— Принимая во внимание его тяжелое детство, это было не так уж трудно сделать. Даже к наркотикам прибегать не пришлось. — Тут О'Бэннон улыбнулся. — Лондон мне доверял. Это свидетельствует о том, что умный человек всегда может надуть ФБР.
Стрейт зевнул и потер глаза.
— Трудная ночь выдалась? — спросил О'Бэннон.
— Вроде того. Это называется жечь свечу жизни с обоих концов — да еще и посередине.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Стрейт и, посмотрев на О'Бэннона, добавил: — Вот человек, который о тебе позаботится. Это один из моих лучших парней.
Вошел Клайд Мейси; сначала он взглянул на О'Бэннона, а потом на Немо Стрейта.
— Можно сказать, я сам его воспитал и научил уму-разуму. Верно, Мейси?
— Своего родного отца я не знал, — коротко ответил Клайд Мейси.
Стрейт рассмеялся:
— Ученик у меня достойный. Представляешь? Он внедрился в банду чернокожего наркоторговца по имени Вестбрук и так ловко все обставил, что теперь во всех наших грехах винят его. Мало того, когда Пиблс, который был одним из людей Вестбрука, стал подкапываться под своего босса, чтобы оттяпать у него его территорию, Мейси, действуя в моих интересах, всячески ему в этом содействовал, а потом, когда дело было уже на мази, убил Пиблса.
О'Бэннон удивился:
— Но зачем?
— А затем, что мне так захотелось, — сказал Мейси, остановив свой ледяной взгляд на О'Бэнноне. — Мне нужно было поставить точку в успешно разыгранной мною партии.
Стрейт хохотнул.
— А потом он сделал так, что члены группы ПОЗ и «Свободного общества» стали пулять друг в друга. Так что этому парню нет цены. Но я заболтался. Итак, Мейси, перед тобой Эд О'Бэннон — мой друг, о котором я тебе говорил. — Он протянул О'Бэннону конверт с документами, похлопал его по плечу и пожал ему руку. — Ну, будь здоров, док. Еще раз спасибо за помощь. Надеюсь, ты будешь одним из самых жизнерадостных беглецов от закона.
С этими словами Стрейт повернулся и вышел из комнаты. Как только дверь за ним закрылась, раздался негромкий выстрел из пистолета с глушителем. Потом еще один. Воистину, подумал Стрейт, Мейси — человек действия. Неплохо он все-таки его обучил. Нельзя, однако, было сказать, чтобы Мейси совершенно не имел недостатков. Его маниакальное стремление превзойти в ловкости агентов ФБР подчас здорово доставало Стрейта. С другой стороны, многие его хитроумные ходы без участия Мейси наверняка бы провалились.
Стрейт не имел ничего против Эда О'Бэннона, но концы, хочешь не хочешь, приходилось рубить. К тому же Стрейт не доверял О'Бэннону, как, впрочем, и кому-либо другому. А так одной проблемой меньше. После этого надо решить еще две — разобраться с Кевином Вестбруком и Клер Дэниэлс. А потом... потом можно будет сказать себе, что жизнь состоялась. Идея перебраться на греческие острова представлялась ему все более привлекательной. Совсем неплохо для парня, родившегося в нищете и всегда полагавшегося исключительно на собственные руки и разум.
Усевшись в пикап, Стрейт подумал, есть ли в Греции фермы по разведению лошадей. Он очень надеялся, что нет.
* * *
Веб открыл глаза и прислушался. Из комнаты Романо не доносилось ни звука. Тогда он посмотрел на часы и понял почему — еще не было и шести утра. Веб поднялся с постели, открыл окно и вдохнул утренний воздух. Сегодня он спал особенно крепко. Пройдет еще день, и он уедет отсюда навсегда. Часть его существа радовалась этому, но другая его часть, напротив, никакого восторга по этому поводу не испытывала.
Впрочем, более всего Веб думал о Клер. Его опыт говорил ему, что ее скорее всего уже нет в живых. Мысль о том, что он никогда больше ее не увидит, была непереносима.
Неожиданно он увидел Гвен, которая ехала со стороны большого дома на джипе с опущенным верхом. Остановившись перед зданием гаража, она вылезла из машины. Гвен была одета для верховой прогулки — в джинсы, сапоги и свитер. Шляпы на ней не было, и ее золотистые волосы красиво обрамляли лицо.
Когда она подошла к двери, Веб крикнул:
— Я уже послал чек на оплату квартиры, так что с выселением можно не спешить.
Гвен подняла голову, улыбнулась и помахала ему рукой.
— Надеюсь, мистер Лондон, вы не откажетесь отправиться со мной напоследок на верховую прогулку? — Сказав это, Гвен одарила его такой ослепительной улыбкой, что терзавшие Веба мрачные мысли моментально улетучились.
Гвен, как обычно, оседлала Барона. Вебу была предоставлена небольшая лошадка по кличке Комета. Гвен объяснила, что Бу оцарапал ногу и ранка загноилась.
— Надеюсь, парень поправится?
— Не беспокойтесь, у лошадей все заживает очень быстро.
Вскочив в седла, они, как обычно, не спеша затрусили по территории фермы.
Прошло около полутора часов, и все это время Гвен думала только о том, что убивать человека ей еще не приходилось. Сказав Немо, что убьет Веба, она блефовала. На самом деле она отнюдь не была уверена, что сможет это сделать. Посмотрев на Веба, она попыталась убедить себя в том, что худшего, чем он, врага у нее никогда не было, но сделать это оказалось не так-то просто. А ведь она на протяжении многих лет мечтала о том, чтобы уничтожить всех членов так называемой героической штурмовой группы ФБР, которую признавали лучшей из всех существующих. Ее убедили, что члены этой группы обязательно спасут заложников и никто из них не пострадает. В определенном смысле так оно и было: они спасли всех — кроме ее сына. Это разрушило всю ее жизнь. Между тем портреты Веба Лондона постоянно мелькали на обложках журналов. Его называли героем и лучшим из лучших; президент лично вручил ему медаль за заслуги. По ее мнению, все это было чудовищно несправедливо. На страшные, почти смертельные раны Веба ей было наплевать, как равным образом и на все те испытания, через которые ему довелось пройти. Она знала одно: Веб Лондон остался жив, а ее сын умер. Какой же тогда Веб, к черту, герой?
Не было дня, чтобы перед ее мысленным взором не являлось окровавленное тело сына, лежавшее во дворе школы. Она помнила, как за полчасадо этого обвешанные оружием и защитным снаряжением люди, про которых ей говорили, что они спасут ее сына, входили в здание школы. Но хотя у них был очень внушительный и даже грозный вид, ее сына они так и не спасли. Гвен метнула в Веба полный ненависти взгляд. Из всех этих людей он единственный еще оставался в живых. Пожалуй, она сможет его убить. И тогда терзавшие ее кошмары, возможно, отступят.
— Как я понимаю, вы и мистер Романо уезжаете сегодня?
— Похоже на то.
Гвен изо всех сил сжимала поводья — боялась, что у нее начнут дрожать руки и Веб это заметит.
— Считаете, вы сделали свою работу?
— Вроде того. Как Билли?
— Нормально. У него иногда случаются приступы хандры, как и у всех.
— Про вас бы я этого не сказал. Напротив, вы полны энергии и стремления к действию.
— Внешность бывает обманчива.
— Вечер вчера был восхитительный...
— Билли мастер по этой части. Но я никак не ожидала увидеть на вчерашней вечеринке братьев Рэнсом.
— Надеюсь, вы не поверили, что их и в самом деле так зовут?
— Ни на секунду.
— Сначала я подумал, что они геи. Но потом, когда вы вошли в зал, их гетеросексуальная ориентация стала очевидной.
Гвен рассмеялась.
— Я рассматриваю ваши слова как комплимент.
Они проехали мимо въезда в небольшую долину, где находилась часовня Гвен.
— Не поедете к часовне?
— Не сегодня. — Гвен отвела глаза от просеки между деревьями. Этот день не предназначался для молитв. Тем не менее она незаметно перекрестилась. «Прости меня, Господи, за то, что я собираюсь сделать», — произнесла она про себя. Но у нее не было никакой уверенности, что Господь ее услышит.
Они подъехали к крутому склону, поросшему на вершине деревьями. Раньше Гвен никогда не бывала здесь с Вебом. Возможно, потому, что подсознательно приберегала это место для такого вот случая.
Гвен хлестнула Барона кнутом и галопом помчалась вверх по склону. Комета, на которой сидел Веб, полетела следом за ней. Был момент, когда Веб на своей лошади обошел Барона чуть ли не на корпус. Въехав на вершину, всадники остановили лошадей, которые после этой бешеной скачки с шумом втягивали в себя воздух.
Гвен посмотрела на Веба с нескрываемым восхищением:
— Вы молодец.
— У меня был прекрасный учитель.
— Неподалеку есть наблюдательная вышка. Вид с нее еще лучше, чем с этого склона.
Они подъехали к вышке, привязали лошадей к деревянной коновязи и стали подниматься на башню. С ее площадки можно было наблюдать восход солнца во всем его великолепии.
Опершись на достававший ему до живота каменный парапет, Веб сказал:
— Похоже, у вас с Билли проблемы.
— Это так заметно?
— Мне случалось наблюдать и худшие проявления кризиса в семейной жизни.
— Неужели? А что, если я вам скажу, что не имею понятия, о чем вы говорите? — произнесла Гвен с неожиданно прозвучавшей в голосе злостью.
