Тени возмездия - Валерий Георгиевич Шарапов

Неожиданно в спину ударили из пулемета. Миклош упал как подкошенный. Не зря немецкий пулемет МГ‐42 называли «пилой Гитлера», которая косила всех подряд. Еще первая мысль «Откуда здесь пулемет?» не успела до конца оформиться, как рефлексы спецназовца ГРУ четко сработали. Матвей мгновенно перекатился под защиту старого бука, ППС направлен в сторону врага. Рейдовая группа из четырех бойцов спецназа военной разведки под руководством двух офицеров советской контрразведки и вместе с приданными двумя венгерскими сотрудниками госбезопасности чистила от «лесных братьев» лесной массив на границе Венгрии и Австрии. После подавления мятежа замаранные в убийствах и грабежах повстанцы рванули к границе в надежде укрыться от расплаты. На одну из таких банд и вышла рейдовая группа. Временный схрон взяли в кольцо. Сдаваться в плен не предлагали, пленные не нужны ни той ни другой стороне. Венгерский оперативник успел бросить в приоткрытый вход схрона две гранаты — и тут этот пулемет в спину. Парень был ранен, его специально не добивали, опытные стервятники ждали, когда на линию огня полезут товарищи вытаскивать своего боевого друга. Справа и слева затрещали автоматы. Резко — наши пистолеты-пулеметы Судаева и шепеляво — немецкие МП‐40. Новые автоматы Калашникова АК‐47 оставались еще секретными, и в войска, расположенные за пределами Союза, их выдавали мало. Даже на Родине при марш-бросках на них обязывали надевать брезентовые чехлы. Стало очевидно, что другая группа бандитов шла навстречу со своими подельниками, и теперь советские бойцы попали в клещи. Пулеметчик стрелял с поваленного дерева, а это очень ненадежный упор. При стрельбе ствол съезжал в сторону, из-за чего страдала точность прицеливания. Зато расстояние было всего метров тридцать. В густом лесу надо стрелять в упор. Гранаты тоже особо не докинешь. Матвей крикнул: «Граната!» — и метнул последнюю имевшуюся у него РГД, следом пробежал метров пять и залег. Пулеметчик дал неуверенную короткую очередь. Боец опять крикнул: «Граната!» — кинул какую-то гнилушку и выиграл еще пять метров. У венгра не выдержали нервы, и он высунулся из-за дерева, надеясь массированным огнем из автомата смести отчаянного противника. Матвей оказался точнее, и рука у него была тверже. Короткая очередь из трех пуль, выпущенная почти в упор, разворотила грудь мадьяра. Матвей успел утащить Миклоша под здоровенный корень вывороченного бука, как сбоку тренькнул автомат, и бок обожгло будто раскаленной кочергой. С разворота спецназовец смог разрядить по кустам остатки патронов из последнего магазина. Противник либо был убит, либо убежал. У сержанта остался только ТТ с последней обоймой. Внезапно стрельба усилилась. Удача снова вернулась, и теперь уже на звуки перестрелки примчалась находившаяся рядом другая наша рейдовая группа. В течение пяти минут все было кончено. Бойцы подхватили своих раненых и споро двинулись к ближайшему населенному пункту.

Матвей проснулся. С того памятного боя во времена венгерского восстания прошло уже почти пять лет, на дворе 1959 год. Бой еще шумел в памяти, а проснувшееся сознание пыталось сориентироваться, «где я» и, соответственно, «на каком языке мне сейчас говорить». Мозги привыкли анализировать происходящее вокруг, и мужчина быстро сообразил, что это сильный дождь так барабанил по жестянке отлива за окном, что иногда по ритму напоминал автоматную дробь. Поэтому и всплыли такие ассоциации.

Начальник 5-го отдела управления «С» Первого Главного управления Комитета государственной безопасности полковник Дмитрий Петрович Таранов уже собирался уходить, когда раздался звонок. Управление «С» — это работа с нелегальными разведчиками, а 5-й отдел отвечал за их безопасность, то есть, по сути, являлся контрразведкой в нелегальной разведке. Нелегальные разведчики были одной из самых охраняемых тайн в КГБ, а кто входил в кадры «пятерки», знало считаное количество людей, не больше, чем пальцев на одной руке. Руководитель всей нелегальной разведки Виталий Григорьевич Павлов попросил своего контрразведчика зайти. По какому вопросу и какие материалы необходимо взять, Павлов не сказал. Это было странно. Виталий Григорьевич слыл педантом и доклады подчиненных всегда просил подкреплять документами. В кабинете, кроме Павлова, находился один из сотрудников центрального аппарата внешней разведки Николай Семенович Захаров. Дмитрию Петровичу уже приходилось с ним сталкиваться. Коллега не так давно перевелся в разведку из второго главка, контрразведывательного. Однако пришел он не с пустыми руками: у него были несколько агентов на связи в ФРГ, и управление «С» помогало ему установить с ними контакт. Впечатление о себе как о профессионале он оставил хорошее, но характер проявил жесткий. Так же, кстати, как и рукопожатие. Клещи, а не руки.

Время было, мягко говоря, позднее, поэтому Павлов сразу перешел к делу:

— Сегодня был на докладе у начальника разведки, генерала Сахаровского. Он интересовался деталями операции «Тарантул». Я доложил идею вашего подчиненного, что вербовка перспективного оперативника БНД [1] должна вестись от лица представителя крупной политической структуры, созданной за рубежом бывшими членами и сочувствующими НСДАП [2]. Это должна быть фашистская организация тайная, глубоко засекреченная, имеющая влияние на политику в разных странах Латинской Америки, Азии, Европы, в которые проложила пути ОДЕССА [3]. Организация-спрут, в которую вовлечены наряду с политиками военные, финансисты, крупные разработчики и производители оружия. В их руках должны быть сосредоточены центры по разработке прежде всего ракетной и авиационной техники, возможно, даже создающие свое оружие массового поражения. Немецкие ученые были сильны в создании отравляющих веществ, бактериологических препаратов и даже ядерного оружия. Угрожая атомной бомбой, можно заставить и американцев, и русских отступить. При этих условиях, после того как мы разгромили Третий рейх, путь к возрождению уже Четвертого рейха может быть открыт. При проведении вербовочного подхода от такой структуры наш кандидат поверит в серьезность организации и захочет к ней присоединиться… Я правильно изложил ваш проект, Дмитрий Петрович?

— Совершенно верно, товарищ полковник.

— Ваш подход генералу понравился. Но больше всего его заинтересовал вопрос о такой заграничной организации. Есть вероятность того, что такая структура действительно существует в реальности, а не только в наших головах?

— Затрудняюсь ответить, Виталий Григорьевич, это все-таки больше вопрос к разведке. Я занимаюсь вопросами безопасности нелегальной разведки. Поэтому мы работаем над вопросом внедрения в разведку ФРГ, а не отнимаем