– Я еду домой, в Сестрорецк. Готовиться к приему пятидесяти двух гостей, которых ты пригласил сегодня вечером на свой день рождения. Все юридические формальности с разводом и разделом имущества перенесем на будущую неделю.
– Не возражаю, – усмехнулся Невский. Помолчал. Спросил, уже совершенно спокойным голосом:
– Что ты учудила в приемной? Почему Алла кричала?
– Ничего особенного, дорогой, – улыбнулась Света. – Я поступила как нормальная русская баба, узнавшая, что муж ей изменяет. Вцепилась сучке в волосы и выдрала клок. Жаль, рожу не успела ногтями разукрасить, вырвалась, змея подколодная. Но – ничего, сейчас я ей устрою вторую часть марлезонского балета. На глазах у сидящих в приемной посетителей. Пусть любуются на бесплатное шоу. Будет о чем растрезвонить на весь Питер.
– Я думал, ты умнее, – вздохнул Влад и покачал головой.
– Неужели? Тогда извини, обманула ожидания. Я, как видишь, полная дура. И истеричка. А какой с дуры спрос? Поэтому сейчас без зазрения совести выцарапаю твоей лярве ее блядские зенки! Чтобы впредь ими не сверкала.
– По тебе дурка на Пряжке плачет.
– Думаешь, я шучу? – взвилась Света. – Думаешь у меня не получится выцарапать этой уродине глаза?!
– Может, и не шутишь, – пожал плечами Невский, изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие. – Только кто тебе позволит? Так что отдохни от этой мысли. Я лично доведу тебя до машины, прослежу, как ты покинешь территорию, и дам команду охране на воротах больше тебя не впускать. Никогда.
– Можешь не утруждать себя, дорогой, – с видом победительницы сказала Света. – Я пошутила. Спектакль окончен. Нужна мне твоя блядина, как собаке пятая нога. Кукла силиконовая. Дешевка!
Невский взял с дивана пиджак, надел его и вслед за женой вышел из кабинета.
Кроме пунцовой от возмущения Аллы и вооруженного охранника, у распахнутой настежь двери в коридор, в приемной никого не было.
– Ужасно выглядишь, крыса драная, – не удержалась от язвительной реплики Света. – Тля! Моль бледная!
– Заткнись, – осадил жену Невский. Повернулся к Алле: – Кто видел, как вы здесь сцепились?
– Журналисты, пятый канал, – сообщила Аллочка. – Оператор и девушка-корреспондент. У них было назначено наполовину одиннадцатого. Сразу после отца Иоанна. Ты же сам пропуск вчера подписывал.
– Ах да. Интервью по поводу выборов, – вспомнил Невский. – Где они?
– Убежали. Влад, мне показалось, что камера была включена. Уже тогда, когда они в приемную вошли.
– Почему ты так решила?
– Светодиод над объективом, горящий во время съемки и моргающий в паузе, был специально заклеен куском черной непрозрачной изоленты. Это известная хитрость. Когда все… произошло, они переглянулись, извинились, пообещали позвонить и убежали. Я предупредила Дениса. Охрана на воротах наверняка уже изъяла видеокассету.
– Умница, – облегченно вздохнул Рэмбо. – Где Фрол?
– Извините, господин Невский. Денис Евгеньевич просил передать, что он внизу, в холле. Разбирается с журналистами, – впервые подал голос охранник, как и положено сотруднику секьюрити в солидной фирме – имеющий портативный наушник и постоянную радиосвязь с коллегами, несущими дежурство по зданию.
– Пусть быстрее разбирается, – приказал Рэмбо. – Передай, что я…
– Минутку, – охранник застыл, наморщив лоб, приложил руку к вставленному в ухо наушнику, выслушал переданное ему сообщение и лишенным интонации голосом автоответчика озвучил:
– Денис Евгеньевич сообщает, что в камере не оказалось кассеты. Журналисты клянутся, что ничего в приемной не снимали, камера была выключена. В их сумке найдена одна чистая, запечатанная кассета и журнал «Скандалы и сенсации», – секьюрити мельком покосился на супругу босса, – с фотографией на обложке. Вашей и Аллы Викторовны. Денис Евгеньевич уверен – журналисты лгут. Кассету с записью куда-то спрятали, чтобы забрать из офиса позже. Денис Евгеньевич уже отдал распоряжение обыскать все помещения, мимо которых могли проходить журналисты.
– Ладно, работайте. Я провожу Светлану на стоянку и сразу вернусь. Передай Фролу: как закончат с журналюгами, пусть немедленно поднимается ко мне в кабинет. Пойдем, – Невский грозно глянул на жену и, взяв за плечо, вовсе уж бесцеремонно подтолкнул к двери. Светлана, в последний раз окатив Аллу уничтожающим взглядом, процедила сквозь зубы: «Подстилка, лимита!» и, виляя крутыми полными бедрами, вышла в коридор, сразу взяв приличную скорость.
До самой стоянки, расположенной во внутреннем дворе принадлежащего холдингу трехэтажного старинного здания на Крестовском острове, Светлана так ни разу и не оглянулась на идущего позади мужа. А сам Невский, глядя на обтянутую черной кожей, колыхающуюся, как студень, задницу жены, с тоской думал о том, как же сильно изменилась Светка за те десять лет, которые они прожили вместе. Превратилась из милого юного создания в избалованную деньгами и вседозволенностью капризную и самовлюбленную дуру. И дело вовсе не в тех самых пресловутых годах, стремительного бега которых так сильно боятся женщины. О каком возрасте может идти речь, когда Светке нет еще тридцати?! Нет, здесь дело в другом. Она просто изменилась. День за днем общаясь с куклами из «высшего света» – пустоголовыми прожигательницами жизни, сумевшими подцепить на крючок сильных мира сего – вместо присущего аристократии шарма девчонка приобрела кучу вульгарных привычек, изменила манеру поведения, стала отдавать предпочтение вызывающей одежде и получать явное удовольствие от разухабистых «купеческих» гульбищ. Разительные перемены в ее характере вскоре дополнились плачевными метаморфозами во внешности. После рождения Егорки Светка поправилась на двенадцать килограммов, к которым, медленно, но верно стали прибавляться новые отложения подкожного сала. Влад, несмотря на занятость, регулярно тренирующийся с «железом» и с юности не испытывающий ни малейшего сексуального интереса к рыхлым неспортивным самкам, стойко терпел, надеясь, что жена спохватится, займется собой и вернет себе прежний вид. Но ничего обнадеживающего не происходило, скорее наоборот. Раздражение бездействием Светки, откровенно забившей на все, кроме удовольствий, тряпок и драгоценностей, росло день ото дня. К тому же, что было для Невского полной неожиданностью – жена напрочь игнорировала Егорку, уделяя сыну пару минут в день, целиком перепоручив его няне и все свое время проводя в экскурсиях по шикарным магазинам, пустой многочасовой болтовне с подружками из элитного поселка, походах к ним в гости и поездках за границу, «чтобы развеяться и не смотреть на быдло». Из-за бугра сопровождаемая двумя телохранителями Светка всякий раз возвращалась с огромными баулами шмоток, обуви, косметики и прочего барахла, большая часть которого сразу же после приобретения навсегда терялась в десятках бездонных шкафов. При этом любые сборы и переодевания жены всегда заканчивались слезами и криками: «Нечего носить!» Ситуация усугублялась регулярными «серьезными разговорами» Влада с тестем, Игорем Дмитриевичем Самариным, членом всесильного «питерского клана», предостерегавшим зятя от «необдуманных поступков» и настоятельно советовавшим «не давить на девочку, которой сейчас очень тяжело и нужно прийти в себя». Отлично понимая, чем ему грозит развод с любимой падчерицей бывшего полковника КГБ, Рэмбо, уже окончательно переставший воспринимать жену как объект сексуального влечения, переехал в другую спальню и завел себе любовницу – стройную, загорелую и веселую тренершу по фитнесу из принадлежащего холдингу элитного спортклуба «Хам-мер». Это случилось через три года после рождения сына. Влад и Жанна, о связи которых, кроме них самих, знали лишь несколько доверенных людей из охраны, встречались два раза в неделю. Каждый получал от общения плюсы. Невский имел возможность расслабиться, а Жанна, быстро превратившись из рядового тренера в директора фитнес-центра, переехала от бывшего мужа, чемпиона города по бодибилдингу в тяжелом весе, в отдельную квартиру в новой высотке. Такой формат отношений устраивал обоих и мог бы, видимо, продолжаться еще долго, но однажды, солнечным весенним утром, в жизнь Невского, словно метеор, словно глоток свежего воздуха, ворвалась Алла Монро. Рэмбо посмотрел в ее зеленые глаза – и утонул в них.
Невский был готов уйти от жены уже через месяц после начала свиданий с секретаршей, но тень сидевшего на самом верху политического Олимпа всесильного Самарина, дамокловым мечом висевшая над их семьей и бизнесом, не позволяла Владу решиться. Но, значит, верно подмечено древними русичами: «Сколько веревочке не виться, а конец появится».
Сегодня, благодаря выследившим их с Аллой гнусным папарацци, тайное стало явным. Оставалось ждать реакции давно живущего на две столицы отчима. В том, какой будет ответка боготворящего падчерицу Игоря Дмитриевича, Влад не сомневался. Его дерзкое обещание свернуть голову любому, кто попробует встать на пути, вполне актуально для чужаков, если таковые камикадзе вдруг объявятся, однако в случае с Самариным – не более чем поза, эмоции. Права Светка – в войне с земными богами, вершащими судьбы огромной страны, вряд ли поможет даже полмиллиарда долларов. А именно во столько, без какой-то мелочи, оценивались первым замом Невского по финчасти Борей Самсоновым по ценам рынка все подвластные холдингу «НВК-система» активы. Слишком высоко летал бывший чекист. Слишком огромную власть имел, и не только в родном Питере, но и в кишащей жирными пираньями Москве. Одного слова, одной команды отставного полковника будет вполне достаточно, чтобы от империи зятя остались рожки да ножки. Но назад хода нет. Он, Влад, сам так решил. Только что. Глядя на маячащую перед глазами жирную задницу опостылевшей Светки. Даже если Самарин, поскрипев зубами от ярости и погрозив с облака кулаком, вдруг сменит гнев на милость и лишь прикажет в его присутствии попросить прощения у Светки и отказаться от любовницы, Влад не станет этого делать. Тесть велик, спору нет. Но и Рэмбо тоже кое-чего стоит. У него реальная сила, деньги, власть, армия скучающих без настоящего дела боевиков. Долгой войны с кланом ему не выдержать, но испортить кровь великому и ужасному полковнику он в состоянии. И не ему одному. Самарин это отлично знает. Старику тоже есть что терять, как американскому президенту Кеннеди, во время «карибского кризиса». В то время Соединенные Штаты по всем статьям превосходили Союз в военной мощи и могли уничтожить главного врага буквально за считанные минуты, но Кеннеди был умный мужик и понимал – ответным ударом Никита-кукурузник сожжет пятую часть территории его страны и уничтожит треть населения. Не слишком ли большая цена за доказательство «кто в доме хозяин»? Захочет ли Игорь Дмитриевич идти на огромные потери ради ерунды – чистого упрямства и желания показать крутость и власть? Вопрос спорный. Так что шанс есть, если вдруг начнется…
