– Ральф, я хочу отправить Луизу в Форт-Викторию – пусть поживет у Кэти и уедет вместе с ними.
– А меня об этом кто-нибудь спросил? – крикнула Луиза. За ширмой сердито плеснула вода. – Я поклялась быть рядом, пока смерть не разлучит нас, Зуга Баллантайн!
– Ты также поклялась любить, уважать и подчиняться! – напомнил Зуга и подмигнул Ральфу: – Надеюсь, у тебя жена куда послушнее!
– Колоти жену почаще, и пусть нарожает детей побольше, – посоветовал Ральф. – Конечно же, Луиза должна уехать вместе с Кэти, но тогда тебе лучше отправиться в Форт-Викторию прямо сейчас: у доктора руки чешутся, не терпится всыпать Лобенгуле… – Он осекся и махнул рукой на солдата, торопливо направлявшегося к их фургону через весь лагерь. – Похоже, доктор наконец услыхал о твоем прибытии.
Запыхавшийся солдат отсалютовал Зуге:
– Майор Зуга Баллантайн? Доктор Джеймсон просит вас, сэр, пройти в его палатку.
Доктор Джеймсон выскочил из-за походного письменного стола и бросился навстречу Зуге.
– Баллантайн, я за вас волновался. Вы прямо от Лобенгулы? Какие у нас шансы? Как вы думаете, сколько у него людей? – Он осекся и, усмехнувшись, выругал себя: – Да что же это я! Давайте-ка я вам чего-нибудь налью!
Джеймсон пропустил Зугу в палатку.
– Вы наверняка знакомы с генералом Сент-Джоном…
Зуга замер с непроницаемым видом.
– Зуга! – Мунго Сент-Джон развалился на складном брезентовом стуле, не делая попытки встать для рукопожатия. – Давненько не виделись. Вы хорошо выглядите. Семейная жизнь пошла вам на пользу – извините, не было возможности поздравить вас раньше.
– Спасибо, – кивнул Зуга.
Он, разумеется, знал, что Мунго – начальник штаба у Джеймсона, но не ожидал, что при встрече его охватит такая горечь и ярость. Этот мужчина держал Луизу в любовницах, прикасался к ее нежному телу… Почувствовав, что его затрясло, Зуга выбросил из головы эту картинку – и тут же вспомнил, в каком виде нашел Луизу в пустыне: обожженная солнцем кожа слезала лоскутами… И не кто иной, как Мунго Сент-Джон позволил Луизе уйти, не сделав ни единой попытки догнать ее.
– Я слышал, что ваша жена сейчас в лагере. – Единственный глаз Сент-Джона загорелся зловещим огнем. – Вы непременно должны поужинать со мной сегодня – было бы приятно вспомнить старые добрые времена.
– Моя жена очень устала после долгого и трудного путешествия, – ровным голосом отозвался Зуга. – А утром я отвезу ее в Форт-Викторию.
– Прекрасно! – вмешался Джеймсон. – Это как нельзя лучше совпадает с моими планами: мне нужен надежный человек, чтобы отправить телеграмму мистеру Родсу. Ну а теперь, Баллантайн, расскажите нам, какие новости вы привезли из Булавайо и как вы оцениваете наши шансы?
– Что ж, доктор Джим, Лобенгула готов: его молодцы так и рвутся в драку, а у вас тут народу маловато. Я бы сказал, что попытка сунуться в Матабелеленд без дополнительных сил или ожидаемого вскоре подкрепления будет самоубийством, однако…
– Однако что? – оживился Джеймсон.
– Четыре отряда Лобенгулы – те, которые он послал против Леваники, короля баротсе, – все еще на реке Замбези, и Лобенгула не сможет их использовать.
– Почему?
– Оспа, – объяснил Зуга. – В этих отрядах разразилась эпидемия, и Лобенгула не осмелится отозвать их на юг. Они не примут участия в схватке.
– Половина армии матабеле выведена из строя! – обрадовался Джеймсон. – Это знак свыше, как вы полагаете, Сент-Джон?
– Думаю, что мы по-прежнему здорово рискуем, можно сказать, с огнем играем. Тем не менее следует помнить о ставке – если повезет, мы получим целую страну: земли, скот и золото. По-моему, следует рискнуть и выступить немедленно.
– Баллантайн, ваша сестра, эта миссионерка, как ее там – Робин Кодрингтон? Она все еще в Ками? Вместе с семьей?
Озадаченный Зуга молча кивнул. Джеймсон схватил карандаш, нацарапал что-то в блокноте и передал вырванный листок Сент-Джону. Мунго прочитал и улыбнулся – свирепый взгляд и загнутый крючком нос делали его похожим на хищную птицу.
– Да, – согласился он. – Лучше не придумаешь.
Сент-Джон протянул Зуге листок, на котором Джеймсон написал заглавными буквами:
ЮПИТЕРУ ТЧК СРОЧНО ТЧК ВОЙСКА МАТАБЕЛЕ ГОТОВЫ АТАКОВАТЬ ТЧК АНГЛИЙСКИЕ ЖЕНЩИНЫ И ДЕТИ ВО ВЛАСТИ ТИРАНА ТЧК НЕОБХОДИМО ВЫСТУПИТЬ НЕМЕДЛЕННО ЗПТ ЧТОБЫ ИХ СПАСТИ ТЧКПОТОРОПИТЕСЬ С ОТВЕТОМ ТЧК
– К такому даже Лабушер не подкопается! – усмехнулся Зуга. Лабушер, лондонский издатель журнала «Труф», был защитником угнетенных и одним из самых красноречивых и настойчивых противников Родса.
Зуга протянул листок обратно. Джеймсон отмахнулся:
– Оставьте себе – пошлете Родсу. Может быть, вы сможете уехать еще сегодня?
– Через час стемнеет, а моя жена очень устала.
– Ладно, – согласился Джеймсон, – но ведь вы вернетесь, как только получите ответ мистера Родса?
– Разумеется.
– Тогда у меня для вас будет еще одно задание, исключительной важности.
– Какое?
– Генерал Сент-Джон объяснит.
Зуга настороженно повернулся к Мунго.
Сент-Джон вдруг стал подчеркнуто дружелюбен.
– Зуга, мы все читали вашу книгу «Одиссея охотника». Я бы назвал ее священным писанием для любого, кто хочет узнать об этой стране и ее жителях.
– Благодарю вас, – ничуть не смягчившись, ответил Зуга.
– Одна из самых интересных глав описывает ваш визит к пророчице-умлимо, живущей в холмах к югу от Булавайо.
– Холмы Матопо, – подсказал Зуга.
– Да, конечно Матопо. Вы сможете найти дорогу к пещере колдуньи? Ведь прошло больше двадцати пяти лет.
– Смогу, – решительно ответил Зуга.
– Прекрасно! – вмешался Джеймсон. – Давайте, Сент-Джон, объясните ему причину.
Тем не менее Мунго заговорил о другом:
– У вашего сына работает старик-зулус…
– Вы имеете в виду Исази, старшего погонщика? – уточнил Зуга.
– Да-да, именно его. Мы поймали четверых разведчиков-матабеле и подсадили к ним в загон Исази. Пленники приняли его за матабеле и свободно разговаривали при нем. Помимо всего прочего выяснилось, что умлимо созвала всех колдунов страны для какого-то ритуала.
– Верно, – согласился Зуга. – Я слышал об этом, прежде чем покинуть Булавайо. Умлимо призывает к войне, обещая боевым отрядам амулеты, которые превратят наши пули в воду.
– Стало быть, это правда, – кивнул Мунго и задумчиво добавил: – Каким влиянием обладает эта пророчица?
– Умлимо – наследственный титул вроде полубогини-девственницы. Истоки ее культа уходят глубоко в прошлое, задолго до прибытия сюда матабеле – возможно, на тысячу лет назад или даже больше. Сначала Мзиликази, потом Лобенгула попали под ее чары. До меня доходили слухи, что Лобенгула прошел обучение колдовству под руководством умлимо в холмах Матопо.
– То есть она оказывает влияние на матабеле?
– Еще какое! Без нее Лобенгула не примет ни одного важного решения. Ни один отряд воинов не выступит в поход без ее защитных талисманов.
– А если она умрет в тот день, когда мы перейдем границу Матабелеленда?
– Тогда король и его воины придут в ужас. Скорее всего, они совсем потеряют голову. Без умлимо ее талисманы не имеют силы, ее советы извернутся, как змея, принося вред тому, кто им следовал. Матабеле растеряются. Понадобится месяца три, не меньше, чтобы выбрать новую пророчицу, – все это время они будут беззащитны.
– Зуга, возьмите отряд всадников – самых лучших и опытных, – езжайте к этой ведьме и уничтожьте ее вместе со всеми колдунами.
Уилл Дэниел, сержант из отряда Зуги, сохранил канадский акцент, несмотря на двадцать лет, проведенных в Африке. Он воевал с туземцами на Фиш-Ривер и в Зулуленде; хвастался, что в битве при Улунди одним выстрелом убил троих воинов Кечвайо, снял с одного скальп и сделал из него кисет; повидал мятеж в Газаленде и дрался у Маджуба-Хилл против свободных бюргеров республики Трансвааль, – Уилл Дэниел ввязывался в любую стычку и приобрел репутацию головореза. Он был крупным мужчиной с выдающимся брюшком, узловатыми кулаками, кривыми ногами кавалериста, преждевременной лысиной и большими круглыми ушами, похожими на уши дикой собаки. Сержант все время широко улыбался, показывая белые зубы, но взгляд маленьких глазок оставался холодным.
