Машина ждала его у входа в парк. Машина была старая, и он закрыл все двери, так что не очень боялся угона. Подойдя ближе, Борзой увидел, что никто даже не пытался забраться в нее.
Положив трость на сиденье рядом с собой, он включил зажигание, и одновременно заговорило радио.
— …что двое солдат из «Ударных отрядов», формированием которых лично руководит президент, были убиты, когда попытались остановить какую-то машину для обычной проверки документов. Полиция выяснила, что когда они остановили легковую машину, подъехали еще два или три автомобиля. На обоих телах обнаружены следы жестоких побоев. Один из источников, который отказался себя назвать, заявляет, что на теле, по крайней мере, одного военнослужащего есть следы пыток электротоком. По-видимому, для этой цели использовали автомобильный аккумулятор. Оба были застрелены в упор из автомата, который находится на вооружении так называемых «Патриотов». Расследование пришло к выводу, что небезызвестный профессор Дэвид Холден имеет прямое отношение к этому зверскому убийству. По всей стране люди, возмущенные жестокостью Холдена и его заместителя и любовницы Рози Шеперд, охотятся за ними.
Источники, близкие к начальнику Службы безопасности президента Хобарту Таунсу, сообщают, что президент Роман Маковски собирается обсудить с руководителями «Фронта Освобождения Северной Америки» пути возможного компромисса и восстановления спокойствия в Соединенных Штатах. Таунс прочитал речь президента, где он обращается к американскому народу с просьбой молиться и активно сотрудничать с администрацией в ликвидации шайки «Патриотов», из-за которых насилие затопило страну.
Дмитрий Борзой выключил радио и свернул на оживленное шоссе.
К десяти часам утра, когда стало ясно, что дальше невозможно объезжать дорожные заставы, они решили бросить машину, которую им дали Боб Амато и Руфь Лидс, и идти пешком до следующего пункта встречи. Рози Шеперд переоделась в свитер, джинсы и кроссовки. Несколько часов они шли молча, изредка останавливаясь на короткий отдых, чтобы переложить сумки из руки в руку.
Но в середине дня Рози, подавленная тем, что Дэвид постоянно молчит, предложила:
— Может, мы на несколько минут остановимся и по едим? У меня есть сандвичи, которые оставила нам Руфь.
— Я думал, на сандвичи не хватило места.
Она засмеялась. По крайней мере, Дэвид попытался пошутить. С тех пор, как они казнили двоих «ударников». Дэвид стал очень угрюмым. Она пыталась убедить его, что не стоит себя обвинять, но он ничего не отвечал, думая о чем-то своем.
Они поставили сумки на землю, Дэвид подошел и обнял Рози. Женщина стояла, закрыв глаза и положив голову ему на грудь. Внизу, в долине, дымчатые клочья тумана плыли между красноватых холмов, окруженных черными, пустыми полями и белыми домиками, которые казались игрушечными, вроде тех, которые продаются для детской железной дороги.
Все казалось ненастоящим.
Игрушечный поезд пересекал долину по игрушечным рельсам. Она чувствовала себя, как маленькая кукла, жизнь которой зависит от каприза ребенка. Он мог выбросить ее на свалку и забыть о ней, а мог соорудить для нее домик и придумать особую кукольную жизнь.
Он никогда особенно не любил вечеринки с переодеваниями. На таких маскарадах, когда его друзья одевались как привидения, монстры или как ковбои с экрана, он оставался в стороне. Конечно, ему нравились и конфеты, и яблоки, но подсознательно он не хотел притворяться тем, кем он не был, даже для веселья.
Но теперь ему второй раз в жизни пришлось надеть чужую личину. Первый раз привела его на маскарад жена (по которой он очень скучал, и которая вместе с детьми скрывалась под защитой Рокки Сэдлера). Мужчины были одеты, как Зорро или как индейцы, или раскрашены, как дикари. Стил надел старый черный костюм, припудрил волосы детской присыпкой, набил карманы арахисом и заявил, что он оделся как Джордж Вашингтон.
Сегодня тоже был маскарад. Правда, никакой присыпки, никакого арахиса, а просто самая старая и поношенная одежда, которую он смог найти в лагере «Патриотов», а также веник, совок, ведро, тряпки и щетки. Сегодня он играл роль уборщика в научной лаборатории.
Настоящий уборщик сам был «патриотом» и, притворившись больным, позвонил и сказал, что сегодня вместо него придет убирать его двоюродный брат. Руководство лаборатории, конечно, согласилось, потому что найти человека на вечернюю работу, а тем более на уборку лаборатории, которая делала анализы крови для всех крупных поликлиник, было не просто.
Лютер Стил предъявил свои водительские права и разрешение на передвижение ночью — все, кто работал ночью, должны были иметь такое разрешение в районах, где объявили чрезвычайное положение — и его впустили внутрь.
Чтобы у настоящего уборщика не было никаких проблем, Лютер старательно вытер пыль, вытряхнул и протер все пепельницы и урны и аккуратно везде подмел.
Примерно к одиннадцати ночи он навел порядок во всем здании, не трогая пока холла и крыльца. Еще раньше он запомнил, как двигается охранник. Хотя у Лютера было примерно пятнадцать минут времени, он ограничил себя десятью. Он специально не закончил уборку, чтобы, если охранник войдет внутрь, у него было оправдание, почему он до сих пор возится.
Лютер Стил покатил свою тележку с мусором в главную лабораторию. Он вошел и включил свет. Надо было убрать и здесь, но имелась и другая причина зайти сюда. Он оставил тележку прямо возле входа, быстро протер часть пола и отложил тряпку.
Потом подошел к ближайшему лабораторному столу. На столе, на специальной подставке, стоял достаточно мощный микроскоп. Стил подошел к микроскопу и достал из кармана своих потертых джинсов спичечный коробок.
Он открыл коробок и осторожно достал первую спичку, потом, похлопав себя по карманам, вытащил стеклянную пластинку, которую специально принес с собой. Положил спичку на пластинку, а пластинку под линзу микроскопа.
Начал наводить резкость. Как Рудольф Серилья, благослови, Господи, его душу, смог написать что-то на спичке, было для Стила загадкой. Наверное, он использовал такой же микроскоп в лаборатории ФБР.
Из другого кармана Лютер достал маленький блокнот и ручку и, глядя в микроскоп, стал записывать.
Доверяй Артуру Харингтону, Нью-Йорк, Ахмеду Сауду, Чейни, Вайоминг, Арлин Делано, Сиэтл.
Он достал следующую спичку.
Джулиусу Хайду, Сан-Франциско. Доверяй только им. Относись к ним без предубеждения: Хайд — гомосексуалист, но он смелый человек и хороший гражданин.
Стил улыбнулся. Против каждого имени стоял домашний и рабочий телефон. Были адреса и телефоны людей по всей стране, против некоторых имен, как против имени Хайда, стояли маленькие приписки, иногда о политических взглядах, о пристрастиях или вредных привычках, иногда о том, что человек не признает насилие.
Третья спичка удивила его.
Если ты читаешь это, то скорее всего я мертв, если я умер не своей смертью, то, наверняка, у тебя будут большие проблемы. Если я был жертвой — Стил достал еще одну спичку — грязной игры, то это, очевидно, ждет и тебя. В каминной трубе в гостиной есть тайник. Если я успел оставить какую-то информацию, она будет там.
На спичке был крошечный чертеж, где был обозначен тайник в камине.
Мне больше некому написать, и нет другого человека, к которому я бы относился как к сыну, кроме тебя, Лютер.
У Стила навернулись слезы на глаза, и он с трудом читал, что было написано на последней спичке.
Ты помнишь мою ферму в Вирджинии? Пройдешь двадцать шагов на запад от крыльца, примерно два фута вглубь, там я оставил для тебя передачку. Если есть жизнь после смерти, то мы встретимся.
Лютер Стил некоторое время сидел на столе, глядя в стену.
Он смахнул слезы и, глянув на дешевые часы, которые он подбирал специально, увидел, что прошло девять минут из десяти.
Он поджег несколько спичек, зажег коробку и бросил их в раковину возле лабораторного стола. Когда остался один пепел, он аккуратно смыл его и насухо вытер раковину.
Затем выключил свет возле микроскопа, закрыл воду и засунул в карман ручку и блокнот; он поднял голову и кивнул сам себе:
— О'кей!
Потом Лютер Стил снова взял в руки тряпку.
Наверняка, все видели подобные кадры в кинофильмах о жизни Дикого Запада лет сто назад. Сейчас то же самое показывали в вечерних новостях.
— По-видимому, никакой Одинокий Стрелок не собирается перестрелить веревку, — прошептал Джеффри Керни.
Линда начала было говорить, но Керни поднес палец к губам, и она просто кивнула.
Они оставили машину на дороге, включив сигнализацию. У него было задание, но, чтобы его выполнить, ему нужно было выяснить, связан ли шериф округа с ФОСА. То, что происходило сейчас, не имело к этому никакого отношения, но именно из-за ФОСА здесь собирались повесить человека.
