Михаил Март
Погашено кровью
Первая пуля прошла мимо цели. Равиль выдохнул воздух и отвел карабин в сторону. Слишком далеко. Но более удобной точки он все равно не найдет. Дерево, на котором он сидел, находилось в двадцати метрах от мишени, и высоту он выбрал подходящую. Стареет, и рука уже не та. Он вынул платок и вытер единственный слезящийся глаз. Несколько секунд снайпер восстанавливал дыхание, затем вновь прильнул к оптическому прицелу. Только бы не облажаться во второй раз. Поймав мишень, он затаил дыхание и нажал на спусковой крючок. Раздался слабый хлопок, шум и пламя сожрал глушитель. Раскаленный свинец вырвался на волю, и бешеная пуля перебила провод у изолятора столба. Равиль облегченно вздохнул. В двухэтажном особняке за кирпичным забором замолкла музыка. Работа выполнена. Дом обесточен.
Снайпер неторопливо спустился на землю, осмотрелся по сторонам и от опушки направился к лесу Он остался доволен собой. Его до сих пор считают лучшим, если доверили такую деликатную работу. Странный заказ. Впервые Равиль брал на мушку электропровода вместо двуногой живности. По крайней мере, можно уйти без спешки и не опасаться погони.
Весна окутала лес мягкой зеленью. На дворе стоял май, пели птички, и люди пребывали в приподнятом настроении.
Двое крепких парней сидели за столом с бокалами шампанского. У каждого на коленях мурлыкали красотки в костюмах Евы и помутневшими глазами стреляли по сторонам.
– Куда делась музыка? – спросила одна из них.
– Экран видеомонитора погас, – заявил один из парней, снимая с колена обнаженную толстушку.
– Проверь внизу силовой щит, – приказным тоном сказал второй.
Высокий коренастый тип встал и, поправив кобуру под мышкой, направился к двери.
Девочки засмеялись, глядя ему вслед. Голые волосатые ноги, длинные цветастые трусы, белая сорочка навыпуск, перекошенный набок галстук и кобура, из которой торчал ствол с глушителем. Перепоясанная ремнями спина казалась слишком большой.
– Гогочка! – окликнула уходящего одна из подружек. – Твою спину можно в кинотеатре вместо экрана использовать.
– Только для широкоформатного кино, – хихикнула другая. Гогочка спустился вниз и проверил электрощит. Никаких повреждений, все чисто. Он подошел к входной двери, где висел на стене телефон, и снял трубку. Набрав номер, Гогочка ждал, разглядывая пальцы на ногах. Спустя несколько секунд в трубке послышался хрипловатый мужской голос.
– Эй, папаша. Охрана из десятого коттеджа беспокоит. Где-то обрыв, у нас нет света и сигнализация не работает. Пришли-ка нам электрика.
– У нас нет своего электрика. Штатом не предусмотрен. Могу вызвать аварийку.
– Вызывай кого хочешь, но свет должен быть. И пошевеливайся.
Гогочка со злостью бросил трубку и направился к лестнице, что-то буркнув себе под нос.
К коттеджному городку шла одна-единственная асфальтированная дорога от центральной магистрали. Сороковой километр от Москвы по Рязанке, и налево. С правой стороны от шоссе находился город Жуковский – он и обслуживал престижные поселки закрытого типа. Сюда приезжали по первому зову врачи, электрики, слесаря и плотники. Здесь хорошо платили и не торговались.
Четыре километра отличной дороги до поселка Березки проходили через поле, лес и упирались в шлагбаум. Тут и стояла сторожка, из которой дежурный охранник вызвал аварийку. В то же самое время, не доезжая двух километров до поселка, остановился старый цельнометаллический фургон желтого цвета с красным крестом и надписью на борту «Ветеринарная служба на дому». Из машины на дорогу вышли пятеро мужчин. Разные и непохожие. Их объединяла голубая униформа с отбитыми по трафарету надписями на груди и спине: «Горэнерго».
Пятый, самый высокий, отличался не только ростом, но к одеждой. Форма лейтенанта ГАИ, жезл в руках и бронзовый знак на груди. Они перешли на другую сторону дороги. «Уазик» тут же развернулся и уехал. Четверо в комбинезонах скрылись в лесу, а гаишник остался у обочины. Машина техпомощи появилась на трассе спустя десять минут после прибытия на место упомянутой пятерки.
Лейтенант поднял жезл и остановил приближающийся грузовик. Машина сбавила ход и, проехав мимо гаишника, прижалась к обочине. Шофер пожал плечами, вынул из папки путевку и спрыгнул с подножки на землю.
Гаишник оставался на месте. Водитель покачал головой и с недовольным видом направился к офицеру.
– Ты чего, командир? Тут отродясь вашего брата не видали. Случилось чего?
Он приблизился к лейтенанту и машинально протянул ему документы.
– Куда едете? – холодно спросил лейтенант.
– По вызову в Березки. Обрыв на участке.
– Сколько вас человек?
– Двое. А куда больше?
– Откройте заднюю дверцу кузова. – Шофер фыркнул: – Ну вы даете, мужики!
Они направились к машине. Электрик, сидевший в кабине, наблюдал в боковое зеркало, как его напарник ведет к фургону гаишника. «Чего он психует, – подумал электрик. – Сейчас всех проверяют».
Он наблюдал за ними, пока те не скрылись за высоким стальным кузовом.
Как только шофер открыл дверцу, на голову ему обрушилось что-то тяжелое. Яркая вспышка в глазах, и лампочка погасла.
Из-за фургона появился лейтенант. Электрик приоткрыл дверцу и выглянул.
– Подойдите сюда. Требуются ваши объяснения, – строго произнес офицер.
– Мы, между прочим, не на пляже загораем! – возмутился электрик и вышел из машины. – Сколько работаю, но ничего подобного не происходило.
Он заглянул в темный салон аварийки и не сразу заметил лежащего на полу шофера – когда его взгляд наткнулся на сбитые подошвы напарника, изменить что-либо было поздно. Резкая острая боль в затылке, и мир куда-то исчез…
– Отличная работа. Фарш. Пора трогаться. Времени в обрез. – Он повернулся к мужичкам в униформе и, кривя рот в ухмылке, приказал: – Ну, господа блатари, быстро в фургон. Там вам будет весело.
Мужички повиновались. А как иначе, каждый из троих едва доставал головой до грудной клетки молодых крепких бугаев. Фарш закрыл фургон на щеколду, и здоровяки направились в кабину.
За руль сел Фарш.
– Ну что, Арбалет, метку помнишь?
– Заводи и трогай. Езжай медленно. Слева столбик будет, там и тормознешь. С километр, не дальше.
В салоне стояла темень. Окна отсутствовали, и лишь слабый луч пробивался сквозь люк в крыше.
– Послушай, Хрящ, кажется, нас кинуть решили. Мы на мокруху не подписывались.
Говорил самый маленький из компании. Он выглядел ребенком. Рост не больше полутора метров, но лицо далеко не детское. Лысеющий мужичонка с маленькой морщинистой мордочкой и водянистыми глазами навыкате. Звали его Гномом, а как по паспорту, он и сам уже забыл.
Тот, к которому Гном обратился, выглядел не намного крупнее. Седые волосы, нос картошкой, тонкие губы, резкие глубокие дуги от ноздрей к уголкам рта и очень острый проницательный взгляд.
– Действовать будем по обстановке. Фарша я возьму на себя. А ты, Монтер, займешься Арбалетом.
Монтер сидел в углу. Он никогда не спорил и привык подчиняться. Сказано – надо делать, а там, куда кривая выведет.
Возмутился Гном.
– Куда нам против таких шкафов?! У них стволы с глушаками, а мы голые.
– У нас мозги есть и опыт, тебе ли, тертому калачу, фраеров пугаться? Ты не шелести, сами все сделаем. Твоя забота в щели нырять. Не на дело идем, а на подставу. Тут все ясно. Либо мы, либо они.
Машина резко затормозила. Через несколько секунд задняя дверца открылась. В салон проник яркий солнечный свет.
– Ну, уголовнички, взяли покойничков на горб, и вперед.
В десяти шагах от шоссе, где деревья едва прикрывали дорогу, их поджидала вырытая яма. Трупы электриков бросили в землю. Фарш скинул милицейский мундир и швырнул его следом в могилу. Пока закапывали покойников, Фарш переоделся в униформу Горэнерго. На всю работу ушло не более десяти минут, могилу заложили дерном и вышли к машине.
И вновь дорога. Ехали не более пятнадцати минут, и за это время Хрящ объяснил подельникам суть своего плана.
– Главная задача – дать амбалам возможность избавиться от охраны, а потом решим и наши проблемы.
Аварийка подъехала к металлическим воротам у трехметрового кирпичного забора и остановилась.
– Оставайся в машине, Арбалет. Я пойду с урками.
– На участке кавказская овчарка.
– Все знаю. Монтера на столб, а Хряща и Гнома я беру в дом. – Фарш спрыгнул на землю и выпустил мужичков из фургона.
– Полезай на столб, Монтер. В случае чего, подашь сигнал Арбалету. Калитку оставим открытой. Хрящ пойдет за мной, а ты, Гном, оставайся на стреме. Ты наш золотой ключик.
Фарш взял из кабины сумку и набросил на плечо.
– Послушай моего совета, Фарш. Я уже понял, что того, кто тебе откроет калитку, ты пришьешь. Но прежде чем достать ствол, убедись, что дверь дома открыта. Если он ее захлопнет, то мы не успеем ее распечатать. Второй парень вызовет подмогу, – А ты не дурак, Хрящ. Не зря в законниках ходишь.
