Спутники Давыдова мгновенно превратились в слаженный экипаж. Не умолкавший до этого Петр превратился в молчуна, не проронив и слова он сосредоточенно занялся подъемом якоря. Виктор нырнул в трюм, через минуту застучал дизель, к штурвалу встал бывший морпех. Как решил Давыдов, он был на судне, то есть на корабле, за старшего. От нечего делать Анатолий занялся подробным изучением плавсредства. Катер был просто микроскопическим, но тем не менее в прошлом это был все-таки торпедный катер. Ближе к носу возвышалась миниатюрная рубка, в которой двоим уже было бы тесно. На корме было смонтировано оборудование для подводных работ, Осокины тут же занялись подготовкой аквалангов, а Анатолий, как ничего в этом не смыслящий, направился в трюм. В трюме перемещаться можно было только на «полусогнутых». Светила тусклая лампа, пахло горячим маслом и топливом. У приборной панели застыл на своем боевом посту курсант Сомов. По всему было видно, что он считал капитана сухопутной крысой, пригодной на корабле только к использованию в качестве балласта. Несмотря на преклонный возраст, согласно шильдика — дата выпуска 1943 год, состояние дизеля было идеальным. За грохотом двигателя общение с дизелистом в лице будущего подводного флотоводца было невозможным, да и особого стремления с его стороны к ведению задушевной беседы Анатолий не заметил и пошел в рубку. Такое отношение к нему аборигенов начало надоедать. В конце концов он к ним в компанию не напрашивался, сами пригласили. Да еще и непонятен правовой статус их «археологической экспедиции».
— Как впечатление от нашего «Крокодила»? — поинтересовался Игорь.
— Что это было, торпедный катер?
— Он самый, прошел полвойны. Если присмотреться, можно найти следы пробоин. На нем наши на конвои ходили. Потом списали и бросили ржаветь в Керченском порту. А мы нашли и реставрировали.
— Коллекционная вещь, — заметил Давыдов. — Вам его продать никто из коллекционеров не предлагал? Я слышал, теперь такие вещи пользуются спросом.
— Предлагали, есть тут один из новых, — Игорь стиснул зубы и переложил штурвал влево, — поднялся на рыбе и черной археологии.
— Какой археологии? — не понял Анатолий.
— Черной, — присоединился к разговору Петр, — роют в окрестностях все подряд от курганов до мусульманских могил восемнадцатого века. Что целого или ценного найдет из древностей — толкнет коллекционерам, а все остальное, что рядом лежит, для него хлам и мусор.
— А вы, стало быть, хорошие, — съязвил Давыдов.
— Мы хорошие, — не принял шутки «ассириец», — мы, между прочим, о каждой находке в Киевский универ депеши шлем. Отдачи правда мало, у них на это щас средств нема. Они сейчас занимаются обоснованием преемственности «гетьманом» Петлюрой культурного наследия Киевской Руси.
— Чего-о-о?!
— Того самого.
— Вы с симферопольцами связаться не пробовали?
— Пробовали, те вообще на голом подсосе сидят, за прошлый год ни одной экспедиции. Все работы свернуты. Так что у нас здесь археология, как подъем пиратских сокровищ в Карибском море или разгадка тайны острова Оук — дело сугубо частное и довольно прибыльное. Раньше люди работали, теперь все позакрывалось, колхозы и совхозы разорились, только «Массандра» работает на полную катушку, вот народ и подался кто в браконьеры, а кто в копатели.
Катер пошел навстречу волне, началась продольная качка. Справа проплыли белые корпуса дома отдыха, замелькали беленые домики из ракушечника под черепичной крышей.
Катер прошел траверс поселка Мысовое.
— Ну, теперь смотри, — Игорь кивнул в сторону берега, — ищи свою бухту.
Несколько минут Давыдов сосредоточенно изучал береговую линию, ничего знакомого ему не встречалось. Не помог даже бинокль. С воды берег казался абсолютным незнакомым. А Щелкино в бинокль вообще выглядело как какой-нибудь Сингапур. Время поиска затянулось. Мимо проплыл знакомый ориентир — метеостанция, показались антенны расположенной на высоте мыса Казантип радиолокационной роты. На лицах спутников Давыдов стал читать вполне заметное раздражение.
— Давай к берегу, — наконец созрел Анатолий.
— Да в этой бухте глубина — метр, тут же нет ни хрена.
— А я и не говорю, что это та бухта.
— Не понял, турист. Ты что, просто покататься захотел и местные байки послушать? — ассирийская борода археолога гневно затряслась.
— Про между прочим, дизель очень солидно кушает солярку, — заметил Игорь, — а солярку мне бесплатно никто не наливает.
— Я этот берег с моря вижу первый раз, — отрезал Давыдов, — давай к метео рули, оттуда я дорогу по суше знаю.
Ну ладно, философски пожал плечами моряк, мол, давайте хоть так искать. Он так круто заложил поворот к берегу, что Давыдову пришлось вцепиться в планшир. Из трюма выбрался удивленный Сомов-младший.
— Что тут у вас?
— Да вот товарищ Сусанин дорогу забыл. Думает, нам больше заняться нечем, кроме как организовывать ему морские прогулки!
Судя по выражению на курсантской физии, почетное звание балласта прилипло к Давыдову навечно. К берегу подошли в напряженном молчании, борт посудины с хрустом ткнулся в обросший ракушками причал. Приноровившись к качке, Анатолий достаточно сноровисто спрыгнул на нагретые доски.
— Пусть кто-нибудь идет со мной, если думаете, что я от вас сейчас сбегу.
— Я с тобой никуда не пойду, — стал кипятиться археолог. — Тоже мне, Жак Ив Кусто! Берег он не узнает! А сначала байки травил, что все окрестности тут обнырял. Человек-амфибия.
— Пойду я, — миролюбиво предложил Сомов. — Виктор, дуй к штурвалу.
Моряк откинул крышку рундука и достал оттуда сигнальную ракету.
— А вы нас отслеживайте.
Катер снова отвалил, а два капитана стали взбираться по склону в направлении метеостанции. Через несколько минут они поднялись на вершину холма. Море и окрестности были отлично видны, катер уменьшился до размеров мыльницы. Морпех помахал рукой, с борта в ответ помахал Осокин-младший. «Ассириец» все еще изволил гневаться.
Местность Анатолий узнал сразу, он уверенно зашагал по вьющейся среди валунов тропе, моряк едва успевал следом. Миновав заросли шиповника, они вышли к белеющим квадратам фундаментов.
— Здесь что ли? — удивился моряк. — Да тут студенты все давно перерыли.
— В восемьдесят первом, — утвердительно кивнул Давыдов, — сам помогал.
Капитан пошел дальше, держась береговой линии. Солнце припекало, напоминала о себе обгоревшая шкура, но Анатолий уже закусил удила и уверенно вел своего спутника.
— Да не несись ты так! Ты хоть дорогу узнаешь?
— Отсюда четвертая бухта, вон у той скалы, — Давыдов вытянул руку в направлении темно-серого утеса.
— Ну, а раз так, то и спешить нечего. Пока наши этот мысок обойдут, мы как раз на месте будем.
Давыдов и сам был не прочь идти медленнее. В рубашке с длинными рукавами и спортивных брюках он обливался потом. Теперь главное было в том, чтобы обещанная плита оказалась на месте. Судя по рассказам о проворстве местного населения в отыскании древностей, шансы были невелики. Настроение у бывшего морпеха значительно улучшилось, он решил провести остаток пути в приятной беседе:
— Ты где сейчас служишь?
— В академии связи в Питере.
— Связи-ист значит.
В голосе морского пехотинца проскользнули явные нотки пренебрежения, с созданием имиджа Давыдову явно не везло.
— А я не сподобился верхнее военное получить.
— Что так?
— Уволился, когда добрый дядя Боря нашу бригаду «Хохляндии» подарил, В ознаменование дружбы и совместного управления ЧФ, понима-аешь. Как стали меня убеждать, что Крым освободили от турков запорожские казаки, а Бандера вообще клевый парень, ну до того тошно стало! Самое смешное, наш замполит первый перестроился и «трезуб» себе на лоб вместо «краба» привесил. Поглядел я на все это… Выслуга была, пенсия вся выбрана, плюнул на все и уволился.
— А ты кем был?
— Командиром роты боевых пловцов.
— К-е-ем?! — от неожиданности ответа Анатолий застыл как вкопанный.
— Тем, кем сказал, и был, — его спутник остановился и неторопливо закурил. Что поразительно, тоже трубку. Похоже, в компании новых знакомых слушателя Давыдова все настолько притерлись друг к другу, что даже привычки у них стали общими.
— И что? Наш придурок вот так запросто вас взял и отдал? Вы же на флоте — элита, круче вас только яйца…
— Что и обидно! Хотя отдал он не только нас, отдал морскую авиацию Черноморского флота, базы, инфрастуктуру, аэродромы. Да много чего еще… Теперь нашего флота здесь — тьфу, и растереть, а раньше…
— Теперь в Черном море главные не мы, а турки, как в шестнадцатом веке.
— Мы этих турок в свое время… — мечтательно затянулся Сомов. — Пошли малым ходом, наши уже косу обошли. Да раньше…
Остаток пути Давыдов слушал лекцию об истории подразделения боевых пловцов Черноморского Флота:
