Сергей Алтынов - Прощай, предатель (Сборник)

Добрый день! Для начала представлюсь. Меня зовут… Впрочем, называть свое нынешнее имя не безопасно для меня. Называться же Иваном Ивановичем Ивановым не хочется – банально и, кажется, где-то уже встречалось… Вы уже вспомнили где и улыбаетесь? Настроились на веселый лад? Напрасно – историю я хочу рассказать вам не смешную… Ладно, назову свое настоящее имя, данное мамой и папой и верой и правдой служившее мне до недавнего времени. Оно не очень популярное, но и не из редких – Антон. А вот фамилию опускаю, уж извините… Для полноты картины назову свой псевдоним (кликуху, погоняло – как вам будет угодно). Псевдоним запоминающийся – Чехов. Просто – Чехов, в комбинации с именем – Антон Чехов, без Павловича…

Итак, перед вами – профессиональный убийца, тот, кого пресса и авторы криминальных романов именуют заморским словечком «киллер». Однако в криминальных кругах, где я вынужден сейчас вращаться, оно не в ходу. Здесь таких ребят называют проще и по-русски – «вальщик». Профессия наша пыльная, нервная и вопреки расхожему мнению не очень престижная. Зато высокооплачиваемая. В этом отношении работа вальщика сродни труду артиста: истинный профессионал, мастер своего дела оплачивается многократно, несопоставимо выше, чем функционер средней руки.

Именно таким профессионалом я и являюсь. Я совсем не похож на угрюмого, коротко подстриженного мордоворота с немигающим взором пустых, точно отлитых из свинца очей и бугрящимися бицепсами. Напротив, я – темно-русый, голубоглазый молодой человек, среднего роста и телосложения, выглядящий несколько моложе своих тридцати лет. Сдержанный, вежливый, в меру эрудированный и образованный. Если вы читали сказку Карела Чапека о разбойнике Мерзавио, то у вас наверняка возникли некоторые аналогии. Изящный юноша в бархатном камзоле с кружевами («Если я вас обидел, простите великодушно!»)… Тем не менее – страшный разбойник.

Я вижу – вы удивлены… Да, в юности помимо секции карате я посещал литературный кружок, потом – театральную студию. Затем два года учебы в Московском авиационном, где стойко перенес курсы математики и физики на уровне мехмата МГУ, но не выдержал передозировки сопромата и гидроаэродинамики…

Вы спросите – как ты мог?! Порядочный сын интеллигентных родителей!

Смог…

Вы спросите – жалко ли было тех людей, которых приходилось…

Не жалко.

Впрочем, если вы внимательно выслушаете мою историю, то и вам не будет их жалко. А если даже и не согласитесь, то мне на ваше мнение… Оно мне безразлично, скажем так. Я просто хочу вам рассказать, как все сложилось… Просто хочу рассказать.

Вы спросите – зачем? И почему именно вам? Догадайтесь. Я, честно говоря, и сам этого не знаю.

Итак – обо всем по порядку.

…Все начинается с обычного телефонного звонка. Ровно в 7.30 утра. Вежливый голос осведомляется насчет доставки из мебельного магазина закарпатской спальни. «Полированная? С инкрустацией?» – задаю я дежурные вопросы. «Да, как и договаривались с Иваном Иосифовичем!» – отвечают мне. Я вешаю трубку и терпеливо жду визитеров. Через полчаса приходит немногословный, неприметный гражданин неопределенного возраста и социального положения и вручает мне запечатанный конверт. Плотно закрыв дверь за курьером, я вскрываю конверт… И дальше уже мне ничего не остается, как глубоко вникать в подробности предстоящей работы. Заказа. Или, говоря нашим языком, экспедиции… А уж затем – билеты-виза-ксива-паспорт (пару раз пришлось работать «в зарубежье» – ближнем и дальнем), самолет-поезд-вокзал-такси и специально заказанный номер в хорошей гостинице, а чаще заранее снятая квартира.

Наша предпоследняя экспедиция с Ваней, моим неизменным ассистентом, оруженосцем и учеником, прошла в Крыму, в райском уголке, недалеко от Алушты. Мы «уработали» местного авторитета, к слову сказать, крайне мерзкую, даже паскудную личность. Правильней, наверное, именовать его беспредельщиком. Но я в этих понятиях не очень секу. Мне деньги платят за другое. А заказали нам его… Что это я разболтался, однако… Так что догадывайтесь сами – кто, кого, за что и почему…

Работали как обычно – из пистолетов, с двух рук (это, как известно, еще называется стрельбой по-македонски). Снайперское оружие и взрывчатка не наш жанр, хотя и родственный. Мы с Иваном – «ковбои» или «штурмовики». Наше творческое кредо – быстрота и натиск. Зато работаем гораздо чище, чем, например, те же чистюли-снайперы, всегда рискующие случайно засветиться на чердаке соседнего дома за пару часов до исполнения заказа, или технари-подрывники, частенько отправлявшие на тот свет вместо объекта с шофером или охранником их дочерей или подруг. Так бывает – сели девчонки не в тот автомобиль в неподходящее время… Мы же с Ваней работаем без технических накладок. Поэтому и стоим немалых денег!

Так вот – о крымском авторитете, а точнее, беспредельщике. Валить его было решено в самом его логове – бывшем детском санатории, помещение которого арендовал бывший чемпион Украины по метанию молота, отмотавший свой тюремный срок по «лохматой и грязной» 117-й бывшего УК.[1] В его подчинении находился не один десяток таких же, как и он, «отмороженных» гнид. Парадоксальная вещь – на зоне этот «авторитет» был последней тварью дрожащей, а здесь… Самым сложным для него было – собрать команду единомышленников, а дальше все само пошло. И натворила эта команда разных паскудных дел столько, что волна от них пошла по всей Руси великой. Потому мы с Ваней и прибыли.

Что существенно – в окрестностях того же санатория в изобилии селились местные лица без определенного места жительства, то есть бомжи. Охрана бандитская их, конечно, гоняла, но зачастую и использовала на незначительных хозработах. А те и рады – бутылку с закуской поставят, и ладно. И бандюгам хорошо – они же, твари, скупые до алчности, а к хозработам притрагиваться статус не позволяет. Так что бомжовское соседство переживали без особых эмоций. Мы все это выяснили через три дня после нашего приезда на место.

В тот день бандитская знать что-то отмечала – то ли чей-то день рождения, то ли годовщину смерти кого-то из братков. Но круг собирался довольно узкий – только основная верхушка группировки. Вместе с телохранителями и блядями человек двенадцать. А нам только это и нужно было… В общем, с бомжами мы договорились быстро и дешево – они народ покладистый, много не просят и лишних вопросов не задают. Помимо того, что мы «выселили» их на один вечер, так еще и позаимствовали у двух наиболее колоритных персонажей их одеяние. А в кустах, напротив главного «пионерского» фонтана, я оставил пиротехнический радиоуправляемый сюрприз. Совершенно безобидный, но громкий и веселый. Своими руками собрал – не обязательно быть виртуозом во всех жанрах, но владеть техникой смежных специальностей просто необходимо, если ты настоящий мастер…

Около одиннадцати вечера шобла высыпала на свежий воздух. Слышно за десять верст… Разумеется, прямиком к фонтану – окунать туда отмороженные бошки. А мы с Ваней сидим под вечерним небом в сторонке, на пригорочке – эдакие бомжи-мечтатели. Они нам еще что-то крикнули – может, пошутили над убогими, а может, на хер послали… Тут-то я и нажимаю на кнопочку радиопередатчика, и из кустов по дальнюю сторону фонтана вздымается ослепительный столб бенгальского огня, рвутся петарды – ну прямо бой в Крыму, все в дыму… Бандюги и их телохранители балдеют, моментально забывают о нас, выхватывают свои «волыны», падают на асфальт и открывают шквальный огонь по кустам с «сюрпризом». Их веселые подруги дико визжат, а одна даже падает в фонтан…

Мы же с Ваней остаемся у этих господ за спиной, и они превращаются в хорошо освещенные мишени. Из рваной хозяйственной сумки вместо грязных пустых бутылок мы извлекаем пару любовно настроенных инструментов – пистолетов-пулеметов «мини-узи»…

А далее лишь остается процитировать классиков («Зеленый фургон» А.Козачинского читали?) – «Хорошо стреляет тот, кто стреляет последним»… Мы с Ваней стреляем хорошо. И очень быстро… В отличие от некоторых – тех, что валяются без движений около фонтана и цветочной клумбы. На все про все – менее пятнадцати секунд…

Веселые бандитские подруги быстро трезвеют, перестают визжать и делают ноги со скоростью света. Это мудро с их стороны, да и у меня нет ни малейшего желания их задерживать. Рассказать что-либо они вряд ли смогут, да и вопросы задавать в нашу задачу не входит. Наша задача другая…

Главарь оказался живучим. Несмотря на изрядное количество пуль, всаженных в его тушу, он еще пытался уползти по грунтовой дорожке. За ним тянулись густые бурые затеки, и он был обречен на скорую смерть если не от ранений, то от потери крови. Но прекращать работу, оставив недоделки, – это не в моих правилах. Творение мастера должно быть совершенным.