечном счете все сводилось к поединку между гладиаторами. Этот боевой дух, который вряд ли сколько-нибудь изменился с доисторических времен, был хорошо знаком Болану. Он знал страх, отчаяние, усталость, гнев и страдание. Все это он когда-то испытал — и снова испытывал в данную минуту.

Генералы Шерман и Брэгг, Роузкранс и Томас — не говоря о сотнях тысяч безымянных солдат, южан и северян, — дрались здесь насмерть много лет назад. Причины, по которым они вступили в бой, были не более, но и не менее благородны, нежели у любого другого гладиатора в другое время и в другом месте. Дело воинов — сражаться, из-за чего бы ни начиналась война. У них одна цель — победить, одна надежда — остаться в живых.

Где рождались войны? На небесах, по воле богов? Может быть, они были задуманы как часть эволюции Вселенной? Болан никогда не стремился разобраться в причинах войн, зато хорошо разбирался в их методах.

Никогда ни один из воинов, павших в бою, не понимал по-настоящему, почему оказался на поле сражения, почему он должен убивать и быть убитым. Настоящий гладиатор не морочил себе голову такими отвлеченными мыслями. Он просто сражался до конца, отдаваясь битве душой и телом, а об остальном заботилась судьба.

Нет, Мак Болан не спрашивал себя, почему оказался здесь, между Чаттанугой и Атлантой, на полях сражений Гражданской войны. Почему он должен убивать? Будет ли убит он сам? Эти вопросы не трогали его. Он знал, что такое война и в чем состоит его долг.

Солдат с жестокими и печальными глазами в последний раз проверил оружие. Он мысленно снял шляпу перед тенями героев и прошептал, обращаясь к ветру: «Ну вот, мы снова вместе».

Он был одет во все черное, лицо и руки покрыты темным кремом. К правому бедру льнул большой серебристый «магнум» 44-го калибра, а слева под мышкой в кожаной кобуре притаилась 9-ти миллиметровая «беретта-бригадир» со специально сконструированным глушителем. На ремнях, перетягивающих грудь, висели гранаты и другое снаряжение, тщательно подобранное в расчете на мгновенное применение; на поясе располагались запасные обоймы с патронами и портативная рация в кожаном футляре. На плечах в горизонтальном положении лежала автоматическая винтовка М-16, совмещенная с 40-миллиметровым гранатометом М-79, стреляющим фугасными, дымовыми и газовыми зарядами.

Хотя этого снаряжения вполне хватило бы для ломовой лошади, он выбрал еще два легких противотанковых гранатомета. Вскинув их на плечо, человек в черном решительно шагнул в темноту и направился прямо к цели; свой автомобиль он оставил в кустах возле подъездной дороги.

Когда он достиг невысокого холма, заранее выбранного в качестве огневой позиции, как раз наступила полночь. Луна играла в прятки с рваными кучевыми облаками, которые проносились над горными вершинами; местность то освещалась бледным лунным светом, то снова погружалась в темноту.

На горизонте в угольно-черном южном небе светились далекие огни Атланты. Слева мирно дремала гора Мариэтта, справа уходила высоко в небо темная громада Кеннисо. Прямо перед ним, в пятистах метрах, лежала цель — группа складов и вспомогательных построек, освещенных редкими тусклыми фонарями.

Внешне все выглядело вполне невинно, самая обыкновенная площадка для загрузки автомобилей: ряды складов, гараж, небольшая контора, весовая и еще несколько подсобных помещений. От других складских комплесов этот отличался лишь деталями: высокая ограда, поверх которой натянута колючая проволока, пропускной пункт, патрули в форме.

Впрочем, Болан уже дважды побывал за этой оградой; сначала он проник сюда среди бела дня в кабине грузовика, а потом ночью — для более серьезного и подробного осмотра.

Разведка оказалась не напрасной, и теперь он многое знал об этом заведении. «Охранники» были самыми настоящими боевиками-мафиози, которыми командовал Томас Лаго, или Лагоссини, прожженный бандит, знакомый Болану еще по Нью-Йорку. Весь отряд состоял из двадцати головорезов; обычно в караул заступали трое, а во время особо важных операций число охранников увеличивали до пяти-восьми.

Конторские служащие не были связаны с мафией. Вероятно, управляющий по имени Харрисон знал, какие грузы на самом деле проходят через эти склады, но его подчиненные ни о чем не догадывались.

Болан тоже знал правду об этих грузах: самая разная контрабанда, включая наркотики, оружие, незаконно ввезенные сигареты и спиртное.

Здесь мафия обтяпывала свои темные делишки. Другие погрузочные площадки, расположенные по соседству, действовали более открыто и специализировались на телевизорах, посуде и других товарах, вполне заурядных, не считая того, что все они были украдены в разных концах страны и куда-то переправлялись через этот южный коридор. Вдобавок здесь работал крупнейший центр по «вторичной переработке» ворованных автомобилей.

Это был настоящий большой бизнес, который выкачивал из американской экономики несколько миллиардов долларов в год, — лакомый кусочек для мафии. На этих легких деньгах было построено несколько новых преступных империй.

Болана привел сюда героиновый след, тянувшийся из Мексики. Район Атланты превратился в один из главных перевалочных пунктов Америки: по всему городу были разбросаны фабрики, где белый порошок фасовали и затем переправляли оптовикам во все уголки страны. Но часы этого прекрасно отлаженного конвейера были сочтены.

Болан рассчитал время по обыкновению точно.

Караван грузовиков как раз собирался в путь. Шесть больших тягачей с прицепами один за другим выезжали из ворот. Болан знал, что они направляются в порт Саванна с грузом оружия для Ирландии, проходившего по документам как сельскохозяйственные машины.

Водители грузовиков понятия не имели, что они везут на самом деле, и Болан учел это при планировании операции. Он дал колонне немного отъехать от погрузочной площадки, щелкнул затвором М-79, досылая в ствол фугасный заряд, и обрушил его на дорогу в сотне футов перед первым трейлером. Следующий заряд немедленно ударил в тыл каравана. Все грузовики остановились как вкопанные.

— Эй, приятель! Что у тебя впереди случилось? — раздался голос по радио.

— Не знаю, — тотчас откликнулся другой возбужденный голос, — но, похоже, сзади то же самое!

Болан поднес к губам рацию и холодно объяснил им, что происходит.

— Вы окружены, ребята. Вылезайте из машин и катитесь отсюда побыстрее и подальше. А кто вздумает погонять свою колымагу, отправится прямиком в свой последний рейс.

Разумеется, Болан рисковал и он это прекрасно понимал. Он знал, что полиция постоянно прослушивает этот канал связи. Хотя в гористой местности дальность и устойчивость приема сильно снижаются, тем не менее, какой-нибудь смышленый полицейский вполне мог заподозрить неладное. Хуже того, водители могли передать в эфир десятъ-тридцать четыре призыв о помощи и указать его местоположение. Но это был неизбежный риск — Мак Болан никогда не воевал с ни в чем не повинными людьми.

Немедленной реакцией на слова Болана стало ошеломленное восклицание:

— Бог ты мой!

Другой, более спокойный голос заметил:

— Кажется, ребята, у нас возникла проблема.