– А ведь молодцы! Абсолютно правильно поступили! – вдруг нехорошо оживился Ляпунов. – Сие зверство здорово сыграет нам на руку! Подбросим туда отпечатки пальцев Корсакова, еще кое-какие улики, а до сведения начальства доведем: он действовал по прямому указанию Рябова! Полковник вмиг с должности слетит! А то и под трибунал пойдет. Строевым шагом, хе-хе!.. Тело же Корсакова со следами чеченских пыток и с отрезанной башкой кинем в лесу, в окрестностях Хомутовки. Так же, как Пескова, – продолжал развивать мысль он. – Когда труп обнаружат, то это лишь подкрепит версию о причастности капитана к геноциду в усадьбе! Мол, родственники убиенных цыган поквитались с душегубом в соответствии с национальными традициями!
– Классная идея! – холуйски восхитился Мухин. – Вы, Петр Сергеевич, блестящий стратег! А мифических родственников-мстителей никто и разыскивать не станет. Кому, спрашивается, симпатичен мерзкий убийца грудных детей?! Кому охота напрягаться ради такого выродка?! Сдох, да и черт с ним! А значит, концы стопроцентно в воду. Плюс конкретная разборка начальства с Рябовым! Да-а-а, Петр Сергеевич! Я, конечно, не подхалим, но вы действительно просчитали перспективу на двадцать ходов вперед. Скажу честно, я искренне восхищен вашей необычайной прозорливостью!!!
Ляпунов порозовел от удовольствия, выпятил грудь и расправил плечи.
– Отныне ты, Дима, гнусный серийный убийца вроде Чикатило! – с издевательской ухмылочкой обратился он ко мне. – Отныне ты…
«Дзинь, дзинь!» – звякнуло пробитое пулями лобовое стекло. Майор с аккуратно простреленными плечами заорал дурниной. «Дзинь»! «Пш-ш-ш, пш-ш-ш» – мертвый Семенов навалился грудью на рулевую колонку, а микроавтобус с продырявленными передними шинами содрогнулся корпусом, криво съехал на обочину и остановился, уткнувшись капотом в дерево.
– Заса… – успел крикнуть Мухин. Пуля таинственного снайпера заткнула ему рот точь-в-точь, как семеновская Земфире. Оставшиеся двое попытались выпрыгнуть из машины-ловушки, но безуспешно. Одного пуля настигла на пороге открываемой им дверцы и насквозь прошила бронежилет в области сердца. На спине оборотня под левой лопаткой образовалось неряшливое выходное отверстие со стремительно расползающимся вокруг кровавым пятном. Он молча повалился назад, угодив затылком в живот мертвому Мухину. «Ох и не фига себе винтовочка!» – подумал я, инстинктивно вжимаясь в пол. Вернее, в брезент с трупом злобинского оперативника. Последний уцелевший оборотень вознамерился нырнуть рыбкой в разбитое цыганами боковое окошко, однако не получилось, и он застыл в оконном проеме, как вывешенное на просушку белье. Передняя часть его туловища безжизненно свесилась вниз, задняя осталась в салоне.
– У-Ы-А-А!!! – продолжал надрываться «обезрученный» Ляпунов.
Прошло секунд двадцать.
– Заткнись, урод! – вдруг властно приказал знакомый голос.
Бесшумно приблизившийся к микроавтобусу высокий, худой человек в собровской маске уткнул в лоб Ляпунову увенчанное глушителем дуло АС «вала[14]
Оборотень послушно прекратил орать и давился болезненными задушенными стонами. «Маска» проворно заклеил ему рот скотчем, скрутил веревкой ноги в щиколотках, достал из кармана наполненный шприц, закатал майору рукав и быстро, профессионально сделал укол. Надо полагать, обезболивающий. «Чистильщик! – догадался я. – Но откуда он здесь взялся?! И почему его голос кажется столь знакомым?!» Между тем Чистильщик забрался в заваленный трупами салон микроавтобуса, сноровисто обыскал одежду покойных оборотней и раненого Ляпунова, часть добычи сложил в рюкзак за спиной, что-то сунул за пазуху и только тогда разрезал ножом связывающие меня веревки.
– У-у-уф! – с облегчением вздохнул я, усаживаясь на брезенте с трупом и бережно разминая затекшие конечности. Потом внимательно присмотрелся к фигуре Чистильщика, мысленно нарядил ее в черное старомодное пальто и…
– Здравствуйте, Валерий Петрович! – широко улыбнулся я. – Вовремя вы подоспели!
Выражения лица под маской я не видел, но, судя по голосу, старик изрядно рассердился.
– Не болтай лишнего! – командно рявкнул он. – И вообще, топай-ка ты отсюда! Не мешай работать!
Тут он сунул мне в руки изъятые у оборотней паспорт на имя Лемешева, водительские права, десантный нож и мой «макаров-особый».
– Где-то среди трофеев должен находиться диктофон, – осторожно заметил я. – Серебристый такой, со свежей зигзагообразной царапиной на боку. Прослушайте обязательно запись, а дальше… Вы знаете, КОМУ ее передать!
Чистильщик сухо кивнул и повторил требовательным тоном:
– Давай, парень, уходи живо. Пока опять в неприятности не влип!
С этими словами он без видимого усилия взвалил на плечи майора Ляпунова и, вместе со своей ношей скрылся среди деревьев…
* * *
«Ах ты старый лицемерный лис! – беззлобно думал я, ведя «Ниву» по направлению к Лебедянску. – «Уходи, пока в неприятности не влип». Ага! Благодарю за заботу. Но ведь именно неприятностей вы с Анатольичем от меня и ожидали!».
После происшествия на лесной дороге я окончательно понял то, о чем раньше лишь смутно догадывался. В мою одежду искусно вмонтировано миниатюрное электронное устройство с большим радиусом действия. «Маячок» или даже чего покруче. Современная техника далеко зашла. Не исключено и наблюдение через спутник-шпион! В итоге шефу и работающему с ним Чистильщику известны мои передвижения с точностью до нескольких сантиметров. Выполняя поручение «постоянно теребить неприятеля», я играл роль подсадной утки, выманивая на себя оборотней под пристальным контролем начальства. Впрочем, полковник с самого начала не скрывал от меня будущей «ипостаси». Только про «маячок» (или что там у них?!) не сказал… Ладно, если судить по результатам, способ оказался весьма эффективным. Чистильщик захватил живьем заместителя Злобина и уж, будьте уверены, вытрясет из него все необходимое для ареста главного оборотня! И еще – я более-менее знал штатный состав злобинского отдела. С учетом шестерых выбывших сегодня (плюс застреленный мной вчера старлей Прокопенко) серьезных боевых единиц у Злобина фактически не осталось. Ну, максимум один оперативник! Канцелярские крысы не в счет. Следовательно, особых осложнений при проведении ареста ожидать не приходилось. (Под «осложнениями» я подразумеваю разного рода брыкания загнанного в угол предателя вроде стрельбы и поножовщины.) Кроме того, в руки Валерия Петровича попал мой диктофон с интереснейшими откровениями покойного Арцибашева и «безымянного» чечена.
Теперь уже нет смысла в одиночку нападать на «Юнону». Получив нужную информацию, Рябов моментально вызовет отряд спецназа и без проблем освободит «кавказских пленниц». Конечно, хотелось бы лично поучаствовать, но… связь-то по-прежнему отсутствует! А соваться дуриком в чужую операцию нельзя. Запросто можно схлопотать пулю от своих же или планы им подпортить!
Итак, на данный момент делать мне абсолютно нечего. Значит, буду отдыхать. Вернее, напьюсь в дребодан!.. Нет, не подумайте, я вовсе не алкоголик и обычно спиртным не злоупотребляю. Но сегодня особый случай! Страшная бойня, учиненная оборотнями в цыганской усадьбе, произвела на меня гнетущее впечатление. Взрослых «чавэлл» обоих полов я, разумеется, не жалел, но дети! Восемь грудных младенцев, убитых Мухиным и Семеновым прямо в колыбельках! Господи боже!!! Они так и стояли у меня перед глазами!!! Надо срочно напиться и забыться. Снять стресс, в общем!
Вдали показались одноэтажные окраины Лебедянска. Я начал прикидывать в уме, что лучше: затариться «огненной водой» в первом попавшемся магазине или купить самогон у тети Дуси? Находясь у нее в доме, я учуял характерный запах браги, а в сенях заметил добротный самогонный аппарат, не очень старательно замаскированный пустыми мешками из-под картошки. Секунд двадцать поломав голову, я в конце концов остановил выбор на самогоне. Во-первых, за добавкой далеко ходить не придется, а во-вторых, в таком задрипанном городишке запросто могут подсунуть «паленую» водку!
Однако «напиться и забыться» мне сегодня не довелось! В доме тети Дуси меня поджидал очередной сюрприз. Едва я зашел в темные сени, как горло сзади сдавила чья-то мускулистая рука, а в прикрытое бронежилетом солнечное сплетение с размаху врезался тяжелый кулак. Все посторонние мысли из головы разом вылетели, уступив место холодной расчетливой ярости. Пинком ноги отшвырнув назад одного нападающего, я левой рукой схватил за кист[15] «душителя», правой вцепился ему в плечо, резко нагнувшись, перебросил через себя, выдернул из-за пояса пистолет и, ориентируясь по издаваемым агрессорами звукам, дважды выстрелил.
– О ал-л-ла-а-а!!! – жалобно взвыл кто– то. Во дворе послышались злобные гортанные крики.
«Чечены! – понял я. – Вычислили, сволочи! Неужто хозяйка сдала?! Уходить обратно через двор не получится. Попробуем огородами!» Вломившись в свою комнату, я чуть не споткнулся о труп тети Дуси с перерезанным от уха до уха горлом (вот она, чеченская благодарность!). Встретился взглядом с рослым небритым нохчей и механически нажал спуск. Но… выстрела не последовало! Наверное, патрон заклинило. В следующий миг пистолет отлетел далеко в сторону, выбитый мощным круговым ударом ноги.
