Угнанные машины переходили из рук в руки. Они перекрашивались, им перебивали номера, скручивали показания со спидометров, оформляли новые документы. После всего даже законный владелец не мог узнать свою машину. Да и немудрено.
— Власа нужно поймать с поличным! Чтобы не выкрутился! На любой машине! А там и на те выйдем! — говорил Смирнов.
Парень оставался неуловимым.
«На живца нужно взять!» — осенила мысль. И Михаил решился.
Новехонькую «БМВ» перегнали из Германии для известного в городе адвоката. Он был уверен, что на его машину не посягнут угонщики, слишком высоким был его авторитет во всех кругах. Адвоката действительно уважали люди. И все же Смирнов предложил ему эксперимент. Тот поначалу рассмеялся, не поверил.
— Да если у меня попытаются угнать машину, сами зэки в зоне на клочья изорвут подонка! Не может быть такого!
— У скольких увели! И у кого, сами знаете! К тому ж я предлагаю надежную защиту. Она сработает лучше сигнализации. Вот после этого и впрямь желающих не будет, — убедил Смирнов.
Адвокат усмехнулся. Он целый день ездил по городу, оставляя дверцу машины открытой. Никто к ней не подошел.
— Вот видите! Я же говорил, в городе действуют залетные угонщики: приезжие из других городов. Свои не станут рисковать. Они, если угоняют, знают, у кого украсть! — гордился он.
— Еще пару дней потерпите нашу защиту, — попросил Михаил.
— Устал я от нее, — признался адвокат, но согласился потерпеть пару дней.
Вечером он поставил автомобиль возле дома и вошел в подъезд. Совсем немного побыл в квартире, решил лишь предупредить жену, что поведет машину в гараж. Оставил сумку с продуктами, стал спускаться по лестнице и услышал донесшиеся со двора крики, громкое собачье рычание.
«Неужели сработало?» — бросился вниз бегом.
Едва выскочил на крыльцо, понял все без слов. На земле рядом с его машиной валялся мужик, он отбивался от бульдога. Тот прихватил мужика за загривок мертвой хваткой и не мог разжать зубы. При малейшей попытке сорвать с себя пса, получал новый прихват. Бульдог продвигался к горлу, и мужик, поняв это, не на шутку испугался. Из его шеи хлестала кровь.
— Ну что? Не обломилось? Попался, гад! — потер руки адвокат.
Вспомнив просьбу Михаила, крикнул жене, чтоб позвонила Смирнову, попросила бы приехать за угонщиком.
— Не надо его! — услышал сквозь собачий рык. — Я отбашляю!
Он пытался придавить собаку своим весом, но пес опередил, вцепился понадежнее.
Смирнов подъехал к дому вместе с двумя оперативниками.
Влас, увидев его, узнал сразу, зубами заскрипел. Михаил на это внимания не обратил. Вскоре Власа доставили в следственный изолятор.
Уже на первом допросе Смирнов спросил:
— Так и не научился жить на воле своим трудом?
Влас рассмеялся, ответил резко:
— А что, вы кормили? За меня мое никто не делал. Сам себя содержал. Ну, с непрухи взялся не за свое дело.
— Сколько машин угнал?
— Ни одной! — соврал, не моргнув.
— Ложь! Машины начальников милиции и ГАИ — твоих рук дело!
— Ни в зуб ногой! — состроил удивленную рожу.
— Я предполагал, что откажешься. Но докажу, теперь никуда не денешься! — пообещал мрачно.
Влас не воспринял всерьез слова следователя.
А тот взялся за дело дотошно и вышел на Сашкину бабку. Не сразу сказал, кто он, где работает, а говорил, что хочет приобрести домишко в этой деревне под дачу, чтоб был свой сад и участок. Бабка мигом подсказала дом, посоветовала, где найти осевших в городе хозяев.
— Много они не запросят. Нынче хоть что-то взять, чтоб не пропало даром. Сговоритесь. Да и мне отрадней, все ж живых людей поприбавится рядом. А то и говорить скоро разучусь по-человечьи, — улыбалась женщина.
— Все б хорошо. С домом, думаю, скоро улажу. Но вот с транспортом как быть, ума не приложу. Автобус сюда не ходит. Своей машины пока не имею. Стоят они дорого — не по карману пока. Ту, которая имелась, угнали, украли у меня…
Бабка посочувствовала. Михаил достал фотографию «мерседеса» и «ауди», показал старухе:
— Вот это машина брата, а эта — моя!
— Угнали? Батюшки-светы! Так то она! Ну самая что ни на есть! Сама ее в сено зарывала, — узнала «мерседес», а вскоре рассказала о Власе.
— Нет у него жены. И женщин меняет всякий день! Ворюга он! — возмутился Смирнов.
На очной ставке с бабкой Влас растерялся, но быстро взял себя в руки и сказал, что не знает эту бабку, видимо, она его с кем-то перепутала по старости, что ни в какой деревне не был, никого у него там нет, ни родни, ни знакомых. Да и участковый подтвердит: всегда заставал Власа дома. И нечего его брать на пугу, ведь на суде он все равно скажет правду, и тогда следователь получит за подтасовку доказательств.
Михаил не удивился. Через десяток дней разыскал покупателя «мерседеса». Тот опознал Власа, рассказал, как приобрел машину.
Через два месяца состоялся суд. Как ни отрицал Влас свою причастность к угонам, от срока не открутился. Пять лет усиленного режима получил. Целый год писал жалобы адвокат, сначала пытался добиться полного освобождения, доказал непричастность своего подзащитного к преступлениям, которые тому вменили. Но кассационные и надзорные инстанции отказывались удовлетворить жалобу адвоката и оставляли приговор без изменений. Тогда адвокат сменил тактику и стал просить смягчения наказания, указывал, что у его подзащитного осталась мать, одинокая больная женщина, нуждающаяся в постоянном уходе. Да и сам Влас за год, проведенный в зоне, уже четыре раза лежал в больнице с обострением сахарного диабета.
Вот так и сжалилась на восьмой жалобе прокуратура Москвы. Вскоре в уральскую зону пришло сообщение, что срок наказания Власу сокращен до трех лет. Это известие обрадовало, ведь до полного освобождения теперь оставалось два с половиной года.
Все зэки этой зоны строили дома. Уж так посмеялась судьба, что именно здесь, поблизости от зоны, геологи нашли нефть. А вскоре было принято решение о строительстве города нефтяников. На этой стройке всем нашлось место, кроме Власа. Он не любил вкалывать даром, за лозунги, и всячески ухитрялся избегать стройки. Оно и понятно. На холодном ветру, поносив с неделю тяжеленные носилки с раствором по хлипким мосткам, простыл и надорвался. Его подлечили и вернули обратно. Влас упал с мостков, повредил ноги. Его снова положили в больницу и через два месяца опять прислали на дом, но уже водителем самосвала. Правда его машина чаще всех простаивала в ремонте, а сам Влас, чертыхаясь, помогал слесарям и вспоминал машины, которые угонял, будучи на воле.
В этой зоне он сдружился с крупными ворами. Они не работали по мелочам и, приглядевшись к Власу, взяли его в свой общак, исподволь готовили для будущего.
Общаясь с ним вечерами, выяснили, что он за птица. Поняли, этот свою выгоду не упустит, за нее родную мать не пощадит, имеет опыт в воровстве, дерзок и зол, к милиции счеты помнит и теперь клянется всякой шконке, как только выйдет на волю, первым делом размажет Смирнова, а потом Сашку вместе с бабкой.
Михаила Смирнова в зоне знал не только Влас. Были и другие, мечтавшие встретиться со следователем на воле в темном переулке.
— Возьму эту гниду на гоп-стоп! — Сверкали яростью глаза Власа, а руки сжимались в белеющие кулаки.
— Как ты его размажешь? У лягавого пушка имеется. Сделает тебе дырку в тыкве — и баста. Тебе — крышка, ему — орден, — подзуживали зэки.
— Он и вспомнить о ней не успеет! Пасть до самой жопы мигом ему порву! Нашмонаю мусорягу в его же хазе! Надыбаю козла в постели и раздавлю что клопа! — трясло Власа.
Ему вспомнилась та ночь, когда он получил бабки за «ауди», пришел в ночной бар, где его хорошо знали и принимали радушно. Он огляделся: привычные знакомые лица. Наметил деваху, уже хотел ей кивнуть, что сделает заказ и для нее, но вдруг оглянулся на двери. Вошла девушка. Он сразу узнал ее. Наташка! Сколько лет прошло, она почти не изменилась. Зато он состарился и не забыл ее.
Наташка подошла к стойке, попросила пачку сигарет, огляделась. Власа она не узнала.
— Уж не меня ли ждет красотка? — спросил тихо..
Наташка улыбнулась, покачала головой.
Влас пригласил ее за столик, угостил шампанским, незаметно подливал в бокал водку. Девушка ничего не подозревала. Осмелев после выпитого, поведала, что в баре оказалась случайно: ждет мужчину, который здесь назначил ей встречу.
— Он тебе понравился?
— Нет, не для того. Он обещал помочь с работой, говорил, что фирмач и платить будет неплохо.
— Я тоже фирмач и тоже хочу помочь. Может, я не хуже того, кто назначил эту встречу? — спросил, усмехаясь.
Наташка растерялась, пыталась собраться с мыслями, но слишком перебрала. Язык начал заплетаться. Влас вывел ее на улицу, ноги девушки не слушались. Он держал ее, а она чуть не падала. До первой подворотни дотащил без труда, прижал к углу, а когда сдернул с нее мешавшее бельишко, Наташка испугалась:
