Ознакомительная версия.
– Слышь, Колян, долго мы еще будем в этой конуре яйца греть? Заколебался я тут…
– У тебя что, в жопе свербит, что ли? – ленивым голосом отозвался Колян. – Что тебе еще надо? Бабки платят, значит, все нормально…
– Да ну их на хрен… Ни из дому выйти, ни поговорить с кем… Слышь, Колян? – говоривший понизил голос. – Ты видел, какая она баба? Может, побалуемся с нею, а?…
– Тебе потом за это яйца отрежут, – флегматично отозвался Колян. – Сказано же было, чтобы с бабой обращаться культурно. Тебе такие бабки платят за то, чтобы инструкции выполнялись. Понял?
– Да на хрен их всех с этими инструкциями! Я думал, тут правда похищение, выкуп будут из нее выколачивать, мы оба с тобой развлечемся немного…
– Развлечемся с кем-нибудь еще! – сурово прикрикнул на него Колян. – А бабу эту пальцем тронешь, я тебя собственноручно невинности лишу… И спереди, и сзади, понял?
В этот момент запищал мобильный телефон.
– Да?… Да, я… Да, все здесь нормально… Вон она в той комнате сидит, и сосунок с нею… Нет, ни на что не жалуется… Да все нормально… Да подготовил, объяснил… Что, прямо сейчас? Ладно, хорошо, одну минуточку…
Было слышно, как бандит с мобильником в руках направился к двери в комнату, где находились их пленники. Услышав его приближающиеся шаги, Наталья поспешила вернуться к дивану, уселась на него.
Ключ в замке повернулся, в проеме двери возник один из бандитов, по-прежнему он был одет в форму капитана третьего ранга.
– Так. Иди сюда, – негромко, но повелительно сказал он Наташе. Та послушно встала с дивана и подошла. – Так, вот мобильник, – продолжал он. – Сейчас будешь говорить со своим мужем. Помнишь, что я тебе объяснял?
Наташа торопливо закивала головой.
– Вот так, – бандит выглядел удовлетворенным. – Ничего про себя не рассказывай, где ты находишься и с кем. Только скажешь, что с тобой пока все в порядке и ребенок чувствует себя хорошо. Но самое главное, ты должна ему сказать, прямо повторить несколько раз одну и ту же фразу: «Что бы от тебя ни потребовали, соглашайся на все!» Только это, и ничего больше… Но несколько раз! Чтобы он поверил. Тогда и с тобой, и с твоим ребенком ничего плохого не случится. Поняла? Давай!
Бандит протянул Наташе мобильник, та послушно взяла его, поднесла к голове. Смутное понимание того, какая именно роль отведена ей в этой истории, стало возникать в ее мозгу.
– Все будет хорошо, Наташа. Я все сделаю, что они от меня потребуют… Помни, вы оба для меня важнее всего на свете! И я скоро вернусь, слышишь ты? Вернусь! Прощай, сына береги!
Полундра выключил мобильник, протянул его агенту Стасевичу. Тот и двое других агентов, присутствовавших в комнате, с напряженным вниманием следили за движениями руки русского моряка, будто опасались, что тот вмажет мобильником агенту службы бязьпеки по морде. Но нет, Полундра был спокоен, хотя и смотрел на окружающих его людей сумрачно.
– Теперь пан офицер понимает, что согласиться придется? – дежурная улыбка Стасевича смотрелась гротескно на его разукрашенной синяками пухлой роже.
– Суки вы все, вот что, – тихо, но выразительно сказал Полундра.
– Пан напрасно лается, – улыбка словно застыла на лице Стасевича. – Пан есть профессионал, а мы не требуем невозможного. Для водолаза вашей квалификации эта задача сущий пустяк. Снаряжением и оборудованием мы вас обеспечим, глубина небольшая, море в это время года спокойное…
– Тогда какого хрена не слазите туда сами?
– Пану лучше не задавать лишних вопросов. Пан должен помнить, что находится целиком в наших руках.
– А что я должен доставать со дна? – не унимался Полундра. – Это что-нибудь противозаконное? Хотите чужими руками жар загребать…
– Пану уже было сказано: то не паньска справа! – Фингал под глазом агента службы бязьпеки алел, как фонарь у входа в публичный дом. – Я же пана не пытаюся, почему он напиячился как скотина!
– Это вы мне подсунули коньяк с клофелином! – возразил Полундра. – А хозяин уличного кафе ваш агент…
Украшенная фингалом рожа агента Стасевича расплылась в самодовольной ухмылке.
– Пан богато фантазирует, – весело заметил он. – Однако его фантазия не поможет ему выкрутиться из ситуации, в которой он оказался. Теперь время принимать решение, согласен ли пан сотрудничать с нами, или он отказывается.
– Мне надо подумать…
– Пану некогда думать. У пана два варианта. Второй из них – отказаться, но я бы на вашем месте не поступал так…
Полундра молчал, в упор глядя на агента службы бязьпеки. Он и его двое помощников снова заметно занервничали, опасаясь, что русский офицер опять начнет махать кулаками.
– Пан должен понимать, – с опаскою поправляя воротник у рубашки, проговорил Стасевич. – Если он согласится, ему не причинят никакого вреда. Пан получит много денег за эту работу, ему позволят жить в Польше. Его жену и сына также переправят в Польшу. Пану работа тут найдется, дом и хорошие деньги. Пан будет жить в Еврозьвёнзку…
– Где? – изумленно переспросил Полундра.
– По-русски это… – Стасевич прищелкнул пальцами, вспоминая слово: – Евросоюз. Пан знает, что Польша скоро войдет в объединение западноевропейских государств, а Россия нет.
Полундра сумрачно смотрел на стоявших вокруг него людей, казалось, готовых к любой выходке с его стороны. Однако теперь он был спокоен. Старлей прекрасно понимал, что от лап этих бандитов в погонах польской службы государственной безопасности ему никуда не деться. «Только бы вырваться на волю, – с тоской думал он, – прочь из этого каземата с видом на сосновый лес. А там уж я им покажу! Только бы вырваться отсюда…»
– Хорошо, – медленно проговорил Полундра. – Что я должен делать?
– Пан согласился? Очень хорошо! – Стасевич заметно оживился при этих словах и будто бы даже вздохнул с облегчением. – Я рад, что здравый смысл возобладал над ничем не обоснованным дикарским упрямством. Но для начала пан должен подписать кое-какие бумаги…
– Что? – изумленно вскинулся Полундра. – Вам мало, что вы держите в руках меня и мою семью? Хотите для надежности еще и заключить контракт…
– Пан отказывается?
– Катитесь к черту с вашими бумажками! – яростно крикнул Полундра. – Вы требуете от меня слишком многого, а где гарантии, что вы выполните хотя бы одно из ваших обещаний?
Нахмурившись, Стасевич убрал приготовленные было для подписи бумаги обратно в папку.
– Ладно, не подписывать – это ваше право, – довольно сердито произнес он. – Однако пусть пан не делает глупости. Пан сказал правильно: он и его семья целиком в наших руках. Вот, пусть пан забачыт…
Стасевич протянул ему фотографию. На ней Полундра узнал самого себя, сидящего в одном тельнике и кальсонах на койке и внимательно изучающего газету, извещающую о его собственной нелепой гибели.
– Вы знаете, что фотография подлинная, и любая экспертиза подтвердит это. А подать фотографию в нужном свете мы сумеем, не беспокойтесь! Захотел пан пожить в Еврозьвёнзку, дезертировал с корабля… Сымитировал собственную смерть, при этом еще и кого-то убив!
– Суки… – тихо, но на этот раз как-то безнадежно отозвался Полундра.
Фотография выскользнула у него из рук и упала на пол. На лицах агентов службы бязьпеки играли довольные ухмылки. Стасевич торжествовал.
– Так, ну и что он рассказывал? – Сидя за столом в своей каюте, командир гидрографического судна кавторанг Карамышев сурово смотрел на вытянувшегося перед ним в струнку старлея Воронцова.
– Рассказывал, что пил с ним в тот вечер, когда Полундра погиб…
– Это я понял, – хмуро отозвался кавторанг. – Ты-то его узнал? Или ты его тогда, в тот вечер, не видел?
– Видел, товарищ капитан второго ранга. И сразу же узнал…
– Почему о происшедшем сразу мне не доложили? Почему я узнаю об этом только теперь, фактически на следующее утро?
– На момент происшествия вас на судне не было! – отчеканил Воронцов. – Обо всех происшествиях во время вахты я докладывал старшему офицеру.
– Ах, ну да, – кавторанг растерянно покачал головой. – Я же был у командующего отрядом, и мне там шикарно промывали мозги…
– А от командующего вы вернулись в таком состоянии, что мы решили не беспокоить вас по пустякам…
– Что, боялись, что покусаю? – спросил он, вскидывая на старлея пристальный взгляд. – Правильно боялись…
На это старлей Воронцов ничего не возразил. Молча ждал продолжения разговора.
– Ладно, хрен с ним, – проговорил наконец кавторанг Карамышев. – Давай рассказывай с самого начала, о чем ты с тем поляком беседовал.
– Да так, ни о чем особенном, – осторожно отвечал Воронцов. – Он рассказал, что пил с нашим Серегой в тот вечер, сидели они в одном уличном кафе, том самом, о котором теперь в печати столько трескотни…
– А какого хрена они вместе туда пошли? – прервал его кавторанг. – Они что, друзья-приятели?
Ознакомительная версия.
