Открылась дверь и в палату зашел врач.
– Вы хотели меня видеть? – спросил Илья Борисович. Стало быть, капитан все-таки передал просьбу.
– Да, – опустил веки Влад. – У меня… я… – он с трудом искал подходящие слова, и доктор, видя заминку, истолковал сбивчивую речь Невского по-своему.
– Кажется, понимаю. Вам нужно помочиться? Или сходить по большому?! – предположил старичок.
– Нет, – улыбнулся Рэмбо. – Я ведь не калека. Сам до клозета дойду. Я хотел попросить вас об одной услуге, Илья Борисович. Разумеется – не бесплатно, – Влад многозначительно потер пальцами. – Сейчас у меня, правда, ни копейки. Менты выгребли, подчистую. Но завтра-послезавтра из Санкт-Петербурга за мной приедет братва… ну, то есть друзья…
– Понимаю, – спокойно отреагировал Измайловский. – Не беспокойтесь. Все что в моих силах. Чем могу?
– Спасибо. Пошлите кого-нибудь из сестричек, пусть купят букет роз, – не веря своим ушам вдруг сказал Невский. – Пять штук. Самых лучших. И передайте цветы той девушке, Валерии. Кстати, как она? Где?
– Этажом выше, на третьем, – сообщил доктор. – Ей уже лучше. В отличие от вас, она провела в бессознательном состоянии всего несколько минут и очнулась уже в «скорой». А вы лежали бревном почти сутки. Все показатели жизнедеятельности, включая активность мозга, были – практически в норме, а сознание не возвращалось. Мы даже начали волноваться, что имеем дело с редким видом травматической комы… В общем, ваша знакомая чувствует себя удовлетворительно. Час назад она даже смогла позавтракать.
– Она знает, что…
– Да. О смерти сестры и вашего друга она знает, – кивнул Илья Борисович. – Знает, что вы живы. Что я могу еще сказать? Держится. Молодец. Хотя, возможно, это просто шок, который может в любой момент превратиться в истерику. Будем наблюдать… Я распоряжусь насчет цветов. Расплатитесь при выписке. Дня через два-три мы вас отпустим, если все будет в порядке. Еще что-нибудь? – взгляд врача стал лукавым. – Может, хотите заказать более приличное питание? Фрукты? И вам, видимо, также понадобится телефон?
– Да, – снова опустил веки Невский. Иметь дело с толковым и ушлым лепилой было сплошное удовольствие. – Только телефон я хотел бы получить сразу.
– Разумеется, – пожал плечами Измайловский. Вышел из палаты и через минуту вернулся с сотовым телефоном.
– Говорите сколько потребуется. Я зайду ближе к обеду.
– Спасибо, Борисыч, – кивнул Влад, разглядывая дорогущую финскую трубку. – В накладе не останешься. И… вот еще что. Кроме роз. Распорядитесь, чтобы девушку не кормили местной баландой. Пусть заказывает все, что захочет. Хоть из самого лучшего ресторана. Я заплачу.
– Хорошо. Я сделаю все, как вы просите. Ну, не буду мешать, голубчик, – откашлявшись, врач развернулся и торопливо вышел в коридор. Рэмбо, во время пребывания в зоне уже имевший опыт разговора по мобильнику, вытянул антенну на всю длину и набрал номер Серёги Сокола. В отсутствие Индейца именно Сокол оставался в бригаде за старшего. Братан ответил после пятого гудка.
– Да?
– Привет, Серый. Это Рэмбо.
– С освобождением, брат. Я уже все знаю, – сухо произнес Сокол. – Сыктывкарские менты запрос к нам в Питер вчера сделали. По ваши души. Вот генерал мне сразу и отзвонил. Я догадываюсь, кто это сделал.
– Я тоже.
– Ситуация под контролем. Пацаны к тебе уже вылетели. К обеду жди охрану. Муха и Болт. Ты должен их помнить.
– Я помню, – подтвердил Влад. – Правильные пацаны. Как там… наша главная проблема?
– Очухалась, вчера, – сухо сказал Сергей, сразу понявший, что Невский имеет в виду изнасилованную племянницу Кассиуса. – Но пока еще волну не пустила. Хотя теперь уже ясно, что это вопрос времени. Готовимся сработать на опережение.
– Не надо.
– Почему? Ты… – запнулся Серега, – …допускаешь, что вас с Индейцем заказал кто-то другой?
– Вряд ли. Но пока лучше не высовываться. Будьте наготове, но первыми не начинайте. Лишняя кровь не нужна. Понял?
– Понял, – нехотя буркнул Сокол. – Ладно. Как скажешь, босс.
– Что с уродами?
– Пока дышат плесенью, в подвале.
– Ясно. Как пацаны причалят – перезвоню, – Невский отключил связь, задвинул антенну, положил телефон рядом с собой на одеяло и закрыл глаза. Голова просто раскалывалась. Вдобавок ощутимо подташнивало. Сказывались взрывная контузия и сотрясение мозга.
Итак, зверски изнасилованная двумя молодыми «торпедами» из их бригады племянница Кассиуса пришла в себя. И скоро, как пить дать, назовет погоняла своих мучителей и утвердительно ткнет пальчиком в фотографии, потому как уверенные в своей полной безнаказанности гниды рода человеческого во время издевательств над беззащитным ребенком ни кличек своих, ни прыщавых рож не скрывали, решив закончить потеху мокрухой. Но – нажрались и лоханулись. Не добили, по сути – начав большую войну между двумя и без того конфликтующими бригадами. Что ж. Видимо, придется еще раз пройти через мясорубку. А может, Сокол прав? Зря он медлит, надеясь на чудо? Кому выгодна была их с Индейцем смерть? Только Кассиусу. Значит, есть все основания нанести удар первыми, не дожидаясь признаний девочки. Ведь внезапность, как известно, – половина победы.
Однако обострившаяся до предела интуиция настойчиво советовала Владу не торопить события. Пока существует хоть один призрачный шанс избежать большой крови, его надо использовать. Ведь, как бы это дико ни звучало после четырех трупов, прямых доказательств, что за киллером и минерами стоял именно Кассиус, нет! Ни единого! Только предполождения. Пусть и небезосновательные. Даже «девятка» с питерскими номерами, севшая на хвост джипа Индейца еще в самом начале дороги до Коми, тоже, если здраво рассуждать, может служить лишь подтверждением того, что враг не прилетел с Марса, а затаился в родном городе на Неве. Но это и так понятно. Для начала войны нужны неопровержимые улики против Кассиус а. Тогда и расклад будет другой. А иначе получится полный беспредел – свои же твари изнасиловали девочку, и, чтобы скрыть эту гнусь, он, Рэмбо, не дожидаясь предъявы, отдаст приказ первыми мочить пацанов дяди Коли, с которыми их бригада еще недавно была единым целым. Пацаны вместе парились в бане, вместе пили водку, вместе драли сосок и ездили на разборки с залетными. Вместе садились в «Кресты» и вместе гибли…
Нет. Беспредельщиком он никогда не был, и не будет. Все должно быть по понятиям. Правильно.
Влад не заметил, как задремал. И проснулся только после того, как в палату вошла медсестра. Та самая, затурканная жизнью грустная женщина лет тридцати пяти, с темными кругами у глаз, которая приносила ему воду. На этот раз она держала в руках шикарный букет длинных роз, упакованных в прозрачный целлофан и перевязанных такой же алой, как сами цветы, кружевной ленточкой.
– Красивый букет, – улыбнулся Влад. – Спасибо. Отнесите его Валерии, на третий этаж.
– Я уже была у нее, – холодным, металлическим голосом ответила медсестра. – Только что. Лера просила передать вам, что обойдется без подачек. А еще – вот это…
Женщина подошла к кровати, быстро сняла с букета целлофан, бросила его на пол, перехватила розы в правую руку и вдруг наотмашь, дважды подряд, ударила колючими цветами Невскому по лицу. От неожиданности Влад даже вскрикнул, когда острые загнутые шипы больно прошлись наискосок, по лбу, бровям и щекам. Едва не выколов ему глаза.
– Ты что?! Охренела, дура?! – машинально схватившись ладонями за лицо, взревел Рэмбо.
Медсестра ничего не ответила. Лишь смерила Влада высокомерным, пустым взглядом каменной статуи, швырнула розы на кровать, развернулась и ушла, громко стуча каблуками и от души хлопнув дверью. Кажется, хлопать дверью у посетителей его палаты уже вошло в привычку. Дурную привычку.
Невский отнял руки от пылающего, саднящего лица – на них быта кровь. Такая же приторно-алая, как валяющиеся на одеяле шикарные дорогие розы.
– Мудак, – прошептал Влад, скрипя зубами от лютой обиды на самого себя. – На что ты надеялся? Что она пустит слезу и упадет тебе в объятия? Ха! Держи карман шире… Дебила кусок, вот ты кто!.. А Лерка… молодец. С характером. Хоть и шлюха.
Глава пятая
НАСЛЕДСТВО ИНДЕЙЦА
Кое-что важное Сокол по телефону все-таки забыл сказать. Или просто решил сделать бригадиру хоть маленький, но безусловно приятный в сложившейся ситуации сюрприз. Пацаны прилетели в Сыктывкар не одни. С ними был адвокат, Лев Николаевич Меер. Специалист экстракласса, со связями в самых верхах, а с недавних пор, стараниями покойного Индейца, штатный юрист их группировки. Оставив все прочие дела, отныне седовласый вальяжный дедок в дорогом костюме и цейссовских очках получал от бригады за труды пятнадцать тысяч баксов в месяц. Как с ухмылкой заметил Болт, находящийся на крючке у бригады замначальника ГУВД генерал Климов рассказывал Антохе, что когда его шеф, самый страшный мусор с Литейного, узнал что адвокат Меер теперь работает на Индейца, то матерился так, что даже у сидящих в кабинете оперов из убойного отдела уши вяли. «Понимает, пес, что теперь их дырявые уголовные дела по звизде пойдут», – оскалился Медведь.
