– Как это?! – У Петренко перехватило дыхание от негодования. – Роту разоружить?!
– Бывает и такое, – грустно подтвердил старший следователь. – Это – чистая правда, подтвержденная материалами уголовного дела.
– А что за подразделение? – заинтересовался Александр. – Из какого соединения? Где этот позор случился?
– Если вы не знаете, – избежал прямого ответа капитан, – то я не имею права открывать секреты следственных действий. Единственное, о чем могу сообщить – вышеуказанный командир подразделения попутно совершил еще одно воинское преступление. Когда на горном хребте роту окружили многочисленные отряды душманов, он организовал отход подразделения за счет… артиллерийской корректировочной группы, приданной его подразделению.
Пока басмачи добивали корректировщиков, рота отошла на «договорную» территорию, где и была интернирована. Под следствием ротный прямо заявил, дескать, не хотел большой крови, поэтому и бросил корректировщиков на произвол судьбы, а потом – приказал подчиненным разоружиться…
– Теперь я начинаю вас понимать, Андрей Павлович, – призадумался Хантер. – Точнее, понимать причину того, почему вы так тщательно меня проверяете. Десантники, оказывается, тоже бывают разными…
– Да, Александр Николаевич, – сняв очки, оголив близорукие глаза, военюрист протирал стекло несвежим платком. – Специфика моей профессии требует тщательнейшей проверки любого факта. В юриспруденции нет места понятиям: как будто», «вроде бы», «приблизительно» и тому подобное.
– Благодарю, – засмеялся Хантер. – Но все же смею напомнить о вашем честном слове и обещании вашего шефа! Такие понятия как «офицерская честь», «достоинство», «верность слову», имеют место в словаре военной юстиции?
– Слово офицера! – подбросил руку под кепи капитан, одевая поверх него стальной шлем.
После шлема очкарик с трудом напялил на себя броник, и, помахав рукой, зашагал к вертолетной площадке. Уставший Петренко остался в машине, собираясь с мыслями…
Возле родной БМП царствовал покой и порядок. Ерема караулил, остальные лениво жарили картофелины на костре, прошампурив их шомполами. Тайфун, уже протрезвев, откисал в ручье. Увидев Хантера, срочники подбежали, забросав вопросами. Чабаненко, помахав в знак приветствия из воды мокрыми руками, продолжал прием естественных ванн.
– Не переживайте, мужики! – успокоил всех старлей. – Я живой и невредимый и пока еще на воле!
Бойцы удовлетворенно загудели, услышав благую весть, и это было приятно. В скором времени из воды вылез и спецпропагандист – поджарый, мускулистый, загорелый. Пожав Сашкину руку, отвел земляка в сторону, чтобы их не подслушали.
– Что там прокуратура? – прозвучал первый вопрос. Выглядел майор довольно трезвым, и лишь специфический спиртовой выхлоп напоминал об утренних событиях.
В ответ Петренко, не торопясь, в деталях рассказал о своем допросе. Тайфун слушал молча, время от времени задавая уточняющие вопросы. История с Оксаниным штурмом кунга развеселила его, похоже было, что он искренне симпатизирует землячке. Но общее расположение духа у майора все же было минорным.
– Понимаешь, Саня, – начал он медленно, после того как старлей закончил свой пространный рассказ. – То, что ты теперь не подозреваемый, а обвиняемый, это очень плохо!
– Почему? – не разделил тревоги старлей. – Я ж не задержанный! Я под подпиской о невыезде! – засмеялся он. – Вот здесь расположусь лагерем, возле Оксаны и ее кухни, и стану невыездным! – потянуло его на оседлую жизнь.
– Ты пойми, что сейчас полетят доклады во все инстанции, – Тайфун не разделял его радости. – Против политработника возбуждено уголовное дело! По таким-то статьям! – майор стал очень серьезным. – А в уставе партийном черным по-русски записано, что коммунист, против которого возбуждено уголовное дело, не может таковым являться!
– Так уголовное дело, – напряг мозг и Хантер. – Это ж как мужской член: сначала возбуждают, а потом неожиданно и…
– Ты мыслишь логически. – Тайфун не стал обижать младшего товарища. – Но партийно-политическое руководство не умеет мыслить логически, оно мыслит исключительно догмами, застывшими догмами. – Было заметно, что у протрезвевшего майора в голове происходит борьба мыслей. – Пока прокуратура закроет уголовное дело против тебя, – вслух соображал он, – Михалкин вместе с Почтальоном Печкиным и Пол-Потом тебя быстро из партии вычистят, даже Ветла не поможет! А потом докажи, что ты – не ишак!
– И что мне делать? – растерялся неопытный в аппаратных играх старший лейтенант. – Может, партийная организация все же таки разберется? – выказал он слабую надежду.
– Эге ж! – грустно улыбнулся Тайфун. – Знаешь, есть такой бородатый анекдот. Бежит в панике по лесу заяц, навстречу ему медведь.
«Куда так быстро, косой?» – спрашивает он.
«Да приехала комиссия из Москвы, из ЦК, – сквозь дрожь отвечает тот, – удаляют всем зайцам в нашем лесу пятую лапу!»
«Так чего ты боишься? – изумился косолапый. – У тебя же их четыре!»
«Но они сначала отрезают, – причитает косой, – а потом считают!»
Хантер невесело засмеялся, а Тайфун продолжал рассуждать вслух.
– Ты говоришь, что у тебя на руках направление в госпиталь? – негромко спросил он.
– Да, – согласился Александр, чья голова уже отказывалась воспринимать большое количество разновекторной информации. – Ты что, – пробило его на догадку, – предлагаешь мне на госпитальной койке перепрятаться?
– Конец с концом! Все же дождался от тебя, хоть что-то путное услышал! – подморгнул обсохший на солнце майор. – Ты же знаешь, на войне бывают не только победоносные времена, иногда нужно отойти, перегруппироваться, отдохнуть, или же – оторваться от противника! На высоте «Кранты» – что вас спасло? – неожиданно спросил он. – Не только и не столько храбрость и огневая мощь, как военная хитрость и умение грамотно рисковать! – майор, как опытный оратор, закончил заданный вопрос подтверждением собственной правоты.
– Именно так, а еще – фортуна! – согласился Хантер, понимая, к чему упрямо ведет специалист по психологическим операциям.
– Значит так, – подвел итог майор Чабаненко. – Поступаем следующим образом: ты завтра ложишься в госпиталь, и находишься там как можно дольше! Эх, – сплюнул на землю, наблюдая Сашкину реакцию, – забыл, с кем имею дело! Ложишься в госпиталь, и находишься там, сколько находишься, – исправился он, смотря в возмущенные глаза. – Судя по неадекватному поведению, продержат тебя там не меньше месяца.
Пока ты там будешь лечиться, – майор мыслил четко, – я с прокуратурой проведу работу, абы они быстренько твое дело развалили. А с Ветлой переговорю, чтобы большевиков наиболее «принцовых» (как говорят у нас на Полтавщине), придержал, чтобы те харап тебе не организовали, заочно!
– А разве заочно это возможно? – не поверил старший лейтенант Петренко. – Что-то не помню я такого в руководящих документах!
– Партия может все! – отрезал спецпропагандист. – Таких случаев до хрена и больше! Биографию Героя Советского Союза, замполита роты, Ботникова знаешь? – спросил он невеселого Петренко.
– Знаю, – грустно кивнул Александр. – Уже знаю, доподлинно, до последней детали! Много похожего…
– Поэтому делай то, что говорят! – давил майор. – Пока там будешь валяться в госпитале, многие проблемы отпадут сами по себе. Как говорил пресловутый Лаврентий Берия: «Нет человека, нет и проблемы». К тому же, я здесь, – он показал на плато, где разместился ПКП, – имею земляков и друзей, они не откажут в помощи.
– Хорошо, – согласился Хантер. – Ты, Тайфун, и мертвого уломаешь!
– Так точно! – согласился и спецпропагандист. – А то ломаешься, как девочка-целочка!
Пока точили лясы, вверху заскулили специфическим визгом тормоза уазика. Облако мелкодисперсной пыли дало понять – машина остановилась где-то рядом. В облаке обозначились две фигуры, неспешно спускавшиеся к воде. Тайфун быстро облачился в форму, представ в своем обычном виде.
Пылища улеглась, а вновь прибывшие люди медленно приблизились. Одного Хантер узнал: в пуштунской одежде шагал хадовец, которому Тайфун передал под роспись «мирных дехкан», выкуренных из кяриза старшим лейтенантом Ерофеевым.
За ним спускался славянин, лет тридцати пяти. Был он невысок, крепкого телосложения, одет в вертолетный камуфляж без знаков различия, в таком же кепи. Ноги обуты в черные ботинки с дырками для вентиляции, виденные Александром на ЧВС армии. Вооружены мужики были серьезно – автоматы, пистолеты, «лифчики», ножи – все, как и должно быть у серьезных людей.
– Салам алейкум, саиб Тайфун! – поздоровался с майором неизвестный в камуфляже, они обнялись.
– Привет, Кондрат Васильевич! – поздоровался в ответ майор. – Прошу любить и жаловать – знаменитейший Шекор-туран! – представил он Сашку.
