Ознакомительная версия.
Благодаря помощи российской авиации войска Асада продвигались все дальше на северо-восток, захватывали важнейшие опорные пункты. Однако Курдистан, граничащий с Турцией, пока оставался серьезным препятствием для успешного развития наступления правительственных войск.
– Много ли наших бойцов осталось в городе? – поинтересовался Мохаммад.
– Из местных в той мясорубке выжило человек сорок, – отвечал Кадир. – Половина из них остались. Они сдали оружие и вернулись к своим семьям.
– Как думаешь, на них можно рассчитывать? Или они решили навсегда вернуться к мирной жизни?
– Сложно сказать. Должно пройти немного времени, чтоб они смогли оценить эту мирную жизнь. При нас в городе работали мечети, рынки, магазины, а сейчас они разрушены. Если у Асада не получится все это наладить, то мы снова сумеем поднять народ.
Мохаммаду Гурди недавно исполнилось тридцать восемь. Это был мужчина высокого роста, крепкого телосложения, черноволосый, хотя на висках и аккуратной бородке уже серебрилась седина. В юности он окончил университет в Дамаске, получил специальность инженера буровых установок. Несколько лет Гурди занимался добычей нефти, в смутные времена стал владельцем двух скважин. Но не срослось. Его бизнес разрушили сторонники Асада.
Гурди имел аналитический склад ума, был умен и начитан, знал три иностранных языка, включая английский. Семейная жизнь у него не задалась. В Дамаске проживали его бывшая жена и двое сыновей, которых он не видел с начала гражданской войны. Супругу умом Аллах тоже не обидел, поэтому расстались они спокойно.
В деньгах он особенно не нуждался. В одном иорданском банке лежала неплохая сумма, накопленная в нефтяном бизнесе. У него имелось все, кроме душевного спокойствия и умиротворения, которые обычно приходят к благополучному мужчине после тридцати лет.
Да, его благополучие было обманчивым. У Мохаммада имелся дом в Дамаске, но не было семьи. Сыновья росли без отца. Почти все друзья и родственники погибли в жестоких гражданских войнах.
Когда один из новых знакомых несколько лет назад ненароком обмолвился о возможности вступить в ряды сторонников ИГИЛ, Мохаммада внезапно осенило.
«А почему бы и нет?! – подумал он. – Что мне стоит забыть старую жизнь? Почему не начать с нуля на новом поприще? Сейчас судьба дает мне хоть какую-то возможность добиться чего-то стоящего. Если я откажусь, то умрет последняя надежда на лучшее будущее».
Над предложением нового знакомца Гурди раздумывал недолго. Вскоре тот уже вез его на встречу с таинственным человеком.
– Я не знаю, как его зовут. Документов он мне не показывал, – рассказывал знакомый, ведя машину в направлении небольшого селения, расположенного на севере Сирии. – Да и зачем мне это знать? Человек он солидный, сам убедишься.
– А как ты на него вышел?
– Он сам обратился ко мне через моего двоюродного брата. При встрече попросил об одном одолжении. Я сделал, как он просил, и получил приличное вознаграждение.
– Что он тебе поручил?
– Устроить небольшой взрыв на окраине Дамаска.
Мохаммад поморщился, на миг представив, что ему тоже могут дать подобное задание. Он всегда предпочитал действовать мозгами, а не конечностями.
– Меня такая работа устраивает больше, чем ползать под пулями на передовой или сооружать в мастерской бронемашины, – проговорил знакомый. – Повоевал и хватит. Получил одно ранение и контузию. Сколько можно?! Теперь могу и подрывником потрудиться без особого риска.
Встреча с таинственным представителем ИГИЛ состоялась, и тот по достоинству оценил аналитические способности Гурди. Через несколько дней Мохаммад добровольно присягнул Исламскому государству. Он хотел отомстить за несбывшиеся мечты.
Кому именно? Это уже другой вопрос.
– А русские войска в Ракке есть? – спросил Гурди, отвлекшись от воспоминаний и предложив гостю американские сигареты.
Тот щелкнул зажигалкой, затянулся, выпустил струйку дыма, мотнул головой и ответил:
– Русских не видел.
– Жаль.
– Встречал военных на каких-то странных машинах.
– Каких именно? – насторожившись, спросил Гурди.
– Они на гусеницах и с маленькими башнями. У них по две пушки и контейнеры по бокам.
Хозяин дома подошел к шкафу, вынул из ящика стопку фотографий, отобрал несколько штук, протянул Кадиру и осведомился:
– Вот эти?
Тот внимательно изучил снимки.
– Да, очень похожи.
– Это русские системы ПВО ближнего радиуса действия. Сколько ты видел в Ракке таких установок?
– Штук десять-двенадцать.
Во время войны Гурди часто менял место жительства. В его обязанностях не значилась штабная разработка глобальных войсковых операций, поэтому находиться близ передовой нужды не было. Он занимался другой работой, а потому его резиденции, как правило, располагались в спокойной тыловой местности, на окраинах городов средней величины.
Именно таким и был Хасеке, куда Мохаммад успел перебраться за неделю до приказа Асада штурмовать Ракку. По прямой оттуда до Хасеке было всего сто пятьдесят километров. А до небольшого проправительственного анклава в Дэйр-эз-Зоре и того меньше – чуть более ста тридцати километров.
Тем не менее здесь он чувствовал себя спокойно.
Во-первых, названные расстояния для Сирии были не такими уж маленькими.
Во-вторых, в Хасеке стоял приличный гарнизон, аж две бригады ИГИЛ. Для разгрома таких сил Асаду придется сосредоточить у юго-западной окраины города большие силы.
В-третьих, тактика сирийских войск в последние полтора года заметно изменилась и стала предсказуемой. Вначале российская авиация наносила точечные удары по стратегическим объектам обороны. Только после этого войска Асада приступали к штурму. Так что можно не бояться проспать тревожный звоночек.
Наконец, в-четвертых, от Хасеке до турецкой границы было всего шестьдесят километров. Один час езды на машине, и Мохаммад окажется в полной безопасности.
Этим он и руководствовался, когда решил осесть в мирном тыловом городке.
– Может быть, ты проголодался? – спросил Гурди своего гостя.
– Благодарю, я сыт.
– Тогда перейдем к делу, – сказал Мохаммад, прошелся по комнате и остановился у открытого окна. – Мне нужны трое или четверо русских. Обычных гражданских людей родом из России, – проговорил он, не оборачиваясь к собеседнику. – Крепких здоровых мужчин, лет двадцати шести или чуть больше.
– Как же я их добуду? – удивленно проговорил Кадир. – Ты же знаешь, насколько строго охраняется военная база Хмеймим. Да и есть ли там гражданские?..
– Мне не нужны военные. Тем более с базы Хмеймим.
– Где же тогда их взять?
– В Турции, – коротко ответил Гурди.
Это был вариант, о котором Кадир не подумал.
– Вот как?! Мохаммад, Турция поссорилась с Россией, и сейчас там нет русских. Мне говорил об этом знакомый с побережья. Все отели пустуют. Турки готовы сдавать номера за три куруша и почти задаром кормить гостей, но к ним никто не едет!
– Ты забываешь о тех, кто навсегда переехал из России в Турцию. Они завели там семьи, наладили бизнес и торговлю. Таких людей легко можно отыскать в крупных городах, особенно тех, которые стоят на побережье.
Кадир хмыкнул, огладил бородку и заявил:
– Я, пожалуй, смогу выполнить твое поручение. Есть у меня в Анталье один хороший знакомый по имени Армаган…
– Ты как-то рассказывал о нем. Собственно, поэтому я и обратился к тебе.
– Могу спросить, зачем они тебе понадобились?
– Не стану делать из этого большую тайну. Руководство ИГИЛ хочет отомстить русским за их участие в войне на стороне Асада. За ракетные удары и бомбардировки. За операции их спецназа в нашем тылу. За разведданные и помощь советников. За все!
– Да, но как в этом помогут те гражданские россияне, которых я должен доставить из Турции?
– Все довольно просто. Сначала ты привезешь их в селение Хавар, которое находится рядом с твоим городом.
– Знаю такое селение, – сказал Кадир. – Оно под нашим контролем. Псы Асада туда соваться боятся. Что потом?
– Я распоряжусь, чтобы к твоему приезду в Хаваре подготовили укромное местечко для пленников. Как только ты их доставишь, мы переоденем этих людей в форму российского спецназа, накачаем наркотиками и представим западным журналистам. При этом озвучим легенду о зверствах и убийствах русскими мирного населения в Ракке.
– А что с ними делать после пресс-конференции?
Мохаммад вернулся к столику, затушил в пепельнице окурок и ответил:
– Потом мы просто избавимся от пленных. О них никто не вспомнит. Западным журналистам нужна сенсация. Они ее получат. А жизни конкретных людей никого не интересуют.
– Неплохо придумано.
– За эту операцию ты получишь двойное вознаграждение.
Кадир расплылся в довольной улыбке.
– Но есть одно условие, – заявил хозяин дома, заметив его радость.
Ознакомительная версия.
