— Мы установили, — продолжал Бейтс, — что он живет неподалеку от этого места. Нам удалось выяснить, что жить с родственниками ему не особенно нравится. Возможно, именно по этой причине он и шляется по улицам.
— А этот его здоровяк братец тоже исчез? — спросил Веб, после того как овладевшее им полуобморочное состояние прошло.
— Нельзя сказать, чтобы он постоянно проживал по одному и тому же адресу. Когда человек занимается наркобизнесом, ему часто приходится менять лежки. Как я тебе говорил, у нас нет свидетельств, которые позволили бы нам отдать его под суд, но мы его уже ищем. — Бейтс посмотрел на Веба и сказал: — Что-то ты неважно выглядишь. Может, закончим на этом?
Веб помахал в воздухе рукой, отметая это предложение.
— Как случилось, что наши люди потеряли парня?
— Пока неясно. — Бейтс переключился на другую тему. — Возможно, мы получим дополнительные сведения по делу, когда обойдем все соседние дома. Должен же был кто-то из местных видеть, как завозилось оружие и как оборудовались пулеметные гнезда. Даже для этого квартала такого рода приготовления — нечто из ряда вон выходящее.
— Ты и вправду думаешь, что кто-то из здешних жителей будет с тобой разговаривать?
— Но попытаться-то не мешает, верно? К тому же нам нужен всего один разговорчивый свидетель и пара наблюдательных глаз.
Мужчины снова замолчали. Наконец Бейтс поднял на Веба глаза. Выражение лица у него при этом было непроницаемое.
— Скажи, Веб, что в действительности здесь произошло?
— Уточни, что ты имеешь в виду. Тебя интересует, почему не удалась идеальная операция, имеющая кодовое обозначение «семь к семи»?
— Именно это я и хочу выяснить.
Веб посмотрел на то место во дворе, где он рухнул на асфальт.
— Я вышел из аллеи позже всех. Каждое движение давалось мне с огромным трудом. Я даже подумал, что у меня случился инсульт. Ну так вот — как только я вошел во двор, так сразу же и грохнулся. Это было до того, как началась стрельба. Не знаю, почему все так произошло. — Сказав это, Веб на мгновение отключился — как телевизор, у которого вдруг забарахлило питание, — но сразу же пришел в себя. — Все это продолжалось секунду, не более. За какую-то секунду все было кончено. Но это была худшая секунда в моей жизни.
Он посмотрел на Бейтса, пытаясь определить его реакцию. Глаза у Бейтса сузились. Этот внимательный взгляд прищуренных глаз сообщил Вебу все, что он хотел знать.
— Не напрягайся так, Пирс. Я и сам не верю, что со мной такое могло случиться, — сказал Веб.
Бейтс продолжал хранить молчание. Поскольку оно стало затягиваться, Веб решил затронуть тему, которой собирался коснуться в конце разговора.
— Где флаг? — осведомился он.
Бейтс посмотрел на него с удивлением.
— Я имею в виду флаг ПОЗ. Мне нужно отвезти его в Куантико.
Этот флаг при выполнении каждой операции носил при себе старший группы. После завершения операции он должен был сдать его командиру ПОЗ. Поскольку из всей группы в живых остался один только Веб, ему и предстояло взять эту миссию на себя.
— Пойдем со мной, — сказал Бейтс.
В аллее стоял принадлежавший ФБР фургон. Бейтс приоткрыл заднюю дверь, сунул в образовавшуюся щель руку и, вынув сложенный по-военному флаг, передал его Вебу.
Веб некоторое время держал флаг обеими руками, внимательно его рассматривая. Все детали ночной бойни снова ожили в его памяти.
— В нем теперь несколько дырок, — заметил Бейтс.
— Как и у нас в душе, — сказал Веб.
На следующий день Веб поехал в Куантико, в штаб-квартиру ПОЗ. Он проехал по 4-му шоссе Корпуса морской пехоты мимо похожего на университет здания академии, которая была родным домом и для ФБР, и для ДЕА. В этом здании Веб провел 13 насыщенных учебных недель, готовясь получить профессию агента ФБР. Ему платили крохотную стипендию, а жил он в общежитии с общей ванной комнатой, куда надо было приходить с собственным полотенцем. Но Вебу все равно здесь очень нравилось, и каждую свободную минуту он посвящал учебе, надеясь в один прекрасный день стать хорошим агентом, а если повезет, то и лучшим, потому что ему казалось, что он был просто создан для этой работы.
Веб вышел из академии свежеиспеченным агентом, которому было позволено носить при себе револьвер «смит-и-вессон» 357-го калибра. Чтобы спустить курок этого револьвера, требовалось приложить усилие как минимум в девять фунтов, поэтому инцидентов, когда кто-нибудь случайно стрелял себе из этого оружия в ногу, почти не было. В нынешние времена выпускники получают полуавтоматические пистолеты системы «глок» 40-го калибра, с магазином, вмещающим 14 патронов, и с куда более легким спуском. Веб, однако, до сих пор поминал добрым словом свой старый «смит-и-вессон» с коротеньким, в три дюйма, стволом. Современнее и новее вовсе не обязательно значит лучше.
Следующие шесть лет после академии он упорно работал, чтобы стать высокопрофессиональным «специальным» агентом ФБР. Он изучил горы всевозможных инструкций, которые должен был знать каждый агент ФБР, искал улики, учился работать с информаторами, участвовал в задержаниях, выезжал на вызовы, днем и ночью вел слежку, занимался перехватом телефонных разговоров и радиосообщений, заводил дела и арестовывал по ним людей, которым за решеткой было самое место. Вскоре он уже мог за каких-нибудь пять минут набросать план операции, управляя при этом идущим на скорости сто десять миль в час автомобилем Бюро, или «букаром», как его называли, и одновременно вставляя патроны в барабан своего револьвера. Он научился искусству ведения допроса, разыгрывая перед подозреваемым простака, а потом неожиданно нанося ему разящий удар и заставляя его сгибаться под тяжестью улик. Кроме того, он научился давать показания в суде — так, чтобы его не сумели сбить с толку адвокаты другой стороны, стремившиеся закопать истину вместо того, чтобы ее обнаружить.
Его начальники, включая Перси Бейтса (Веб находился у него в подчинении, когда его после нескольких лет на Ближнем Востоке перевели в Вашингтонский региональный офис), вписывали в его личное досье благодарность за благодарностью; всех приятно удивляли его преданность делу, отличные физические данные, а также умение мгновенно реагировать на изменения в оперативной обстановке. Иногда он позволял себе нарушать правила, что, впрочем, делали все хорошие агенты, поскольку многие правила, выработанные Бюро, давно устарели или просто никуда не годились. Кое-чему в этом смысле его научил и Перси Бейтс.
Веб припарковался, вылез из машины и направился к зданию штаб-квартиры ПОЗ, которое вряд ли кому-нибудь пришло в голову назвать красивым. В дверях его встретили крепкие рукопожатия и скупые слова приветствия, исходившие от людей, которые не раз смотрели в глаза опасности и видели такое множество смертей, какое обыватель даже не сможет себе представить. Впрочем, в этих стенах люди всегда приветствовали друг друга довольно сдержанно; штаб-квартира ПОЗ была не тем местом, где сотрудники могли демонстрировать друг другу свою чувствительность, незащищенность или ранимость. Никто не хотел оказаться в одной группе с чрезмерно эмоциональным или нервным парнем — особенно когда предстояло жаркое дело. Таким образом, в ПОЗ царил грубый дух казармы — главным образом потому, что все проявления высоких чувств люди стремились оставить за порогом этого учреждения. Отношения между людьми строились здесь на подчинении младшего старшему и на уважении к боевым заслугам, тем более что старшинство звания и боевые заслуги обычно, хотя и не всегда, сопутствовали друг другу.
Веб зашел в кабинет своего командира и отдал ему флаг. Шеф Веба, стройный, мускулистый мужчина с подернутыми сединой короткими волосами, служивший в свое время в боевом подразделении ПОЗ, но и сейчас не уступавший в бойцовских качествах большинству своих людей, принял флаг с подобающей случаю торжественностью, сопроводив его передачу крепким рукопожатием, которое переросло в сдержанные мужские объятия.
По крайней мере, подумал Веб, хотя бы люди из штаб-квартиры не испытывают к нему презрения.
Административное здание ПОЗ было рассчитано на пятьдесят человек, но сейчас в нем размещалось до сотни сотрудников. На нижнем уровне находилось полуподвальное помещение со встроенными шкафами, в которых хранились снаряжение и личные вещи бойцов и сотрудников ПОЗ. Еще ниже располагались туалеты с таким длинным стоком, каким не могла похвастать даже штаб-квартира ФБР.
За приемной находились офисы командира ПОЗ, имевшего в соответствии с табелем о рангах ФБР звание ПГОА — помощника главного оперативного агента, а также его заместителей, один из которых отвечал за штурмовые, а другой — за снайперские группы. Оперативный отдел ПОЗ отдельного помещения не имел, и его сотрудники ютились во всех свободных уголках здания за тонкими деревянными перегородками. В здании был всего один зал, который использовался как для заседаний, так и для проведения брифингов. Вдоль противоположной от входа стены зала тянулись длинные полки с кофейными чашками, которые вибрировали и позвякивали всякий раз, когда поблизости приземлялся вертолет. Рядом со штаб-квартирой ПОЗ находилась вертолетная площадка. Вой моторов и свистящий звук, издаваемый вертолетными лопастями, действовали на Веба успокаивающе: это означало, что люди из его подразделения вернулись домой в целости и сохранности.
