Ознакомительная версия.
— Ты что там гонишь? — вошедший внезапно Борисыч уже был одет в расстегнутую куртку; длинный шарф свободно висел, знакомую Ольге меховую кепку он держал за козырек в опущенной руке.
— Да покрывалку эту не смог сразу найти, — Сергей аккуратно накрыл поднос и посмотрел на пол: — Еще нужно будет тряпкой пройти — следы остались.
— Завтра пройдешься, а то некогда уже, заканчивай, — Борисыч махнул рукой, словно подтверждая свое распоряжение и, повернувшись к Ольге, презрительно скривил губы:
— Ну как ты, подруга? Не обмочилась еще?
Подойдя поближе, встал над ней:
— Завтра ты у меня помашешь ручонками, — подмигнул и повернулся к Сергею:
— Завязывай, твою мать! Я хочу еще на выставку успеть, а то с этой работой совсем жизни нет.
— А все уже! — Сергей торопливо натягивал куртку, подойдя с кобелю, взял его за ошейник:
— Пошли гулять. Гулять, дубина бестолковая!
Держа одной рукой кавказца, он другой подхватил свою шапку, надел ее на затылок почти задом наперед и вышел. Борисыч обошел комнату, проверяя — все ли выключил. Взял стоящий у дивана полиэтиленовый пакет с рекламой шоколада снаружи и с отснятыми кассетами внутри и, уже выходя, снова обернулся к Ольге:
— Ты уж здесь не скучай, я завтра приеду.
После чего выключил свет, вышел и закрыл за собой дверь. Ольга слышала, как он постоял перед дверью, затем зазвенел ключами — запер на замок. Послышались удаляющиеся шаги. Через полминуты, не больше, заработал двигатель автомобиля. Еще через полминуты, зашуршав по неровной поверхности, будто дорога была посыпана гравием, автомобиль отъехал и остановился. Стукнув несколько раз металлом о металл, закрылись ворота, и наконец автомобиль уехал совсем — звук работающего двигателя потух вдали.
Ольга сидела на полу и внимательно прислушивалась ко всем звукам, проникающим к ней. Поняв, что уже наверняка осталась одна, она расслабилась и тут только почувствовала, как затекло все тело: ноги, спина, шея. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Ольга начала разминать мышцы, напрягая и расслабляя их, и напряженно думая о том, как же ей выбраться из этого очень скверного положения.
Нужно было суметь найти возможности для выхода, точнее, для одного из двух выходов: или для жизни, или для смерти. Попадаться завтра живой в руки к этим убийцам было никак нельзя — хоть сама себе вены перегрызи!
Ольга сидела на полу с руками, заведенными за спину. Наручниками скованные руки удерживались внизу вторыми наручниками, зацепленными с одной стороны за цепочку первых, а с другой — за трубу батареи отопления. Шуба, сползшая с плеч, закинулась назад, еще больше стесняя движения. Зато при этом полностью освободились ноги. Оценив свое положение, как просто хреновое, Ольга вдобавок почувствовала, что скоро ей очень захочется в туалет. Это было тоже не весело.
Изогнув запястья, она ощупала пальцами наручники. Милая вещица: если потянуть посильнее, они начинают сжимать запястья, до самой последней невозможности. Сразу же возникает вопрос, если самой затянуть их — от этого можно умереть? Вряд ли… Гангрену какую-нибудь получишь запросто, да только развиться она не успеет — не дадут, прирежут раньше.
Постепенно глаза, привыкнув к темноте, стали различать предметы в комнате. Первое же, что привлекало своими возможностями, находилось не очень-то далеко — столик с теми погаными железяками, которыми отшинковали несчастную Светку.
Столик стоял действительно почти рядом. Вытянув правую ногу, Ольга попыталась дотянуться до него. Мало. Подавшись вперед, она попробовала еще раз. Чуткие на растягивания наручники тут же откликнулись, немного стянув запястья. До ближайшей ножки стола оставалось примерно еще с полметра. Ольга снова села, прижав колени к груди. Тут ей пришла в голову новая мысль. Повернувшись слегка вправо, она внимательно посмотрела на батарею, к трубе которой была прикована. Батарея, как батарея — ничего особенного — привернута к двум трубам сгонами. Поразмышляв, можно ли оторвать ее от сгонов к чертовой матери или попытаться открутить их, Ольга тяжело вздохнула — пустые мечты и больше ничего; потратит время, ничего не добьется, а наручники удавят ее так, что, кроме боли в руках, ни о чем и помыслить не сможет.
Она опять села ровно и задумалась. Столик манил ее своей кажущейся доступностью, и как ни старалась Ольга, не получалось у нее подумать о чем-то другом. Даже если не помогут ей бежать все эти мерзючие крючки и клещи, уйти из этой жизни они помогут точно. Пожалуй, и не одной — для последнего боя можно будет спрятать сюрприз в ладошку. Как было бы приятно порвать глотку Борисычу! Ольга снова прикинула расстояние. Не достала она до столика всего лишь каких-то полметра. Да вот только где их взять?
И тут Ольга вздрогнула от пришедшей внезапно мысли. Как она не додумалась раньше попробовать это?!
Когда-то на Руси-матушке национальным детектором лжи работала дыба — наука еще не озадачивала обывателей своими эпохальными открытиями, да и люди были попроще. Вот про эту дыбу и вспомнила сейчас Ольга. Она начала медленно ложиться на пол на спину, постепенно выворачивая руки назад. Ноги согнула в коленях, помогая себе ступнями ползти вперед. Прошлая упорная тренированность помогала не обращать внимания на мелочи — подумаешь, суставы заныли, а жить-то хочешь?
— Хочу! — крикнула самой себе Ольга и, застонав, упала, выкрутив в плечевых суставах до последнего предела сопротивлявшиеся такому обращению руки. Враз пришло расслабление. Не отказав себе в удовольствии, вытянула ноги, и тут же озноб холодный пробежал по телу, и лоб покрылся потом.
Она на самом деле выиграла нужные ей сантиметры, но не рассчитала последствий и ударила левой ступней по ножке стола. Противно заскрипев на плитке, он отодвинулся еще дальше.
Опустив голову насколько возможно, Ольга осторожно посмотрела на столик.
— Слава тебе, Господи, — прошептала она. Отодвинувшись одной стороной, он приблизился другой. Теперь уже она не сомневалась в победе. Пусть не свобода, но оружие у нее будет точно!
Вытянув носок правой ноги, Ольга очень-очень нежно дотронулась до ближайшей ножки стола и, постаравшись зацепиться за нее, поддернула. Снова заскрипев, столик шелохнулся в ее направлении!
Теперь она действовала смелее. Через несколько секунд она уже смогла всю ступню завести за ножку и, ничего не боясь, потащила столик на себя. Неприятнейший скрип был для нее музыкой будущей победы. Даже если бы столик сейчас и опрокинулся — плевать, она все равно сумела бы достать все, что с него упало бы.
Где-то на улице басисто залаяла собака, вдалеке ее поддержала другая. Зная, что она одна в доме или в подвале — пока не ясно, где именно, — Ольга совершенно не беспокоилась о шуме.
Столик уже стоял перед ней, можно было возвращать рукам и суставам нормальное положение. А вот это оказалось посложнее, чем поиздеваться над ними. В конце концов, упираясь в батарею предплечьями, Ольга, едва не заплакав от острой боли, вернула руки на место. После этого подвига она долго сидела, вспотевшая и обессиленная, покачивая головой и сжимая губы, перетерпливая и пережидая, когда же обиженные мышцы, наконец, успокоятся.
Отдышавшись, она продолжила. Подняв правую ногу, зацепила ею под столешницу и уронила столик рядом с собой.
Он упал на пол с брякающим грохотом, сопровождаемым аккомпанементом рассыпавшихся инструментов. Вот они! На улице снова завозмущалась бдительная псина. Не спится ей, заразе! Ольга, привстав и наклонившись в противоположную сторону, подгребла их все ногой и стала рассматривать, что же она получила?
Клещи — большие и хищные на вид, несколько пилочек разного размера, крючки и крючочки, вроде стоматологических, два скальпеля.
Решив попытать счастья, — а вдруг повезет и она сумеет открыть замок наручников, — Ольга, зацепив ногами крючки, какие смогла, толчками перетащила их себе за спину. Измучившись и изнервничавшись, она все-таки сумела удобно захватить один из крючков левой рукой и начала им ковырять в замочной скважине наручников. С трепетным замиранием сердца и прислушиванием с тихому скрежету и постукиванию она сумела подобрать нужное положение. Замочек щелкнул и наручники раскрылись. Не удерживаемые больше в фиксированном положении, руки сами легли на пол. Движением плеч она не перевела — перекинула их вперед и с удовольствием растянулась на полу во весь рост.
Хорошо было лежать, но хоть главное и сделано, а впереди еще — ой-ей чего! Теперь Ольга начала думать о побеге отсюда. Замечательно будет, если она попадет домой до рассвета. а ведь нужно выбраться из этого логова и до города добраться. Когда ее везли сюда, Ольга была не в лучшей своей форме, но почему то пребывала в твердой уверенности, что это место где-то в дачных поселках. Сейчас, будучи свободной, можно было бы и подумать о том, чтобы остаться здесь до утра, до прихода милых дружков, а потом и поговорить с ними ласково. В прошлые времена она, не задумываясь, так бы и сделала, но мысль о том, что Игорь, не зная, куда она делась, ждет, волнуется, ищет — эта мысль все и решила. Нужно немедленно выбираться!
Ознакомительная версия.
