– Я принес все, что нужно.
Он вручил Эви кусок мела, а Сэму – пакет соли.
– Эви, нарисуй на полу большой круг с пентаграммой внутри. А ты, Сэм, обойди комнату по периметру и обсыпь его солью.
Кто-то громко и настырно постучал в дверь музея.
– Что это еще такое? – возмутилась Эви. – Не волнуйтесь, я скажу им, что музей уже закрыт.
Увидев на пороге детектива Маллоя, она была поражена. Он не улыбался и не сыпал остротами, как обычно. Его лицо было мрачно и угрюмо. Сердце Эви ушло в пятки. Маллой в компании нескольких полицейских прошел мимо нее прямо в библиотеку. Уилл побледнел, увидев его.
– Произошло еще одно убийство, – сказал Маллой. – На Кони-Айленде, в «Туннеле Любви», нашли тело Мэри Уайт Блодгетт. Такие же метки, как и на всех остальных. У нее был вырезан язык.
– И, увидев Зверя, вдова принялась стенать, пока ее язык не был остановлен… – тихо произнесла Эви.
– Оплакивание вдовы. Десятое жертвоприношение, – сказал Сэм.
Уилл побледнел, казалось, он вот-вот потеряет сознание.
– Дочь миссис Блодгетт сообщила нам, что пару дней назад вы приходили к ней вдвоем с этой юной леди и задавали странные вопросы о Джоне Гоббсе, – продолжил Маллой.
– Это правда, – сказал Уилл.
– Ты даже не собирался рассказать мне об этом, Фитц? – Его голос звучал обиженно и разозленно.
– Я не думал, что… Это не было важно. Я следовал голой интуиции.
– Я уже достаточно заплатил за следование интуиции, – сказал Маллой. – Я же сказал вам держаться подальше от расследования. Если я спрошу, не хранится ли в вашем музее вторая пряжка с туфли Руты Бадовски, что бы ты сказал?
– Я бы сказал, что это звучит абсурдно.
Мрачное лицо Маллоя скривилось, будто ему только что сообщили о скоропостижной смерти близкого друга.
– Я тебя как приятеля прошу, Уилл.
Взгляд Уилла стал суровым.
– Как я уже сказал, абсурд.
Маллой медленно кивнул.
– Надеюсь, что ты прав. Вы не против, если мы произведем обыск, профессор?
Полиция уже наводнила музей, опустошая ящики, вытряхивая содержимое полок. Кто-то из офицеров чуть не уронил статуэтку, разволновав Уилла.
– Не могли бы вы быть поаккуратнее, пожалуйста? Это бесценные артефакты.
Еще один коп выдвинул ящик рабочего стола Уилла и достал оттуда пряжку Руты Бадовски.
– Она здесь. Прямо как сказано в записке.
– Как она… – Уилл замер на мгновение, будто его пригвоздили к месту. – Секунду, в какой записке? О чем вообще идет речь?
– Можешь объяснить мне, как улика с места преступления оказалась в твоем музее? – Маллой смотрел на него, не моргая.
– Не знаю, – тихо сказал Уилл. – Клянусь, я не знаю, Терренс.
– Значит, ты не знаешь и о том, как твоя зажигалка оказалась на месте преступления? – Маллой показал им пропавшую зажигалку.
Уилл коснулся рукой пустого нагрудного кармана.
– Я недавно потерял ее, и…
– Ее нашли в доме Мэри Уайт Блодгетт.
– Пряжку забрал я, – выпалил Сэм. – Нашел ее на пирсе и решил, что смогу выручить денег. Множество помешанных на оккультизме идиотов готовы заплатить за подобную белиберду.
– Сэм, не надо, – предупредила Эви.
Он грустно улыбнулся ей:
– Все нормально, куколка. Зато теперь мы в расчете, и я не должен тебе двадцать баксов.
– А вы хорошо сработались с молодняком, Фитц, – скептически заметил Маллой. Он оглядел комнату: пентаграмма, мелом нарисованная на полу, рассыпанная соль. – Уилл, вы что тут делали?
– Если я тебе расскажу, ты решишь, что я сошел с ума.
– Если ты не расскажешь мне сейчас, тебе придется делать это в тюрьме! – взревел Маллой. – Я думаю, ты не до конца осознаешь, во что вляпался, Фитц!
– Детектив Маллой, что за записку вы нашли? – отвлекла его Эви.
– Она была написана миссис Блодгетт перед самой смертью и спрятана в кармане ее ночной рубашки. Дочь подтвердила, что это ее почерк. Она написала, что Уилл – убийца.
Уилл пошатнулся.
– Что?
– Это просто чушь собачья! – вскричал Сэм.
– Она написала, что в музее мы найдем все необходимые доказательства. Что вы расспрашивали ее об убийствах и совершали их, чтобы подогреть интерес к музею. – Плечи Маллоя поникли. Он будто постарел на десяток лет за то время, пока держал пряжку Руты Бадовски. – Мистер Фицджеральд, вам придется отправиться с нами в тюрьму и там ответить на несколько вопросов. Ребята, маленького вора тоже захватите, просто в воспитательных целях.
– Ох, а он оказался умен, очень умен, – сказал Уилл самому себе. – Видите? Он знал, что мы уже наступаем ему на пятки, и заставил ее написать эту записку. Он приготовил западню, и мы сами зашли в нее.
– О, дядя! Что же нам делать? – спросила Эви.
– О чем вы сейчас говорите? – недоумевал Маллой.
– Терренс, сейчас ты посчитаешь, что у меня совсем поехала крыша, но я уверяю тебя – я вменяем. Манхэттенский маньяк никого не копирует, и им никак не могу быть я. Это Джон Гоббс.
Маллой смотрел на него с каменным лицом.
– Джон Гоббс, казненный пятьдесят лет назад? Хочешь сказать, что все эти убийства совершил мертвец?
– С помощью особой магии его дух явился на нашей земле. Я знаю, что это звучит дико…
– Но это правда! – перебила Эви. – Вот почему нам пришлось ехать в Бретрин, к его тайной могиле, и выкапывать из нее тело с амулетом – его нужно уничтожить, чтобы изгнать его дух из этого мира. И если мы не сделаем этого до появления кометы, нам всем крышка.
Эви поняла, как глупо все это должно звучать со стороны. Полицейские вокруг давились от смеха. Только один Маллой стоял мрачнее тучи. Он только еще больше разозлился.
– Знаешь, Фитц, я никогда не думал, что ты сам веришь во всю эту жвачку, которую демонстрируешь в своем музее. И я никогда не думал, что ты станешь убийцей. – Повернувшись к офицерам, он скомандовал: – Забирайте его.
Сэм и Уилл в окружении полицейских были вынуждены направиться к выходу.
– Убийства. Расхищение могил. Уничтожение частного имущества. Воровство. И растление малолетних… – Маллой умолк, и заговорил с отвращением: – Получается, ты никогда не знаешь человека наверняка, так ведь?
Эви побежала за ними, стуча каблучками по мраморному полу.
– Прошу вас, не забирайте его, детектив Маллой! Мы должны остановить Джона Гоббса этой ночью. Он нанесет последний удар, когда придет Соломонова комета, и станет Зверем, Антихристом! Это наш последний шанс!
– Милая моя, не знаю, что он вам рассказывал, но на свете не существует убийц-призраков. Не существует призраков, точка. Не существует никаких людей, взращивающих какого-то Зверя с целью устроить конец света. Это детская сказочка, и все. Мне очень жаль. – Усталое лицо Маллоя было полно искреннего сострадания.
– Терренс, прошу тебя, послушай меня. Вы должны остановить его до того, как он совершит последнее жертвоприношение этой ночью, – взмолился Уилл, пока полицейские сажали его в машину.
– Если он сегодня кого-то убьет, то вы вне подозрений, профессор, – едко заметил один из копов.
Оставшись в пустом музее, Эви принялась расхаживать по библиотеке. Джерихо смотрел на нее.
– Как мы можем остановить его? Думай, Эви, думай!
– Они забрали с собой талисман.
– Должен же быть другой способ. – Раскрыв книгу Братии, Эви внимательно просмотрела каждую страницу. Пролистав до последнего жертвоприношения, она посмотрела на картинку. Зверь стоял над телом женщины, лежащей ничком. Они держались за руки. Рядом стоял небольшой алтарь, над ним в воздухе висела комета.
– Зачем он попросил Мэри Уайт сохранить дом? – задумчиво протянула Эви.
– Ему нужно было место, в которое можно вернуться, – сказал Джерихо. – Где можно было отсидеться в безопасности.
– Но своих жертв он оставлял в людных местах. Так что он мог свободно перемещаться. Зачем ему это? Что ему нужно от этого дома? – Эви снова принялась расхаживать по комнате.
– Ты сейчас напоминаешь мне своего дядю, – сказал Джерихо. – И у меня начинает кружиться голова.
