Ознакомительная версия.
Александр Тамоников
Афганский гладиатор
Все изложенное в книге является плодом авторского воображения. Всякое совпадение случайно и непреднамеренно.
...В самый разгар афганской войны потери среди личного состава и боевой техники 40-й армии резко увеличились. Участились нападения на автомобильные колонны. Выходящие в рейды боевые подразделения попадали в заранее подготовленные засады или встречали мощное сопротивление моджахедов там, где такового по планам штабов быть не могло. Снизилась эффективность действий подразделений специального и особого назначений. Душманы словно знали, где, когда, какими силами и с какой целью будут работать наши спецназовцы. И те в лучшем случае находили районы выполнения задачи свободными от бандитов, в худшем – вынужденно вступали в неравный бой, обреченные на гибель. Все это говорило о том, что главарям моджахедов с помощью иностранных, в основном американских, инструкторов все же удалось создать неплохо функционирующую разведывательную агентурную сеть, поставляющую в Пакистан весьма ценную и достоверную информацию, используя которую, душманы смогли усилить свои позиции в войне. Советское военное руководство немедленно отреагировало на изменение общей обстановки в Афганистане и провело ряд широкомасштабных мероприятий по исправлению ситуации. Удалось сделать многое. Но не все из того, что требовалось. Да и практически невозможно было перекрыть все каналы доставки разведывательной информации в логово главарей афганских моджахедов, обосновавшихся в Пакистане. Что позволило противнику, пусть менее активно и не столь эффективно, но продолжать организовывать и проводить боевые акции против войск 40-й армии. Изменили душманы и тактику своих действий. Под различными предлогами, а чаще с помощью провокаций и запугивания мирного населения они уводили в горы простых дехкан, сколачивая из них новые банды. Караваны из Пакистана доставляли в Афганистан все необходимое для ведения непрерывной партизанской войны с «неверными» – оружие и боеприпасы, продовольствие и снаряжение. Перебрасывались из сопредельного с Афганистаном исламского государства и крупные партии наркотиков. В основном для распространения их среди советских военнослужащих. На перехват караванов и уничтожение лагерей моджахедов, как и прежде, привлекались силы спецназа. И не только армейского. Но, как и прежде, эффективность применения отрядов и групп спецназа, дислоцировавшихся на территории Афганистана, не достигала нужного уровня. Противник успевал скрыться или уклониться от ударов советских спецов. Очевидно, что духи внимательно отслеживали все перемещения особо опасных для них подразделений. Проблему же надо было снимать как можно быстрее, дабы не позволить моджахедам изменить обстановку. И тогда военное руководство принимает решение о создании групп специального назначения на территории Советского Союза. Из числа офицеров и прапорщиков, проходящих службу в соединениях и частях Краснознаменного ТуркВО, с подготовкой в учебных центрах округа и дальнейшим точечным использованием против моджахедов в Афганистане с территории Союза. И первые же боевые выходы секретных подразделений в полной мере оправдали правильность принятого командованием решения. Группы наносили удары внезапно, молниеносно и, выполнив задачу, словно растворялись, чтобы вновь проявить себя там, где духи их не ждали. Спустя короткое время секретные подразделения специального назначения стали ощутимой головной болью для главарей афганских моджахедов. Они просчитали, что эти подразделения действуют с территории Союза, но информации по их планам не имели. Контрразведка позаботилась о перекрытии каналов возможной утечки столь важной информации. Да что говорить о душманах, если даже в войсковых частях, в штате которых состояли офицеры, привлекаемые к диверсионным мероприятиям, никто, кроме командира части, не знал об этом. Просто иногда офицер-диверсант убывал в служебную командировку, что не являлось чем-то необычным и широко практиковалось в армии. А вот куда он убывал на самом деле, в это был посвящен весьма ограниченный круг лиц, обеспечивающих работу секретных подразделений. ...
Военный городок в семи километрах от туркменского поселка Кара-Тепе. Суббота, девятое июня. Парково-хозяйственный день в отдельном ремонтно-восстановительном батальоне N-ской мотострелковой дивизии закончился командой зампотеха части капитана Павлова на общее построение. Роты выстроились перед боксом длительного хранения новых машин из состава передвижной авторемонтной мастерской ПАРМ-3М. Павлов произнес короткую речь, и подразделения двинулись к открытым воротам контрольно-технического пункта и далее по аллее к плацу, зажатом у с трех сторон одноэтажными казармами батальона. Роту по ремонту автомобильной техники вел командир взвода прапорщик Андрей Леонидов, молодой человек, недавно прибывший в часть после окончания школы прапорщиков. Ротный, капитан Смагин, которому по возрасту и выслуге лет следовало быть как минимум начальником техслужбы полка, с заместителем, 25-летним старшим лейтенантом Тимохиным, задержались в парке. Капитан опечатал пункт технического обслуживания и ремонта машин, засунул алюминиевую печать в карман летнего танкового, песчаного цвета комбинезона. Взглянул на заместителя:
– Ну что, Шурик, расслабимся? Заслужили!
Старший лейтенант согласно кивнул:
– Можно! Вот только спирт сейчас тяжело пойдет. Жарко.
На улице, действительно, было 32 градуса, хотя дальше будет хуже, когда термометр начнет зашкаливать за 45 в тени. И солнце будет палить нещадно, и на небе до глубокой осени не увидишь ни облачка.
Ротный спросил:
– Я предложил пить спирт?
Заместитель посмотрел на командира:
– Так за водкой придется в поселок ехать!
Приказом начальника гарнизона, в состав которого, кроме рембата, входили мотострелковый и танковый полки, а также отдельный медико-санитарный батальон, командира танкового полка полковника Крапивина, продажа спиртного на территории военного городка была запрещена.
– Хотя, – предложил старший лейтенант, – у меня тачка на ходу, можем и в Кара-Тепе слетать. Заодно затариться пойлом и под вечер отдыха. На сегодня в клубе дискотеку назначили. Когда за сигаретами в магазин ходил, объявление видел. Начало в 20-00.
– Дискотека, говоришь? Это хорошо! А вот кто у нас сегодня с вечера и до утра завтра ответственный по роте?
Тимохин знал, что именно он должен заступить на это дополнительное, не нормируемое никакими уставами дежурство, узаконенное приказом того же неугомонного Крапивина с целью обеспечения круглосуточного контроля за солдатами срочной службы во всех ротах батальонов и полков гарнизона. Ответил:
– Да пошел бы он к черту, этот танковый полкан! Тоже мне служака. Без году неделя в гарнизоне, а уже и спиртное убрал, раньше его в Доме офицеров и магазинах завались было, и каких-то ответственных напридумывал. Хочет выслужиться до лампасов, пусть выслуживается, гнется перед вышестоящим командованием, у себя в полку порядки лагерные наводит, но мы-то, офицеры других частей, при чем?
– Так приказ, Шура, на все части распространяется!
– И как же вся эта мутотень и показуха надоели. Уж до чего в Венгрии дисциплиной душили, но по делу. И безо всяких выдрепонов. Что надо, то и делали. Да и марку перед мадьярами держать нужно было. А здесь? Задрипанный, богом забытый гарнизон в песках и в пятистах верстах от Ашхабада, единственного приличного города в этой песчаной тундре, а понтов больше, чем в боевой части. А меня, Серега, от этой показухи блевать, как с глубокого перепоя, тянет.
Капитан положил руку на плечо заместителя:
– Ну-ну! Чего разошелся, Саня?
– Разойдешься тут! Этот танкист лучше скважины бурил бы, чем шляться по гарнизону да на мозги всем капать по делу и без дела. А то в частный сектор воду водовозами возят. Ладно, у кого жена, дома затарит емкости, а мне как быть? Эта водовозка по городку мечется, когда я на службе. В итоге ни душа принять, ни комбез постирать. На арык приходится ходить. Это порядок?
Капитан опустил руку, достал пачку «Ростова», указал на курилку с торца казармы:
– Пойдем покурим!
Обосновавшись в курилке, закурили. Смагин сказал:
– Ты, Сань, не обижайся, но если можешь, ответь на вопрос.
Заместитель взглянул на командира:
– Чего ты кружева вдруг плести начал? «Не обижайся, если можешь?» Спрашивай, чего хотел спросить?
– Ты вроде как женат, так?
– Вот ты о чем? Вроде женат! А точнее, официально женат, отметка в удостоверении личности имеется, и что?
– Мы с тобой здесь два года почти, а твоя благоверная ни разу не приезжала в гарнизон. У вас что, любовь по-французски? Каждый живет в свое удовольствие?
– Нет у нас никакой любви. Ни по-французски, ни по-гондурасски. И семьи нет. В Венгрии что-то подобное было, здесь нет. Осталась только запись в удостоверении.
Ознакомительная версия.
