не произошло, сэр, – сказал Алекс. – Я просто не смотрел, куда шёл. Наступил на что-то, и раздался взрыв.
– Если бы это была реальная жизнь, ты бы уже умер, – сказал сержант. – Что я говорил? Отправлять на курсы ребёнка – ошибка. А глупого, неуклюжего ребёнка, который даже не смотрит, куда идёт… это ещё хуже!
Алекс стоял на месте и просто слушал. Уголком глаза он увидел полуулыбку Волка.
Сержант тоже её заметил.
– Думаешь, это смешно, Волк? Иди и приберись там. А сегодня ночью отдохните хорошенько. Все. Потому что завтра вас ждёт кросс на сорок километров. Еда – из спасательных комплектов. Никакого огня. Это тест на выживание. И если вы выживете, то, может быть, у вас будут причины улыбаться.
Алекс вспомнил его слова сейчас – ровно двадцать четыре часа спустя. Последние одиннадцать он провёл на ногах, следуя по пути, отмеченному сержантом на карте. Упражнение началось в шесть часов утра, после завтрака из фасоли и колбасок на фоне серого рассвета. Волк и остальные уже давным-давно от него оторвались, хотя им выдали рюкзаки весом двадцать пять килограммов. А ещё им дали всего восемь часов на прохождение маршрута. Алексу, учитывая возраст, дали двенадцать.
Он свернул за поворот, хрустя гравием. Впереди кто-то стоял. Сержант. Он только что зажёг сигарету, и Алекс увидел, как он прячет в карман спички. Увидев его, Алекс вспомнил вчерашний стыд и бессильную злость и пал духом. Он уже был сыт по горло Блантом, миссис Джонс, Волком… всей этой дурацкой затеей. Из последних сил он прошёл последние сто метров и остановился. По щеке стекали капли пота и дождя. Потемневшие от грязи волосы налипли на лоб.
Сержант посмотрел на часы.
– Одиннадцать часов пять минут. Неплохо, Щенок. Но другие пришли ещё три часа назад.
Ну и молодцы, подумал Алекс. Вслух он ничего не сказал.
– Ладно, тебе осталось дойти до последней ТВ, – продолжил сержант. – Вон там, наверху.
Он показал на стену. Не покатую, а отвесную. На скалу, которая поднималась на пятьдесят метров в высоту и на которой было совершенно негде зацепиться ни рукой, ни ногой. Алекс едва взглянул на неё, и у него уже засосало под ложечкой. Ян Райдер возил его в горы – в Шотландию, Францию, по всей Европе. Но он никогда ещё не пробовал забираться на такую трудную высоту. Один – точно нет. И точно не в таком состоянии.
– Я не могу, – сказал он. Эти три слова оказалось произнести легче, чем он думал.
– Я не расслышал, – ответил сержант.
– Я сказал «Я не могу этого сделать, сэр».
– Мы здесь не знаем слова «не могу».
– Мне всё равно. С меня хватит. Я уже… – Голос Алекса надломился. Он не решился продолжать. Просто стоял, замёрзший и опустошённый, и ждал, когда ему на голову обрушится дамоклов меч.
Но он не обрушился. Сержант долго смотрел на него, потом медленно кивнул.
– Слушай, Щенок, – сказал он. – Я знаю, что произошло в Доме убийств.
Алекс поднял голову.
– Волк забыл о скрытых камерах. У нас всё записано на плёнку.
– Но почему тогда?.. – начал было Алекс.
– Ты подал на него жалобу, Щенок?
– Нет, сэр.
– Ты хочешь подать на него жалобу, Щенок?
Пауза. Затем:
– Нет, сэр.
– Хорошо.
Сержант повернулся к скале, показав пальцем, где лучше взбираться.
– Всё не так сложно, как выглядит, – сказал он. – Они ждут тебя там, сразу за вершиной. Получишь неплохой холодный ужин. Спасательные комплекты. Такое нельзя упускать.
Алекс глубоко вздохнул и шагнул вперёд. Проходя мимо сержанта, он споткнулся, выставил руку, чтобы не упасть, и коснулся его.
– Простите, сэр, – сказал он.
На то, чтобы забраться наверх, у него ушло двадцать минут. Отряд «К», конечно же, уже был на месте и сидел вокруг трёх маленьких палаток, которые, скорее всего, установили тут для них днём. Две большие – для четверых взрослых, и одна маленькая – для Алекса.
Змей, худой светловолосый парень, говоривший с шотландским акцентом, посмотрел на Алекса. В одной руке он держал банку с холодным супом, в другой – чайную ложку.
– Не думал, что ты доберёшься, – сказал он.
Алекс не смог не заметить теплоты в его голосе. И его впервые за всё время не назвали Ноль-ноль-ноль.
– Я тоже, – ответил Алекс.
Волк сидел над сложенным костром, который пытался разжечь с помощью двух кремней; Лис и Орёл наблюдали за процессом. У него ничего не получалось. Камни давали лишь малюсенькие искры, а обрывки бумаги и листья уже безнадёжно промокли. Волк снова и снова бил двумя кремнями друг о друга. Остальные смотрели на него с мрачным видом.
Алекс протянул ему коробку спичек, которую стащил у сержанта, когда притворился, что споткнулся у подножия скалы.
– Могут пригодиться, – сказал он, бросил спички на землю и ушёл в свою палатку.
В лондонском офисе миссис Джонс ждала, пока Алан Блант прочитает доклад. Светило солнце. По карнизу за окном, словно охраняя комнату, расхаживал голубь.
– У него очень хорошо получается, – наконец сказал Блант. – Даже, можно сказать, на удивление хорошо. – Он перевернул страницу. – Смотрю, тренировок в тире у него не было.
– Вы что, планировали выдать ему оружие? – спросила миссис Джонс.
– Нет. Я считаю это не очень хорошей идеей.
– Тогда зачем ему тренировки в тире?
Блант поднял бровь.
– Выдавать оружие подростку нельзя, – сказал он. – С другой стороны, отправлять его в Порт-Теллон с пустыми руками тоже нельзя. Поговори со Смитерсом.
– Уже поговорила. Он приступил к работе.
Миссис Джонс встала, собираясь уйти. Но у двери остановилась.
– Интересно, тебе приходило в голову, что Райдер с самого начала готовил его к этому? – спросила она.
– О чём ты?
– Обучал Алекса, чтобы тот заменил его. Едва мальчик научился ходить, его начали готовить к работе в разведке… но не подавая виду. Он пожил за рубежом, так что говорит на французском, немецком и испанском. Он занимался альпинизмом, подводным плаванием и лыжами, карате. Физически он в идеальной форме. – Она пожала плечами. – Мне кажется, Райдер хотел, чтобы Алекс стал шпионом.
– Но не так рано, – ответил Блант.
– Согласна. Ты не хуже меня понимаешь, Алан, что он ещё не готов. Если мы отправим его в «Сейли Энтерпрайзис», он там погибнет.
– Возможно. – Это единственное слово прозвучало холодно, совершенно без эмоций.
– Ему четырнадцать лет! Мы не можем так поступить.
– Мы должны.
Блант встал и распахнул окно, впуская в кабинет воздух и шум машин. Голубь в испуге тут же слетел с карниза.
– Всё это меня очень беспокоит, – сказал он. – Премьер-министр считает «Громоотводы» невероятной удачей –
