Виталий Владиславович несколько раз заглядывал в быстро удлиняющуюся канаву. Получался полноценный полнопрофильный окоп. Правда, экскаваторный ковш не мог сделать все стены ровными, и потому подполковник позвал солдат сразу, как только экскаватор слегка удалился от края окопа. Следовало выровнять стены во избежание оползня почвы. Обращаться с малыми саперными лопатками солдаты умели хорошо. Изначально Устюжанин даже планировал солдатскими руками подготовить траншею, но потом услышал о наличии экскаватора и предпочел тяжелый строительный механизм. Так работа была сделана быстрее.
Скоро гудение двигателя гусеничного трактора подсказало, что и Алексей расстарался. Пока еще трактора не было видно, но уже слышался лязг тяжелых гусениц. Вскоре из-за горы выехал строительный автомобильный кран «Ивановец». Крановщик, видимо, ориентируясь по указаниям Алексея, сразу занял место рядом с траншеей, выпрыгнул из кабины и начал выставлять опоры.
В этот момент Виталию Владиславовичу позвонили, это был подполковник Изжогин:
— Беда у нас… — начал он.
— Что случилось? — быстро перебил его Устюжанин. — Колесо прокололи?
— Мне сейчас звонил «краповый» подполковник. Они попали в засаду, их гранатометами накрыли. Залповым огнем. Бронетранспортер с грузовиком сразу подожгли, но подполковник, ожидая засады на мосту через овраг, решил отряд по оврагу провести и там уже нарвался на засаду. Их сверху расстреляли. Лишь несколько человек спаслось. Ушли с боем. Все, в том числе и подполковник, ранены. Подполковник просит нашей помощи. Надо выезжать.
— Мы не можем выехать, не имеем права бросить мирное население под угрозой урагана. И когда закончим, тоже ехать будет нельзя. Сила ветра такая, что человека поднимет, бросит и размажет по земле. Нужно переждать. Позвоните «краповому» подполковнику, посоветуйте искать убежище от урагана и там в дальнейшем ждать помощи. Объясните нашу ситуацию. Как фамилия этого подполковника?
— Завалило.
— Кого завалило? Где?
— Подполковник Завалило. Виктор Викторович.
— У меня нет его номера. Позвоните сами. И пусть под деревьями прятаться не вздумают, а то их в самом деле завалит…
Из глубины кварталов вышел директор школы, который вел за собой никак не менее восьмидесяти детей. Устюжанин не думал, что в небольшом поселке так много детей. Но дагестанские семьи, как правило, многодетные, а дагестанцев в поселке большинство.
В траншее обещало быть тесно…
Амир Чингис прибытие каких-то федеральных сил предвидел. Не бывает так, чтобы они не прибывали, потому что служба у них такая — прибывать туда, где Чингис со своими людьми побывал, или кто-то другой, занятый тем же самым, что и Чингис. Важно в этом случае только одно, — чтобы эти федеральные силы прибыли тогда, когда его уже не будет на месте.
Он понимал, что кто-то из жителей поселка обязательно позвонит и сообщит о произошедшем. Возможно, в самом начале операции позвонит. Можно было бы уничтожить телефонную станцию, но это мало что дало бы, потому что у всех практически, даже у школьников, по нынешним временам имеются трубки сотовой связи. А взрывать две стоящие в поселке вышки разных операторов Чингис не хотел. Тогда и он остался бы без связи. Пусть звонят. Пусть вызывают. Кто-то обязательно приедет. Хорошо бы, конечно, чтобы этот кто-то в дороге застрял. Но все не застрянут. Хотя и это их не спасет. Они на свою гибель приедут. В поселке негде от урагана спрятаться. Кто-то в погребах отсидится, а федералы на свои бронемашины понадеются или даже на грузовики. Там свою смерть и найдут. Ветер такой идет, что и бронемашины перевернуть в состоянии, но, главное, все в бронемашины не поместятся, а грузовики, в кузовах которых федералы обычно передвигаются, — от урагана не защита. Чингис смотрел видеозапись из Ирана, где ураган уже погулял не в полную свою силу. Было на что посмотреть. А на Каспии, как говорили специалисты, ураган обещал полную свою силу набрать. Но самое главное — ураган несет в себе собранные в один комок несколько гроз. Одна гроза в металлической бронемашине — уже опасно, а несколько, бьющих целым сонмом молний, это страшно. Даже любопытно было бы посмотреть, что станет с федералами.
Они прибудут, конечно, с обычным своим намерением уничтожить всех нападавших, начиная с амира и кончая последним мальчиком на побегушках, курьером. Делать это они обучены, зря, что ли, против боевиков всегда какой-нибудь спецназ выступает? Спецназ — это специальные части, обученные убивать таких, как Чингис и его люди. Могут, конечно, и полицейский спецназ перебросить из ближайшей точки, но это, понятно, несерьезные противники. Их просто собрали и повесили им на спины надпись, показывающую принадлежность к спецназу. На деле они мало на что годятся. Хуже, если привезут настоящих «волкодавов». Но сонно дожидаться превосходящих по численности сил противника Чингис не собирался. Он хорошо знал, чем это может кончиться, и предпочитал, чтобы дальнейшие события развивались по его сценарию.
А сценарий он написал, на свой вкус, неплохой и даже слегка захватывающий. Дерзкий, конечно. Беспредельно дерзкий. Но именно потому и действенный. Любой другой сценарий был бы малоинтересен и самому Чингису, потому что он, по характеру своему, всегда был дерзким и неожиданным как в мыслях, так и в поступках. В этом была его сила, потому что противостоять дерзости никакие местные власти не умели. Власти вообще, по принципу своего существования, не терпят и не ожидают дерзости. Они по природной глупости себя считают реальной силой и не понимают, что сила их заключается только в возможности брать взятки с простых людей. И никакая полиция не в состоянии защитить власть, если люди начнут ее уничтожать с умом и с непременной дерзостью. Не готова власть к этому. Революции всегда делались или большим количеством людей, или чьей-то дерзостью. Большевики в семнадцатом году пришли к власти не за счет того, что у них была сильная поддержка, а только благодаря дерзости. Вообще-то, тогда, в семнадцатом году прошлого века, была произведена одна из первых «цветных» революций, которые стали популярными в последнее время — Грузия, Украина, Киргизия, Молдавия, страны Северной Африки. Это все развитие той же большевистской революции, и совершались они за счет дерзости. Обдумывая все эти события, Чингис пришел к выводу, что с помощью дерзости можно любые большие дела делать. Со временем и он перейдет к большим делам, но начинать следует с локальных, мелких. Таких, как нынешняя акция.
После того как Чингис со своими людьми оставили перепуганный поселок, напоследок подпаленный еще и из огнеметов, и выехали в сторону дороги, он все время улыбался и уже давно не чувствовал себя настолько хорошо. Этот его рейд надолго запомнится многим. Тем более что сделана пока только половина дела. Может быть, даже треть, или вообще четверть. Пока точно сказать о том, что будет дальше, даже сам Чингис не мог, потому что все его дальнейшее поведение целиком зависело от обстоятельств. А как они сложатся, это не известно, потому что невозможно прогнозировать поведение такой мощной стихии, как ураган. Но и то, что уже сделано, поднимет много шума. Даже больше, чем настоящий ураган.
Чингис прочитал об урагане в Интернете несколько дней назад, когда проводил подготовку бойцов своего отряда к самому обычному рядовому рейду, вернее даже завершающую фазу подготовки. Интернет донес до амира название природного катаклизма, и этого хватило, чтобы возбудить воображение. Ураган «Чингисхан». Неужели это не имеет к нему никакого отношения, хотя он сам себя называл только амиром, а не ханом? Чингис, в первую очередь, подумал о том, назовут ли когда-нибудь что-нибудь его именем? И почему именем какого-то пришлого завоевателя называют ураганы, а его именем не называют? Или не считают его ураганом? Напрасно! Он готов доказать обратное. Чингисхан со своим бесчисленным войском, конечно, был большой и даже великой силой, с которой сравнивать свой отряд Чингис и не пытался, и оставил в памяти людей значительный след. А почему не может свой след оставить Чингис? Только из-за того, что у него мало людей? Зато у него есть дерзость, которой не было у Чингисхана.
Это были только первые мысли, давшие толчок к дальнейшему. Потом они стали развиваться, обретать контуры, совмещаться с уже подготовленными в планах наработками, и появилась красивая и, конечно же, дерзкая идея об объединении усилий «Чингисхана» и Чингиса, урагана и человека. Оба они, по сути своей, разрушители. Тогда почему же им не поработать совместно? Это напрашивалось само собой.
Чингис целую ночь думал, как такое можно сделать, а обдумав и осмыслив возможности, начал просчитывать, совмещая расчеты планируемого рейда с предполагаемым временем прихода урагана. На бумаге все получалось идеально красиво даже в изначальном варианте. Но изначальный вариант Чингис никогда не оставлял рабочим, он его всегда активно развивал и совершенствовал и всегда готовился тщательно. И в этот раз была произведена такая подготовка, но, как считал Чингис, она была недостаточной. Требовалось еще и к урагану подготовиться, чтобы он сам не пострадал от «Чингисхана». Времени оставалось мало, но если есть цель, почему же не сжать время до предела, почему не использовать все возможности? И амир использовал их.
